Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
— Закройте же вы, наконец, окно! Ведь вынесет стекло, ей-богу! — призывает кого-то грубый мужской голос.
Родион тяжело приподнялся на локте, ожидая, когда мутные контуры окружающих предметов уплотнятся и помогут ему сориентироваться.
Палата была двухместной, сравнительно небольшой, со стенами, выкрашенными в белый цвет, и двумя больничными койками. Его соседом оказался грузный человек с забинтованной рукой, висящей на медицинской перевязи. На глазу у него красовалась лиловая гематома.
«Отделение травматологии», — догадался Родион.
Судя по виду из окна, которое на ветру клацало фрамугой, как дверь тюремной камеры, дело происходило в центральном госпитале «Некер».
Сам он был опутан какими-то проводами, из вены торчала трубка капельницы.
Как по сигналу, вошла молодая медсестра, захлопнула тревожащую пациентов форточку, приблизилась к Родиону и помогла ему лечь.
— Давно я здесь?
— Почти сутки. Не волнуйтесь, скоро придет с осмотром доктор.
— А что со мной случилось?
— Черепно-мозговая травма… Но вас должны еще обследовать.
Родион снова лег и начал было восстанавливать в поврежденной голове события последнего запомнившегося ему дня, но в этот момент под диафрагмой что-то дернулось, сжалось и вытолкнуло наружу горькую желчь — единственное содержимое его опустевшего желудка.
* * *
О том, что у него в этот вечер будут с собой документы, относящиеся к делу, с разной степенью вероятности могли догадываться двое: адвокат де Перетти и близкий друг Дарио.
Первый отговаривал Родиона продолжать расследование и был по-своему заинтересован в их исчезновении.
Второй…
Про второго думать было больно.
Если и был в окружении Родиона человек, которому он полностью доверял, то это был Дарио Марроне. Они были знакомы со студенческой скамьи. Сейчас Дарио служил помощником пресс-секретаря национальной полиции, эта работа накладывала большое количество обязательств, которые тот был вынужден в последнее время нарушать, помогая Родиону. Утечка информации была вполне возможна, учитывая, что Дарио делал телефонные звонки на Корсику и посещал потенциальных свидетелей. Однако Родион заметил и еще кое-что: в последние недели друг находил все меньше возможностей для встреч и откровенно нервничал, будто начал тяготиться своей причастностью к делу.
Но ни Дарио, ни адвокат Апостола не знали, что Родион имел твердую привычку не носить с собой оригиналов.
Все документы, которые он предъявил де Перетти и которые исчезли вместе с портфелем, являлись резервными копиями, а оригиналы и жесткий диск с основным архивом хранились в арендованной им банковской ячейке.
Дома у Родиона тоже имелся тайник, но сейчас там лежал лишь его рабочий блокнот и айпэд, который все равно невозможно было бы вскрыть без пароля, да и секретных данных, таких как имена информаторов, в нем не содержалось.
Родион потянулся к мобильному телефону.
Тот был разряжен.
К счастью, зарядка соседа подошла, и, воткнув ее (не без усилия) в розетку, Родион набрал нужный номер.
В глазах тут же потемнело, он обессиленно откинулся на пропитанную собственным потом подушку и принялся слушать длинные гудки. Наконец консьержка, проживавшая в цокольном этаже его дома, нехотя ответила. Отказать травмированному жильцу в небольшом одолжении она не смогла и сразу же поднялась в его квартиру. Новость, которую она сообщила, очень сильно Родиона расстроила.
На третий день утром в палату заглянула медсестра: «К месье Лаврофф посетитель».
В белом свете дневного проема стояла… Она.
Лицо ее осунулось, под глазами залегли темные тени, волосы были небрежно схвачены резинкой на затылке. Она прошла мимо кровати соседа, чей опухший циклопий глаз тут же вспыхнул любопытством и завистью. Присела на край казенного стула. Помолчала. Достала из сумки гранат, положила его на прикроватный столик и вдруг нагнулась к застывшему лицу Родиона, зашептав горячо и путано…
Телефон, лежавший в изголовье кровати, подпрыгнул и беззвучно задрожал, нарушив их идиллию. Человек, чей голос он не рассчитывал вновь услышать, произнес несколько коротких фраз и разъединился.
Впрочем, их смысл Родиону был уже известен, и этот звонок лишь подтвердил его подозрения. Сезар де Перетти побывал в городе Арль, получив сорокапятиминутное свидание со своим бывшим подзащитным. Ответ его был краток: «В ком-то побеждает Бог, в ком-то дьявол, во мне — человек. Единственная моя религия — любовь к моим детям. Единственная молитва — об их спасении. Единственное дело — им не навредить…»
Родион вздохнул, отложил телефон в сторону и медленно повернул забинтованную голову к окну, пропускавшему нежный радужный свет.
В этом интенсивном свечении она выглядела безнадежно молодой.
Он же чувствовал себя измотанным, старым и совершенно ей не подходящим — очевидный факт, с которым соглашаться не хотелось. Тут, словно в подтверждение этих мыслей, затылок пронзила такая острая боль, что Родион весь передернулся, побледнел и начал медленно проваливаться в обморок. Голова опустела, сердце резко сбавило ритм, но в последнем проблеске сознания успела мелькнуть спасительная мысль о том, что любовь — это чувство, перед которым теряют силу любые факты.
* * *
Телевизор в баре аэропорта работал плохо. Если не сказать отвратительно.
Пышнотелая официантка пыталась его вразумить, беспорядочно тыча пальцем в кнопки пульта, потрясая им перед экраном, как регулировщик жезлом, и бормоча какие-то ей одной ведомые заклинания. Телевизор не поддавался. Не брала его ни искусная ворожба, ни удары бубна, ни откровенные проклятия.
Родион, наблюдавший всю эту картину из-за своего столика и с трудом сдерживавший улыбку, предложил ей помощь, отключив аппарат от розетки всего на пару минут. Эта процедура произвела неожиданный эффект: при включении картинка слабо дрогнула и выровнялась, позволив ведущему «культурного канала для интеллектуальных зрителей» обрести прежнее лицо и продолжить обзор мировых новостей:
«…Из Национальной научной библиотеки Киева был похищен первый печатный экземпляр Миней Димитрия Ростовского. Книга представляет собой четвертый том жизнеописания святых, посвященный одному из семидесяти апостолов — Иродиону. Как известно, святой Родион был дальним родственником апостола Павла и епископом греческого города Патры, обратившим в веру многих греков-язычников. Книга была похищена неизвестным, представившимся сотрудником министерства культуры. В процессе сверки хранящихся в библиотеке редких книг он дважды покидал кабинет, якобы по рабочей необходимости, а в последний раз туда и вовсе не вернулся. Вместе с ним исчезло редкое издание, стоимость которого оценивается приблизительно в полмиллиона евро. Следствие пытается выйти на след неизвестного и полагает, что это заказное преступление. В последнее время в мире участились случаи исчезновения раритетов, что связывают с…»
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
