Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
— Значит, мы в любом случае проиграем?
— Нет, сели укрепим свои силы.
Сигтрюгр безрадостно рассмеялся.
— И как же мне это сделать?
— Мы разобьем Скёлля. — твердо ответил я. — и присоединим Кумбраланд к Нортумбрии, Мы заставим всех норвежцев принести тебе клятву верности. Создадим армию ульфхеднаров. Объединим норвежцев и направим на саксов гнев наших богов.
— Идея мне нравится. — спокойно сказал Сигтрюгр.
Если бы я знал, чем обернутся мои слова, то промолчал бы. Или нет, Wyrd bid ful araed. Но Сигтрюгру эти слова дали немного надежды. Он в раздумьях водил пальцем по краю своей короны.
— А если мы не заключим мир с Эдуардом, Кумбраланд нам не покорить.
Я неохотно кивнул.
— Да, мой король. Мы не можем сражаться одновременно с обоими.
Он встал.
— Тогда пошли пресмыкаться перед этой сволочью.
И мы пошли вверх по холму. Мы будем пресмыкаться.
Мы миновали церковь святой Эльфриды, где загнали в угол двух беглецов. Ночной дождь смыл с улицы кровь, а люди городского рива убрали тела. На вершине холма звонил колокол, должно быть, созывал на витан, но крутую дорогу, ведущую к большой церкви и дворцу, охраняли стражники с копьями. Они преградили нам путь наверх, пропуская всадников — пятьдесят или шестьдесят человек, все в кольчугах, шлемах и с копьями, и все ехали во дворец, В центре отряда двигалась маленькая повозка, запряженная парой сильных лошадей.
Повозка, на вид чуть лучше, чем обычная крестьянская телега, была задрапирована темно-синей тканью и выложена подушками, на которых сидели две женщины и священник. Одна старая, другая моложе, с узким лицом, в облегающем чепце, скрывающем большую часть ее темных волос. Она была в богатой одежде мрачно-серого и черного цвета и выглядела печальной, а ее грудь украшал большой серебряный крест. Повозка угрожающе покачивалась на неровной дороге, и молодая женщина цеплялась за край, чтобы не потерять равновесие.
— Кто это? — спросил Сигтрюгр.
— Не знаю. — ответил я, что было правдой, хотя это узкое печальное лицо казалось смутно знакомым, Она бросила на меня взгляд — похоже, узнала, и быстро отвела глаза, когда повозку снова тряхнуло. Казалось, она едва сдерживает слезы. Старуха обняла молодую за плечи, а священник что-то ей тихо сказал, наверное, пытался утешить.
— Ну и уродина. — сказал Сигтрюгр. — Похожа на лошадь.
— Ей холодно, и она несчастна. — ответил я.
— Так она и похожа на замерзшую несчастную лошадь.
Вслед за повозкой и ее эскортом мы прошли вверх по холму, через арку, где у нас забрали мечи, и дальше в огромный зал, где между высоких балок курился дым сырых дров. Столы были сдвинуты в сторону, а скамьи расставлены полукругом у большого очага перед помостом, на котором стояли пять стульев с высокими спинками, задрапированные алой тканью. Около сотни гостей уже прибыли и расселись как можно ближе к огню, но некоторые стояли и вполголоса разговаривали. Когда мы вошли в зал, на нас посмотрели, узнали и принялись шептаться. Для большинства присутствующих мы были диковинными созданиями — язычниками, вызванными к жизни персонажами их ночных кошмаров.
— Где сядем? — спросил Сигтрюгр.
— Мы не будем садиться. — ответил я. — пока не будем.
На скамьях расселась знать трех королевств Эдуарда, а позволить Сигтрюгру сесть рядом с олдерменами, епископами и аббатами означало бы принизить его статус. Как я понял, помост предназначался для королей, и хотя Сигтрюгр, несомненно, король, мне совсем не хотелось, чтобы он занял кресло, а потом публично был вынужден его оставить. Он уже присутствовал на витане в Хунтандуне и сидел тогда на возвышении, рядом с Эдуардом, но в том случае он был гостем Этельфлед, а она обладала любезностью, которой ее брату недоставало. Если Эдуард хочет видеть короля Нортумбрии на почетном месте, он его пригласит, а если нет, то лучше нам постоять в сторонке, в глубине зала.
— Ты знаешь, что говорить? — спросил я Сигтрюгра.
— Конечно, знаю. Ты мне десять раз говорил. Двадцать раз. — он беспокоился и сердился, и я не мог его осуждать. Саксы пренебрежительно с ним обращались, унижали, В зал входило все больше людей, и я замечал, как они посматривают на Сигтрюгра — с удивлением и любопытством. Вею жизнь они проводили в бесконечной войне между христианами и язычниками, и вот теперь, у стены королевского зала, стоял последний король-язычник, как проситель.
В огромную дверь зала вошел Брунульф Торкельсон, западный саке, которому я спае жизнь, и, оставив Сигтрюгра на Финана и гиганта Сварта, я пошел к нему. Он нее щит и копье, поскольку был в числе королевских стражников, которые выстроятся по сторонам зала либо перед помостом, Брунульф тепло меня поприветствовал.
— Я слышал, что ты здесь, господин, и надеялся тебя встретить. — Он поколебался и, нахмурившись, добавил: — И я слышал про твою дочь, господин. Сожалею.
— Злая судьба. — сказал я и смолк — в дверь шагнул Этельхельм-младший в сопровождении свиты из двенадцати человек. Похоже, он был поражен, увидев меня, и резко свернул, чтобы не проходить рядом. На Этельхельме был красный плащ, как на всех его людях, только с шикарным меховым воротом и золотой застежкой. Он прошел к переднему ряду, и гости, занявшие скамью, поспешно сдвинулись, уступая место.
— Ты знаешь Гримбальда? — спросил я Брунульфа.
— Я знаю троих с таким именем. — сказал он.
— Сторонника Этельхельма. — добавил я.
Он обернулся и посмотрел в зал.
— Вон там. — он кивнул на занятую Этельхельмом скамью. — Вон тот, в шапке из лисьего меха.
Я взглянул.
— С расплющенным носом?
— Это он. — сказал Брунульф. — Ты слышал, что его люди прошлой ночью ввязались в пьяную драку? Пятеро убитых.
— А с кем они дрались?
Брунульф глядел на меня подозрительно, но с едва заметной улыбкой.
— Хочешь сказать, тебе это неизвестно, господин?
— Мне? — удивился я. — Про их драку? С чего ты взял, что я мог участвовать в уличной пьяной драке? Я олдермен Нортумбрии, человек почтенный.
— Разумеется, господин.
Я оставил его у двери и стал пробираться к помосту через толпу, Этельхельм при моем приближении отвернулся, делая вид, что поглощен беседой с сурового вида священником, сидевшим с ним рядом, Гримбальд, расположившийся через несколько шагов от них, привстал, но понял, что от меня ему не сбежать, и снова сел, Я остановился прямо перед ним и молча посмотрел на него. Он уставился на пряжку моего ремня, украшенную бронзовой волчьей головой. Все вокруг притихли, Гримбальд дрожал, я улыбнулся, склонился над ним и прошептал на ухо:
— Ты покойник.
Он не пошевелился, Я повернулся к Этельхельму и улыбнулся ему.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
