Обернулась к Лессу. Тот развел руками — мол, грешен, каюсь. Эд, похоже, и так обо всем догадывался, потому что не удивился. Только крепче обнял.
— Ты зря пришла, — заговорил снова. — Тебе здесь не место.
— Не зря. — Ах, если бы мы были наедине! — Я не уйду без тебя.
— Меня не отпустят. — Эд по-прежнему смотрел холодно, но я научилась не верить его маскам. — Но спасибо, что попыталась.
— Я открою проход, я сумею, — настаивала на своем.
— Ты сможешь уйти. Я — нет.
Эд повторял, словно маленькой. А я не верила. Понимала, что ни за что его здесь не оставлю. Особенно после того, как разделила всю его долгую жизнь. Страшную, темную, беспросветную.
— Эд прав, милая Александрина, — вмешался Лесс. — Ты не сможешь увести его. Хотя, без сомнения, все это очень занятно.
— Почему? — спросила прямо.
— Допустим, потому, что я уже сообщил отцу о твоем появлении, и он идет сюда.
— Мразь, — прошипел Эд.
— Тише, братец. Не кипятись. Вы с батюшкой и в спокойном состоянии плохо ладите. Что будет в неспокойном?
В коридоре раздались шаги. Эд придвинул меня ближе. Я дрожала как осиновый листок, мечтая только, чтобы не отпустил. Дверь открылась, и я оказалась лицом к лицу с суровым мужчиной из моих снов — отцом Эонарда.
Глава 27
Все слышали выражение «душа ушла в пятки». Я тоже много раз слышала, но никогда не чувствовала, кроме той минуты, когда отец Эона смерил меня ледяным взглядом. Готова была провалиться сквозь пол, но Эд сжал мои пальцы. Прохлада его ладони возвращала ощущение реальности. Почему сейчас? Почему у нас не оказалось хотя бы минуты наедине? Я бы успела сказать главное.
— Это еще кто? — Голос владыки, потому что назвать его иначе язык не поворачивался, загремел от негодования. — Откуда здесь человечка?
— Я пришла за Эонардом, — набралась храбрости. — Я — его невеста.
И пусть попробует возразить!
— Невеста, значит? — Мужчина прищурился. — Меня зовут Феон. Я — отец Эонарда. И впервые слышу, что мой сын собрался жениться. Еще и на человеке. Эон, это правда?
Я затаила дыхание. Вспомнить-то он вспомнил, но почти не выказал радости. Хотя Эд всегда сдержанно проявлял чувства.
— Да.
Ответ произвел эффект неразорвавшейся бомбы. Брови Феона полезли вверх, лицо исказилось. Какое-то мгновение мне казалось, что он сотрет нас в порошок. Прямо здесь и сейчас. Обоих. И если бы Эд не стоял рядом, я бы трусливо позвала Фию или малыша, чтобы помогли вернуться домой. Немедленно.
Но потом владыка вдруг заулыбался — хитро так, недобро.
— Занятно, — проговорил он. — Что ж, годы на Земле дали результат. Но как ты сюда попала, девочка?
— Мне помогли, — решила не выдавать своих помощников. — Имена не спрашивайте, все равно не скажу.
— А ты храбрая. Хорошо, обойдемся без имен. Потому что важнее то, что ты вообще переступила порог нашего мира. Зачем?
— Я уже ответила, — отвела взгляд. — Мне нужен Эд. Я люблю его. И знаю, что он не хочет здесь находиться.
— А не ты ли помогла ему вернуться в наш мир? — поинтересовался возможный свекр.
— Против своей воли!
Сильнее сжала руку Эда, чтобы он понял — это правда.
Сам Эд молчал. И я терялась в догадках почему. Не разделял моих чувств? Но во время возврата воспоминаний я ощущала его любовь, нежелание возвращаться в родной мир, ненависть к тем, кто нас разлучил. Это не могло быть ложью. А еще я не верила благодушной улыбке папаши Эда. И понимала, что мне несдобровать.
— Хорошо, — кивнул владыка, а мне захотелось спросить, что же здесь такого хорошего. Но я сдержалась. — Как тебя зовут, глупая девочка?
— Александрина.
Не такая уж я и глупая.
— Александрина… А ты что скажешь, Эонард? Хочешь вернуться на Землю вместе с этой девочкой? Только учти — твоя сила будет практически равна нулю. Будешь жить обычной жизнью. Человеческой жизнью, Эон.
Сердце замерло. Я ждала ответа. И боялась его, понимая, что слишком мало могу предложить взамен. Здесь он — почти что божество. А на Земле потеряет все, что у него есть. Нет, я не могу требовать такого. Это нечестно, неправильно.
— Да, я хочу вернуться.
Кажется, снова начала дышать. Вдох — выдох. Кислород наполнил легкие. Он хочет вернуться. Хочет быть со мной.
— Допустим.
Вот так просто? Владыка нас отпустит?
— Тогда вот мои условия. Я изучал историю Земли, Александрина. В особенности ваш фольклор. Есть легенда, в которой влюбленному приходится отыскать свою половинку среди десятка других. Сможешь узнать моего сына среди его братьев — так и быть, дам вам шанс. Призрачный, стоит признать, но — шанс. Ошибешься — в ту же секунду окажешься в своем мире. И вы больше никогда не встретитесь. Ты поклянешься не искать пути в наш мир и не тревожить наш покой.
Сказки? Владыка другого измерения читал земные сказки? Что за глупости? Но времени удивляться или раздумывать не было.
— Да, готова. Лучше такой шанс, чем никакого.
Конечно, у меня не было уверенности, что смогу узнать Эона. Что нам дадут уйти, если окажусь права. Но нужно попытаться. Иначе зачем я тогда пришла?
«Все будет в порядке», — прозвучал в голове чужой голос.
Эд снова за мои мысли взялся!
«Аля, дай ответ. Ты все еще любишь меня? Фортуна сказала, ты теперь с Киром».
Вот дурак! Я стою в его мире, пытаюсь вытащить его отсюда, а он спрашивает о Кире и о словах Фортуны!
«Люблю. И буду любить. Сколько жить буду», — отправила ответ, пока успела. Потому что в следующую минуту нас рассоединили. Меня увлек за собой владыка, а Эд остался в комнате. Мы миновали длинный коридор без дверей, такой же серый и унылый, как и все вокруг. С каждым шагом становилось труднее дышать. Но я держалась. И говорила сыну, что все будет хорошо, надо только узнать папу и забрать с собой. От моего малыша шли волны тепла. Он поддерживал меня, окутывал ощущением покоя. Сколько времени осталось до того, как Илифия вернет меня в наш мир? Я должна успеть и вернуться не одна.
Коридор уперся в дверь. Владыка распахнул ее, и мы очутились в огромном зале. Он напоминал храм — потолок терялся в вышине, образуя купол. Серые дымчатые стены. Клочья тумана, которые, казалось, можно пощупать. От этой картины веяло величественностью — и беспросветностью. Хотелось сжаться, превратиться в маленькую точку, чтобы никто не мог ненароком раздавить.
Мы с Эдом расстались пару минут назад, а я уже физически ощущала его отсутствие. Хотелось вернуть, прижаться, почувствовать себя в безопасности. Рядом с Эдом всегда казалось, что неприятности обойдут стороной. Что он справится с любой проблемой. А сейчас справляться должна я, чтобы вытащить его отсюда. Чтобы никто не смел нас разлучить.
