Она казалась самой себе крошечной песчинкой среди этих безумных конструкций и ощущала страх перед механической и в то же время живой мощью, с какой менялась геометрия фигур. В каждом движении было что-то неумолимое, трагичное. То, как одна фигура будто бы пожирала другую, навевало Элли мысли о смерти, а вырастание новых кубов, параллелепипедов и пирамид отчего-то не казалось рождением. А еще пугало мрачное беззвучие этого хаоса.
Когда солнце полностью взошло над горизонтом, озарив фиолетовым светом сюрреалистичный пейзаж, Элли увидела дыру в земле идеально круглой формы, черный колодец, в котором мог бы поместиться небоскреб. Вокруг пропасти были лишь темная почва и мелкие камни.
Полет Элли по чужому миру прекратился. Она смотрела в дыру и чувствовала: это конечная точка ее странного путешествия. Но что дальше? Зачем она здесь?
Из колодца послышался звук, похожий на вздох, – тяжелый, долгий. Элли осознала, что там, в глубине, что-то движется, приближается, но страха не было, это чувство будто специально сейчас кто-то вырвал из разума, полностью заменив его любопытством.
Вздох повторился, он прозвучал теперь громче, над колодцем воздух задрожал словно от жара. Элли услышала треск, а потом заметила, как между конструкциями из геометрических фигур начали проскакивать электрические разряды, в тысячах гладких плоскостей отражались вспышки.
Над пропастью взмыло что-то темное, громадное с размытым силуэтом. Нечто заслонило собой солнце и предстало перед взором Элли в фиолетовом ореоле. Она не сразу разглядела существо, похожее очертаниями на богомола и паука одновременно. Его тело словно бы состояло из плотного черного дыма, в котором, как в остывающей лаве, светились красные прожилки.
Элли глядела на существо с трепетом и удивлением, что чудовище, будто вышедшее из бредового кошмара, не вызывает у нее страха. Напротив, было ощущение, словно после долгого пути она вернулась к родному порогу и встретила старого друга, которого по какой-то причине не могла вспомнить. А еще вдруг пришло четкое понимание, что там в болоте она умерла. И воскресла! И это не казалось сейчас чем-то невероятным. После всего увиденного – нет. Будто сама вселенная с ее звездами, планетами и газовыми облаками подготовила к такому осознанию. Элли приняла правду с удивительной легкостью и благодарностью к тем силам, которые вернули ее из мертвых. Но еще было предчувствие, что это только начало долгого пути – хотелось прямо сейчас рвануть вперед и бежать, бежать по нему сломя голову, поглощая на ходу все новое, удивительное и запретное. Бежать и не оглядываться.
Глядя на темное нечто, парящее над пропастью, она подумала, что всегда верила в чудеса, верила, когда смотрела на падающий снег за окном, верила, когда просыпалась утром и пыталась вспомнить мир грез. И вот она здесь, умершая в страшных муках и воскресшая. Мир грез оброс плотью.
Красные прожилки на теле существа вспыхнули как угли под порывом ветра, а затем из них вырвались в разные стороны ослепительные лучи, сотни лучей, которые пронзили пространство.
Элли снова ощутила себя в своем теле, ей показалось, что сознание резко поместили в сосуд с прорезями для глаз. Некоторое время она испытывала стеснение, неудобство, но, когда сделала глубокий вдох, все пришло в норму, будто детали головоломки сложились в правильную комбинацию.
Она зажмурилась, но лучи все равно проникали сквозь веки. Услышала мощный, как грозовой раскат, голос:
– Здравствуй, Элли.
Распахнула глаза и увидела сияющий силуэт человека, который поглощал в себя темные дымные паучьи лапы – мгновение, и они полностью исчезли, а сияние начало меркнуть, силуэт становился все меньше и меньше, он обретал четкость. И вот Элли уже могла различить черты лица, цвет волос…
Это была девочка, и Элли с недоумением узнавала в ней саму себя. Будто зеркальное отражение. Оранжевые сапожки с пряжками, шерстяные брюки, красный тонкий свитер, джинсовая куртка с заплатами на локтях и значком в виде Чебурашки над карманом; волосы, стянутые резинкой в конский хвост, крошечная родинка на подбородке. Все то же самое, один в один, вот только глаза… Они были темные, глубокие, Элли видела в них беззвездное пространство, в котором недавно побывала.
– Здравствуй, – повторила девочка, и голос у нее был обычный, детский. Она отошла от края колодца, приблизившись к Элли. – Позволь поздравить тебя со вторым днем рождения. Тортики, вкусные напитки и подарки будут позже, обещаю.
– Кто ты?
Девочка махнула рукой.
– Ох, как только меня не называли… Многоликий, Блуждающий по мирам, Скользящий… А как тебе такое имечко: Темный жнец? Жутковато звучит, верно? И глупо. Ну какой я, к чертям собачьим, Темный жнец? Э-эх, люди, вы такие фантазеры, – сокрушенно покачала головой. – Еще называли Собиратель дани, Таракан – ну это уж совсем обидно, согласись… Ночной странник…
– Дьявол, – встряла Элли.
– О, нет-нет, вот этого не надо! – девочка поводила пальцем перед своим лицом. – Это я совсем не люблю. Я ничего не знаю ни о дьяволе, ни о Боге, за столетия даже Библию не прочитал, не интересно мне, знаешь ли, читать всякий религиозный бред… Мое настоящее имя слишком сложное. Если честно, я сам его с трудом выговариваю. Те, кто предал меня и заманил в ловушку, называли меня Скиталец. Ничего так имечко, да? Простенько и со вкусом. Мне нравится.
Элли повторила:
– Скиталец.
– Думаю, мы с тобой подружимся, – девочка подмигнула.
– Где мы? Что это за место?
– Люблю любопытных, – Скиталец улыбнулся. – Любопытство – признак ума. А место это… Здесь я родился. Перед нашим знакомством мне захотелось показать тебе свою родину. Странное местечко, верно? Но его больше нет. Это солнце погасло давным-давно. То, что ты видишь, – иллюзия. Я мастер иллюзий.
Девочка вскинула руки.
Темное, с фиолетовым оттенком небо в одно мгновение стало кислотно-желтым. Солнце исчезло. Геометрические конструкции начали таять как мираж, на их месте проступали очертания зданий, корявых деревьев.
Элли повернулась, завороженно глядя, как меняется странный пейзаж.
– Это… это настоящее чудо, – прошептала. У нее перехватило дыхание.
– Пустяки, – заверил Скиталец. – Скоро такие вещи тебя перестанут удивлять.
Элли теперь видела, что вместо «живых» конструкций появляются не здания, а то, что от них осталось, – руины. Это был город, изрядно потрепанный временем. Но некоторые строения, гигантские статуи, колонны сохранили былое величие. Овитые плющом и скованные у основания сетью корней, они все равно источали мощь, и Элли невольно представила, как этот город выглядел раньше.
Колодец исчез, на его месте теперь высилось здание с куполообразной крышей и острым, казалось, достающим до неба шпилем. По кругу здание обрамляли колонны, многие из них были покрыты зигзагами трещин, а некоторые и вовсе превратились в обломки.
– Добро пожаловать в мою тюрьму. – Скиталец улыбнулся и сложил руки на груди. – И это, к сожалению, не иллюзия.
