Нечего и говорить, что и Линк, и Дензил были поражены этим признанием, которое объясняло все, за исключением одного обстоятельства.
– Что вы скажете об этой идее насчет самоубийства? – поинтересовался Люциан.
– Это решительно невозможно, – уверенно ответил детектив. – Врач, осматривавший тело, сообщил, что убитый не мог покончить с собой. Об этом свидетельствует расположение ран; кроме того, остается еще сила удара. Ни один человек не в состоянии так ловко пронзить стилетом собственное сердце. Кроме того, в комнате царил беспорядок, что указывает на борьбу, да и стилет пропал. Это было убийство, а не самоубийство, и я полагаю, что с ним расправились или Кляйн, или Ферручи.
– После десяти часов его там не было, – перебил адвоката Линк, – зато он был там после восьми. Как мне представляется, когда Рода заметила его, он возвращался после совершения своего черного дела, а Кляйн своим утверждением о том, что стилета в этот момент там еще не было, пытается лишь выгородить его.
– Не вижу особенного смысла в том, чтобы выгораживать мертвеца, – заметил Люциан. – Думаю, только один человек может рассказать всю правду об этом убийстве – Рода.
– Мы ищем ее, мистер Дензил.
Это было легче сказать, чем сделать, потому что время шло, но, несмотря на все усилия полиции, обнаружить Роду не удавалось. Однако однажды утром детектив в состоянии крайнего возбуждения ворвался к Люциану, размахивая над головой какой-то бумагой.
– Признание! – выкрикнул он. – Еще одно признание!
– Чье? – с удивлением спросил Люциан.
– Роды! – в волнении вскричал Линк. – Она во всем призналась! Майкла Клиэра убила именно она!
Глава XXXIII
Что рассказала Рода
Из всех известий, касающихся тайны убийства Клиэра, именно это Люциан ожидал услышать меньше всего. Широко раскрытыми глазами он уставился на взволнованного детектива, на несколько мгновений от удивления лишившись дара речи.
– Это правда, говорю вам! – вскричал Линк, усаживаясь и разглаживая лист бумаги, который принес с собой. – Его убила Рода и никто иной!
– Вы уверены, Линк?
– Разумеется, уверен. Вот, – он помахал бумагой, – ее предсмертное признание.
– Предсмертное признание? – повторил адвокат. – То есть и она тоже мертва?
– Да. Это долгая история, мистер Дензил. Присаживайтесь, я расскажу вам все. Поскольку вы начинали это дело, будет справедливо, если вы узнаете, чем оно закончилось, а конец у него весьма странный, доложу я вам.
Не говоря ни слова, Люциан в смятении опустился на стул – он никак не мог представить себе, как Клиэр мог погибнуть от руки Роды. Поначалу в совершении этого преступления он подозревал Лидию, затем он приписал это злодейство Ферручи, потом был уверен в виновности Кляйна, который действовал под вымышленным именем Рента, но, узнав, что убийцей была рыжеволосая служанка, он окончательно растерялся. У нее не было никаких мотивов убивать актера, она безо всякого принуждения дала показания по этому делу, вела себя совершенно естественно и казалась невиновной. Значит, вот почему она исчезла с Джерси-стрит? Страх ареста за совершенное преступление вынудил ее пуститься в бега. Но, подумал про себя Люциан, ей вовсе не обязательно было убегать, ведь, насколько он мог судить, помимо ошеломительного заявления Линка, у них не было никаких иных улик, связывающих ее с этим делом. Да, все запуталось окончательно.
– Я вижу, вы поражены до глубины души, – заявил Линк, глубокомысленно кивнув, – как, впрочем, и я. Подумать только, эту наглую девчонку я бы стал подозревать в последнюю очередь. Правда так никогда и не вышла бы наружу, не признайся она в самый последний момент, потому что даже теперь, на первый взгляд, нет никаких доказательств, не считая ее собственного признания, которые бы уличали ее в содеянном. Словом, мистер Дензил, загадку смерти этого человека, разгадать которую мы так стремились, раскрыли не вы и не я; на нее пролил свет его величество случай. Да, можете удивляться, – протянул он, – потому что я тоже поражен.
– Позвольте мне ознакомиться с признанием, Линк!
– Одну минуту. Сначала я сообщу вам, как оно состоялось, а потом перескажу по-своему, потому что в том виде, в котором оно написано, вы его не поймете – уж слишком оно путаное. Тем не менее оно недвусмысленно свидетельствует о том, что Кляйн, несмотря на все наши подозрения, невиновен.
– А Рода, смышленая служанка, как раз оказалась виновной, – задумчиво протянул Люциан. – Никогда бы не подумал, что она может быть замешана в этом деле. Но как же, черт побери, она все-таки призналась во всем?
– В общем, – сказал Линк, откашлявшись, прежде чем приступить к рассказу, – миссис Бенсусан в приступе человеколюбия подобрала эту несчастную девчонку в какой-то деревне. Она жила в цыганском таборе, но, поскольку родители ее умерли, а сама она, будучи ребенком, превратилась в досадную помеху, они были рады избавиться от нее. Миссис Бенсусан привезла Роду Стэнли – таково ее полное имя – и попыталась приобщить к благам цивилизации.
– Не думаю, что она преуспела в этом, Линк. Рода, хитрая и коварная, вдобавок еще и имевшая привычку бродить по ночам, в глубине души осталась сущей дикаркой. Несмотря на все, что написал в своем признании Кляйн, я думаю, она получала удовольствие от того, что превратила номер тринадцатый в дом с привидениями своими пронзительными криками и мерцанием свечей. Как же она, наверное, гордилась собой, слушая все эти разговоры о привидениях!
– Не сомневаюсь, что так оно и было, мистер Дензил, но даже эти маленькие радости ей прискучили, и она отчаянно хотела вернуться к свободной кочевой цыганской жизни. Когда же она обнаружила – благодаря вам, сэр, – что полиция хочет докопаться до причины смерти Клиэра, то бросила миссис Бенсусан и направилась в Нью-Форест, где вновь присоединилась к своему табору.
– И как же хозяйка отнеслась к ее бегству?
– Она приняла его близко к сердцу, поскольку обращалась с юной дикаркой как с собственной дочерью и заслуживала куда большей благодарности за свои хлопоты. Пожалуй, когда она узнает, что ее приемное дитя бродило по ночам по пустому дому и закончило тем, что убило Клиэра, она будет рада, что девчонка умерла. Впрочем, не возьмусь утверждать этого наверняка. Женщины просто потрясающе мягкосердечны, и эта толстуха явно души не чаяла в Роде.
