Поэтому я искала любую возможность бежать с сыном из дворца, где нам грозила смерть. И вот однажды днем я поняла, что не вижу стражи ни в комнатах дворца, ни даже в саду, и мы бежали.
— Это случилось в тот день, — перебил ее Хети, — когда до дворцового гарнизона дошел слух о моей победе и о том, что я убил Мансума. Они бежали из дворца, чтобы пополнить ряды моей армии. Поэтому-то я и смог войти во дворец и найти комнату, где находились Якебхер с Мермешей, и никто не встал на моем пути и не забил тревогу.
— Значит, если бы я не убежала, — вздохнула Исет, — Якебхер все равно не смог бы прикрыться мной и Амени, словно щитом…
— Конечно же нет. Он очень удивился, увидев меня перед собой. А за минуту до этого он убил Мермешу мечом, который сейчас висит у меня за спиной, — этот меч он приказал украсть у меня, когда я жил на Кноссе, у кефтиу.
Помолчав немного, Исет снова вздохнула и продолжила свой рассказ:
— Я долго дожидалась возможности бежать из дворца, поэтому все время думала, где мы могли бы найти убежище. До меня доходили слухи о людях из храма Змеи, которые наказывали ааму, замаравших руки кровью египтян, начиная с моего собственного отца, смерть которого я не стала оплакивать. И я решила попросить приюта у них. Я выбрала храм Змеи не только потому, что из твоих рассказов знала людей, которые там жили, в том числе и господина Хентекечу, но и потому, что это было единственное место, откуда людям, посланным меня разыскать, как я надеялась, пришлось бы уйти ни с чем. Я не знала, что ты вернулся в Египет во главе большой армии и уже одержал победу над всеми своими врагами, что воины-гиксосы признали тебя своим государем. Как я и надеялась, Хентекечу принял нас и был к нам очень добр — здесь мы получили и кров, и пищу.
Со дня моего прихода я много раз беседовала с этим замечательным человеком. Он рассказал мне, что ты, Хети, получил двойную корону — корону Севера и корону Юга, хотя городом Скипетра все еще правит другой царь. Еще он сказал, что у тебя теперь нет супруги. Я это знала и раньше — мне рассказали, что несчастную Аснат убили вместе с ее отцом. И еще он передал мне слова, сказанные тобой, когда ты провел несколько дней в храме, прежде чем сесть на корабль и уплыть на остров кефтиу. Да, любовь моя, он рассказал мне о том, что ты считал меня умершей, но всегда любил меня. Что ты не хотел другой супруги, но случай свел тебя с Аснат, на которой ты позднее женился. Что, узнав о том, что я жива, ты разрывался между любовью ко мне и чувством, которое питал к Аснат. До нашего с ним разговора я не хотела встречаться с тобой, потому что была уверена: ты меня разлюбил. А я не хотела навязывать тебе себя, тем более что, если бы я все-таки пришла к тебе и убедилась в своей правоте, мои мучения стали бы просто невыносимыми.
Слова Хентекечу пробудили мое спящее сердце и пламя любви, которое Золотая Хатор зажгла в моей и твоей груди. Я решилась наконец признаться ему, что была бы рада повидаться с тобой и узнать, какие чувства ты ко мне испытываешь. Поэтому-то он и послал к тебе своего человека. И теперь я знаю, что ты любишь меня, как и раньше, так же, как люблю тебя я, и даже еще сильнее, благодаря былым невзгодам.
30
Недавно прошел дождь. Такое иногда случалось на берегах Южного озера. Хре-рези — так называли египтяне эту водную гладь, занимавшую бОльшую часть оазиса[13]. Хети, обняв руками колени, сидел на скалистом выступе и смотрел, как соскальзывают похожие на стеклянные бусины капли с листьев маленькой сикоморы. Он думал о том, что так же, день за днем, проходит жизнь. Он вспоминал дни, когда был подростком и приходил сюда, чтобы полюбоваться спокойной гладью озера и понаблюдать за жизнью, таящейся в окружавшей озеро со всех сторон роскошной растительности. С того памятного дня, когда он увидел Исет за поворотом одной из проток, затерянных в зарослях камыша, папируса и больших листьев лотоса, прошло почти пятьдесят лет! О чем же мечтал он тогда? Ах да, он хотел отправиться на запад и идти долго-долго, пока дорога не приведет в прекрасные сады мечты, которые египтяне называют Аменти или Поля Иалу, а кефтиу — Сад Гесперид. В то время он не мог знать, как сложится его судьба не мог даже мечтать о том, что придет день и он взойдет на трон Гора и его империя будет куда более мощной, чем империи могущественных царей древних династий Аменемхетов и Сенусертов, ибо в его власти были и земли Ханаана. Став царем, он решил лишить власти узурпатора, который в свое время, захватив власть в Городе Скипетра, тотчас же предал его, Хети. Убрать эту марионетку не составило труда, и он доверил управление Верхним Египтом Кендьеру, отцу своего друга детства Небкауре.
Десять лет он правил Двумя Землями и Ханааном, и этого времени ему хватило, чтобы установить в империи мир, дать народу справедливые законы, согласно которым были равны в своих правах египтяне, гиксосы и ааму, и ни один народ не мог навязать другим свои законы и нравы, сколь бы древними они ни были. Он упразднил культ Сутека — единого бога, который желал, чтобы ему и только ему поклонялись все люди. По правде говоря, этот бог был плодом человеческой фантазии, как и остальные, однако почитавшие его ааму желали любым способом сделать его главенствующим над всеми божествами. Насколько это было в его силах, он вернул былое могущество богиням, хотя давно уже не верил и в их существование, считая их порождением воспаленного воображения. Однако он прекрасно понимал, что люди слабы и не могут жить без веры в то, что существуют создания, несравненно более могущественные, чем они, — будь то цари или боги, знал, что их легковерность поистине безгранична, но отказался от намерения очистить их умы от этих наивных убеждений, по сути пережитков прошлого.
Выполнив все намеченное, Хети уступил свой такой желанный для многих трон своему сыну Амени, которого на гиксосский манер звали Иенсесу. При коронации он принял имя Ааусерра.
Он был рад сбросить с себя все ограничения, налагаемые властью. Проведя столько лет на престоле, он так и не смог понять, что заставляет людей с такой страстью желать власти и славы, вечными спутниками которых были бесконечные заботы, распри и опасность в любую минуту быть убитым. Если ты царь, ночной сон твой не будет спокойным…
На берегу озера, недалеко от дома родителей, с которыми он наконец воссоединился, чтобы вскоре навсегда потерять, он приказал построить себе дом и разбить вокруг него прекрасный сад. В этом доме он поселился с Исет и несколькими слугами, избавившими их от домашних хлопот и необходимости ухаживать за садом. И все же Хети много работал в своем саду, помогая садовнику.
Переложив обязанности царя на плечи сына, он теперь много путешествовал. Хети посетил города, в которых ему когда-то довелось побывать (и где его встречали слишком пышно, как ему казалось), — Мемфис, Аварис и Город Скипетра. Часто он бывал и на острове кефтиу, где встречался с Амимоной и их общей дочерью. Как он и надеялся, Амимона была избрана верховной жрицей и поселилась в кносском дворце, когда истек срок служения Алкионы. После отъезда Хети она трижды меняла мужей. Ее избрали царицей и на следующие восемь лет, и теперь она, со своим нынешним, четвертым по счету супругом, все еще правила в Кноссе.
