Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
– Что ты тут делаешь? – изумился Герман.
И он прав – в кабинет без него заходить нельзя, это служащие должны понимать без инструкций, если они культурные! Холл имеется с диванами и креслами, а также приемная с секретарем. Но зайти и сидеть в кабинете главы…
– Я к вам, Герман Евгеньевич, – вскочил Всеслав. – По делу.
– По какому? – угрюмо, не заинтересованно спросил он, идя к столу.
– Я уже работаю у вас второй год…
– Короче.
– Хотелось бы попробовать свои силы…
– Еще короче.
– Освободилось место, я хотел бы вместо Кораблева…
Локоть Германа громко опустился на столешницу, а пальцы сложились в фигу, которая в следующую секунду вновь стала ладонью и показала Всеславу на дверь.
А ведь карьеризм – мотив суровый, Всеслав мог разыграть партию по уничтожению Никиты, а следом и самого Германа добить. Он тут завсегдатай, вернее, к Анюте зачастил, наверняка только и ждет, когда кабинет освободится. Да не пойман – не вор, нужны доказательства. В тот же день досталось Анюте, Герман отчитал ее за то, что она покидает рабочее место и в кабинет заходят посторонние.
– Герман Евгеньевич, я не имею права в туалет сходить?
– Не имеешь! – озверел шеф.
В каждом, кто заходил к нему с какой-либо просьбой, предложением или за подписью, видел врага, действующего подпольно. Так до шизофрении недолго дойти. Про Олеську забыл, какая там Олеся, когда родная жена его бросила! Случалось, они долгое время не виделись, всегда инициатором встреч была она, как и днем:
– Герман, здравствуй…
Олеся по-хозяйски кинула сумочку на стол, подошла к нему и обняла со спины, чмокнув в щеку. Не-не, его теперь к сексу не склонить, эта радость стала не только табу, а вообще не тянет. Герман молча выдвинул ящик, и на стол легли фотографии.
Олеся себя сразу узнала, с фотографиями перешла к креслу, поскольку ноги ее не держали, опустилась в него, потерянная и убитая. Может быть, и есть на свете люди, которые сексуальные подвиги выставляют напоказ, тем самым удовлетворяя свои комплексы, а норма – сохранять интимную жизнь в тайне.
– Кто… это… сделал? – с придыханиями спросила она.
И тут мелькнула подлейшая мысль: «А не ты ли? Обрабатывала меня давно, ты тщеславная, опять же комплексов полно из-за внешности, всем страсть как хочется доказать, что ты победительница, первая. А красивые женщины тебе в подметки не годятся – в этом смысл. И ты спокойно могла…» Какой яд образовался в мозгах! Однако на поставленный вопрос он ответил ей и проверил ее:
– Не знаю. Эти фотографии подбросили моей жене, Лялька с детьми ушла от меня, сказала, навсегда ушла.
– Я тебе сейчас нужна? Тебя утешить?
Кто про что, а она про секс. И только в первый момент обалдела, взяв в руки компромат, на который, в сущности, ей чихать, она же не замужем. Стало быть, от злости на весь свет за то, что красоты не досталось, и чтобы отбить Германа… Стоп, а Никита при чем? Да как же, причины все те же! Именно Олеська способна и Никите отомстить, у нее же есть деньги. Когда-то он ее отшил (умнее Германа потому что!), разве мотив отомстить ему за унижение не является убедительным?
С Анькой отношения у него нормальные, у секретарши и денег не найдется, чтобы провернуть столько афер. Остаются: Олеська, Всеслав, который не ради куска хлеба работает в фирме, и пара менеджеров, завидовавших двум успешным друзьям.
На стук в дверь он выпрямился, это пришел Прохор по вызову Германа, он сегодня дежурил, шеф жестом указал ему на кресло. Нелегко было начать, он позиционировал себя как властного и жесткого руководителя в классическом варианте современного бизнеса. Ни поблажек, ни разговоров по душам, ни общих компаний с подчиненными, выпивка на корпоративах – исключительно по праздникам, дистанция и еще раз дистанция. Но сегодня Герман снизошел до беседы на дружественной ноге, не забывая, что имеет право требовать от Прохора не одолжения:
– Каким образом могли бессчетное количество раз отправлять с моего компьютера письма?
– Это невозможно, я слежу…
– Знаю, знаю. А правду? Меня сейчас не ты интересуешь…
Герман выложил проблему, которую прекрасно знал Прохор, показал письма, и тому надо что-то вразумительное ответить:
– Нет, Герман Евгеньевич, в ваш компьютер входили, не взламывая системы, то есть с вашего рабочего стола.
– Там стоит пароль. Я никогда не забываю…
– Хотите, в два счета любой пароль рассекречу? Это несложно, поверьте. А вот как Никита проник в ваш компьютер и среди мусора отыскал нужную инфу… Ему хакер помог! Это сто процентов. Смотрите, хакер получил задание выяснить, с какого компьютера отправлялись письма, он проникает в нашу систему, находит…
– И это так просто?
– В сущности, да. Для профессионального взломщика.
– А не можешь ли ты держать мой компьютер под постоянным наблюдением? Ну, если кто-то начинает работать на нем, даже я, он сигнал подает?
– Можно устроить.
– Свободен. Да, попроси зайти ко мне службу безопасности, Анюта ушла домой, некому позвать, хочу с ними переговорить.
Оставшись один, Герман обхватил голову руками и анализировал. Прохор здесь глава над сетью, неужели не знал, что кто-то… А вдруг он сообщник?
Дежурного из службы безопасности он попросил принести все записи, сделанные за последние три месяца, именно столько хранится информация, а надо увеличить срок до полугода. Да, Герман намерен остаться и просмотреть в так называемом реальном времени все записи. За одну ночь невозможно перелопатить всю коллекцию даже в режиме ускоренного просмотра, но он сделает это и, может быть, заметит то, что не вызвало подозрений у охраны.
Пока готовили записи для просмотра, Герман позвонил жене, она не взяла трубку.
14
Основная версия
На выезде из поселка Ивченко остановили, он сунул в окно раскрытое удостоверение:
– Милиция.
– Проезжайте, – взмахнул полосатой палкой милиционер.
Серафима на заднем сиденье буквально сползла вместе со вздохом облегчения. Внешность двух беглецов, портреты которых имелись у постовых, «подправили», как позволила фантазия. Серафима распустила волосы и напялила вязаную шапочку, купленную вчера, до самых глаз, замотала горло шарфом, окунув в него нос. Впрочем, после полета лицо Серафимы здорово пострадало, одна щека была ободрана, на скуле образовалась припухлость, на носу ссадина – сейчас девушка не соответствовала портрету и без маскировки. Никите обрили голову, ибо волосы и прическа у него приметные, парик не рискнули надеть, почему-то парики на мужчинах выглядят неестественно, значит, привлекают глаз. А лысая голова изменяет и черты странным образом, одни уши торчком существенно отвлекают от лица. Серафима, когда смотрела на Никиту, начинала безудержно хохотать, а он уже не обижался, привык.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
