Бакула Ринпоче родился в королевской семье в 1917 году и звали его Наванг Церинг Шагпо, но он был признан тулку архата Бакулы, и, когда ему исполнилось шесть лет/начал обучение сначала в монастыре, а затем, в 1930-м, в Лхасе, где получил монашеское посвящение от Тринадцатого далай-ламы Тубтэна Гьяцо и имя Наванг Ловсан Тубтэн Чогнор. В университете Депунг Лоселииг его специализацией была философия. Вернувшись в Ладакх, в течение нескольких лет он практиковал многочисленные йогические практики, выход в состояние самадхи. В Ладакхе лама обрел просветление.
В 1947 году правительство Индии попросило Бакулу Ринпоче, обладавшего знаниями в самых разных областях, возглавить политическое руководство Ладакха. И Бакула Ринпоче начал служить своему народу не только как духовный учитель, но и как политический руководитель.
Он посещал многие страны, занимаясь проповедью и возрождением буддизма. Когда он был государственным послом Индии в Монголии (1990–2000), то принимал активное участие в открытии буддийского университета в Улан-Баторе. Он приезжал и в нашу страну, неоднократно бывал в Бурятии, а в 1989-м провел первую службу в петербургском дацане. На вопрос журналистов о связи с Россией, о том, когда он узнал о нашей стране, Бакула Ринпоче ответил, что ему довелось встретить русского, когда он был еще совсем ребенком: «Это был старый человек с величественной внешностью. Он дал мне свою фотографию, которая позднее помогла мне узнать, кто это был. Его личность, его лицо, выглядевшее непривычно, и, сверх всего, его величественный наряд и длинная борода глубоко меня поразили. Но я ничего не знал об этом русском до тех пор, пока позднее не приехал в Россию. Тот, кто по неким неизвестным причинам произвел на меня такое сильное впечатление, был не кто иной, как знаменитый Николай Рерих. Вот тогда первый раз в моей жизни я услышал о России и увидел русского».
Затем монах подвел нас к портрету ребенка и рассказал, что после ухода из жизни их учителя начались поиски его воплощения. Он мог родиться в Ладакхе или Монголии. Его Святейшество далай-лама XIV указал на долину Нубра. Была создана специальная комиссия, и из нескольких кандидатов в результате традиционных проверок был отобран один — Тубстан Наванг Норбу, мальчик из небольшой деревни в Нубре, родившийся в ноябре 2005-го (уже вернувшись в Россию, мы узнали, что 12 августа 2010 года мальчик был «возведен на трон» как высокий лама и начал обучение в монастыре).
Монастырь Спитук является одним из центральных монастырей Ладакха, и в середине зимы в нем проводится грандиозный фестиваль с мистерией цам и жертвенным уничтожением торма.
Из монастыря Спитук мы отправились в Пхиянг, который известен в России более других по визиту в Москву и Петербург в 2008 году монахов этого монастыря с программой «Танцы и песнопения Ваджра».
И когда мы поднялись в гомпу, на ее просторном дворе молодые монахи репетировали танцы. Извинившись, что это совсем не лучшие танцоры, а лишь ученики, нам разрешили присутствовать и даже снимать на камеру.
И все наше посещение монастыря прошло под лозунгом «Учиться, учиться и учиться». На ступенях к дукхангу молодой монах обучал мальчика лет десяти английскому языку, на спуске к стене из ступ, идущей по хребту, словно это позвоночник гигантского древнего дракона, в школе философии дети хором репетировали песнопения.
В общем, все монахи были при деле, а мы предоставлены сами себе.
Монастырь Пхиянг был основан в XVI веке, он относится к секте Дрикунг Кагью и считается местом, откуда это направление буддизма начало распространяться в Ладакхе. Пхиянг также славен своей библиотекой и великолепной коллекцией статуэток, в их числе небольшие бронзовые статуэтки из Кашмира XVI века.
Среди реликвий монастыря есть также танка, на которой изображены основные покровители гомпы. Она висит в дукханге между двумя колоннами. Примерно в августе, на фестивале Цедуп, который считается в Ладакхе вторым по величине фестивалем после фестиваля в монастыре Хемис, ее снимают и вешают на стену монастыря, она занимает четыре этажа.
Описания храмов каждого из посещенных нами монастырей могут показаться однообразными: все дукханги чем-то похожи друг на друга, большинство гонхангов тоже, но при перемещении из храма в храм, из монастыря в монастырь глаз не замыливается и ловит интересные яркие детали. Мне, например, Пхиянг запомнился не великолепными скульптурами внутри храмов, а длинной цепочкой красных флажков, протянувшейся от крыши монастыря к ступам.
Надо сказать, что, обладая весьма скромными познаниями в буддийской иконографии, я в свое время приобрел в Лехе небольшую книжку с картинками «The book of Buddhism», автор которой Ева Руди Джансен в популярной форме рассказывает о символах и изображениях в буддизме ваджраяны. Благодаря ей мне было намного легче ориентироваться в мире Будд и Бодхисаттв. Не знаю, издавалась ли книга в России, но в Лехе ее до сих пор можно найти на полках книжных магазинов.
Каждому отправляющемуся с познавательной целью в Тибет или Ладакх я также рекомендовал бы заглянуть на сайт http://probud.narod.ru/, где в полной мере представлен иконографический обзор буддизма, и на сайт http://mith.ru/alb/buddhism/, где подробно описываются многие божества буддийского пантеона.
Можно было бы…
По дороге от монастыря наши барышни-садоводки отрезали два побега плюща, цветущего маленькими белыми цветами, желая укоренить их на суровой карельской земле, но растения не выдержали последующего дня, который нам пришлось провести в пятидесятиградусном Дели. А вечером, перед отъездом, мы пили чай с гостеприимным Хуссейном во дворике гостиницы и беседовали о социальном составе Ладакха, о женитьбе мусульман, о многомужестве, традиционном в Тибете и Ладакхе, о тех местах, где мы были и где еще не были.
Утром можно было бы отправиться по знакомой мне трассе в Каргил и Шринагар, город в теплой долине, где вся жизнь проистекает на озерах, заросших лотосами и плавучими лодками-гостиницами.
А можно было бы свернуть по дороге и из Каргила отправиться в Занскар, изолированную от всех долину, также полную древних монастырей и еще более древних духов.
Можно было бы поехать в долину Нубру и полюбоваться вершинами Каракорума. Или просто остаться в Ладакхе на долгую тибетскую зиму, к которой нам, жителям Севера, не привыкать.
Можно было бы…
Но ранним утром мы выехали в сторону местного аэропорта, ибо через пару дней некоторых моих спутников с нетерпением ждали на работе и дома. Аэропорт был еще закрыт, мы стояли на дороге, а восходящее солнце постепенно изменяло цвет горных вершин с сахарно-белого на розовый. Через два часа нам предстояло лететь над ними на высоте более восьми тысяч метров. Путешествие длиной около месяца заканчивалось. Мне же казалось, что это было всего лишь мгновение, вспышка, высветившая небольшую часть моего внутреннего пути.
В страну, спрятанную за семью горами, страну, заплатанную снежными полями, страну на самом герою небесном, страну, где любая дорога — бездна, страну, где такое яркое солнце, что даже чёрное становится белым. жизнь как страницу переверну и отправлюсь в эту страну.
