Разбуженный адъютантом в пять минут седьмого, он накинул на себя халат, сунул ноги в домашние туфли из марокканской кожи, выпил чашечку настоянной на флердоранже воды и бегло просмотрел корреспонденцию. После этого погрузился в горячую ванну, в то время как адъютант читал ему газеты.
Ванну он принимал в течение часа, то и дело открывая кран с горячей водой и наполняя помещение паром. По окончании водных процедур надел байковое белье, брюки и халат, затем нанес на лицо мыльную пену, пахнувшую душистыми травами, и открыл лезвие бритвы.
— Сир, — произнес мамелюк-телохранитель, державший ему зеркало, — прежде я не видывал подобных бритв. Даже те, что обычно использует ваше величество, не выглядят лучше. Эти поистине достойны императора.
Вещица действительно отличалась изяществом формы и роскошной отделкой. Но что особенно пришлось по душе императору, ручка из перламутра — как у английских бритв, которыми он любил бриться, была вдобавок инкрустирована серебром и ляпис-лазурью.
— Сталь выплавлена во Франции, — Бонапарт любовался бритвой, держа ее на ладони и покачивая. — Я воспринимаю это как дар нашего народа. Как доброе предзнаменование, мой верный Рустам.
Он поднес бритву к лицу, натягивая другой рукой кожу на щеке.
И тут на миг задержал лезвие, рассматривая отраженные полированным металлом стального оттенка серые миндалевидные глаза, которые с меланхолическим выражением взирали на него, будто чужие. Нет, глаза были, конечно, его, но будто не верили тому, что видят. Миндалевидные серые глаза взирали на него недолго — блестящая поверхность стали моментально затуманилась от дыхания. Тогда он перевел взгляд на зеркало, стер ребром ладони со стекла осевшие на нем капельки пара и придвинулся ближе. Окунул лезвие бритвы в тазик с горячей водой, стоявший рядом, и привычным движением провел им сверху вниз по натянутой коже щеки. И тотчас почувствовал легкое жжение в области скулы.
Было семь с четвертью утра.
Он дотронулся до места, где жгло, — на кончике пальца отпечаталась кровь.
— Как ты думаешь: он уже побрился? — выпалил с порога неожиданно появившийся Огюст, целиком и полностью одетый и готовый.
— На данный момент, полагаю, он уже должен приступить к этой процедуре, но ему не хватило времени довести ее до конца, — ответил Жюльен, промывая ранку.
— А что если он не порезался?
— Тебе при бритье часто удается избежать травм? А здесь будет достаточно самой незначительной царапины. Меньше, чем этот порез, — Жюльен промокнул скулу краем полотенца. — Даже невидимой невооруженным глазом.
— Ты уверен?
— Я использовал сильнейший яд. А по словам некоего юноши, пользующегося твоим доверием, император выскабливает лицо на совесть.
К девяти часам они вышли на прогулку. День выдался на редкость ясным, без единого облачка. Улицы были полны народа. Все направлялись на Марсово поле, где предстоял грандиозный парад. Ни для кою не было секретом, что торжественное зрелище задумано императором с целью настроить французов на боевой лад в связи с надвигавшейся войной. Бонапарт желал воодушевить, более того — опьянить людей предчувствием грядущей схватки. Ибо война — дело не одной лишь армии, в войне участвует вся страна. И именно народу будут салютовать залпами артиллерийских орудий батареи, расположенные в пяти точках Парижа: на Йенском мосту, близ Дома Инвалидов, на Монмартре, у Венсенского замка и на Марсовом поле. Гром патриотической канонады, как предусматривалось программой, был призван пробудить сердца к историческим свершениям.
Чуть позже подтянулись цепи копейщиков в ярко-красных мундирах и конная гвардия. Герольды в шитых золотом фиолетовых мантиях с орлами возвестили приближение кортежа; в каретах, запряженных лошадьми, украшенными пышным плюмажем, проследовали высшие должностные лица государства и придворные чины. Наполеон, согласно сценарию, должен появиться в последнюю минуту, в сопровождении маршалов, ехавших верхами, а также множеством пажей, конюших и стременных. Всем присутствующим предписывалось приветствовать императора овацией и скандированием приветственных лозунгов. Таким образом, война в глазах народа стала бы практически признанным и освященным средством достижения мирного будущего.
На Марсовом поле высилось специально возведенное многоярусное ступенчатое сооружение — увенчанный троном помост и трибуны для сановников императорского двора. Без пяти десять, когда члены правительства рассаживались по местам, в гуще народных масс, собравшихся на площади, вдруг пробежал слух, что император задерживается.
В десять пятнадцать заерзали и начали проявлять беспокойство представители духовенства — облаченные в торжественные одеяния кардиналы, архиепископы и епископы. Под беспощадными лучами солнца застыли по стойке смирно в ожидании полководца пятьдесят тысяч солдат. Всюду реяли знамена. Со всех сторон продолжал стекаться народ.
Жюльен и Огюст решили ждать развязки на подступах к Йенскому мосту, смешавшись с простым людом.
Именно здесь, через Йенский мост, проследовал бы кортеж, если бы Наполеон вдруг остался цел и невредим. Жюльен, однако, такой исход исключал. По его прогнозам, вскоре должны были объявить о трагедии и отменить торжества. Тем не менее время шло, и с учетом стоявшей на кону ставки он начал допускать возможность иных вариантов. В частности — проведения мероприятий без Наполеона. Отсутствие императора могут объяснить неожиданным недомоганием — тем самым будут формально соблюдены внешние приличия. Но какой смысл продлевать агонию режима? В чем Жюльен был безоговорочно уверен, так это в яде. Никаких неожиданностей. Никаких надежд на спасение. Никаких отсрочек — час истины пробил.
Стрелки показывали четверть одиннадцатого. Вне зависимости от того, коснулось ли кожи лица Бонапарта отравленное лезвие, судьба к этому времени — как бы ни обстояли дела — свое веское слово уже сказала. Бонапарт, по военной привычке, брился всегда на рассвете.
Жюльен пристально всматривайся в противоположный берег Сены. Пока, судя по всему, кортеж из Елисейского дворца не выезжал. В толпе уже обсуждали: не слишком ли долго томят ожиданием народ? Огюст искоса наблюдал за другом, пытаясь угадать ответ на мучивший его вопрос, но по непроницаемому виду Жюльена определить что-либо было невозможно. Еще чуть-чуть, еще полчаса, и они могут быть абсолютно уверены в успехе предприятия.
Хотя Жюльен в том и не признавался, в глубине души он все же допускал третий вариант: чье-то вмешательство сорвало отравление. Но как это могло произойти, если каждая деталь плана разработана и исполнена с максимальной точностью?..
Во дворец посылка с бритвами поступила точно в рассчитанный срок и была принята на основании указанных ими сведений об изготовителе. Через своего человека при дворе они удостоверились, что после соблюдения необходимых формальностей бритвы попали в руки Маршана, личного камердинера Бонапарта.
Жюльен сжал в руке медальон. Все шло в соответствии с задуманным. Провал в его планы не входил.
