Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Коренное отличие цифровых активистов от интернет-активистов состоит в том, что с появлением в текущем десятилетии Больших Данных, массовым распространением сначала интернета вещей, а затем интернета всего, и началом широкого использования не только государственными структурами, но и бизнесом и даже частными лицами, программ и приложений искусственного (вычислительного) интеллекта, произошло полное стирание границ между виртуальностью и реальностью. Сегодня больше нет разделения мира на кибер– и привычное нам повседневное пространство. Вся реальность стала цифровой, а интернет и другие сети существуют не поверх обычного мира, а вплетены в него и более того, с каждым месяцем становятся во все возрастающей степени его несущей конструкцией.
Соответственно, если хакеры и интернет-активисты осуществляли свою деятельность в киберпространстве, то цифровые активисты проводят акции и кампании в обычном, привычном мире, используя в них всю технологическую мощь информационных технологий. Именно в этом состоит принципиальное отличие, которое, к сожалению, должным образом, по крайней мере в российской аналитике, не отрефлектировано.
В крайней работе крупнейший теоретик и практик высокотехнологического общества Мануэль Кастеллс[128] выделил три важнейших признака ЦА настоящего и ближайшего будущего:
1. Приверженность к либертарианству. Современное либертарианство впитало в себя различные мировоззренческие и идейные установки – от анархизма до коммунитаризма, от приверженности классическому рынку независимых производителей до широкого использования бартертных и т. п. схем. Либертарианцев объединяет убеждение, что люди имеют безусловное право на свободу от посягательств на личность или собственность, а законы должны лишь обеспечивать эту свободу, а также исполнение свободно заключённых договоров. Для защиты от этих посягательств люди и общины имеют право на насилие, в том числе вооруженное, обеспеченное правом на оружие, и на сопротивление государству Либертарианство пропагандирует как экономическую, так и личную свободу, ограничивая вмешательство государства в жизнь общества[129].
2. Высокий уровень профессиональных знаний, программистских и технических компетенций. Умение быстро учиться и переучиваться. Цифровые активисты, как правило, не только обладают высоким уровнем компетенций в области самых передовых технологий, причем не только компьютерных, но и политических, организационных и т. п., но и способны быстро учиться и переучиваться, чтобы успеть за прогрессом науки и технологий.
3. Убежденность цифровых активистов в эффективности групповых и коллективных действий. Они крайне негативно относятся к государствам, особенно большим, но при этом строят свою деятельность, опираясь на малые группы, небольшие общины и массовые движения, состоящие из локальных подразделений. Самыми популярными авторами у цифровых активистов, согласно недавно проведенному Корнельским университетом опросу, стали П.Кропоткин[130], М. Ридли[131] и К. Ширки[132].
Цифровые активисты в своей массе по идеологии, мировоззрению и образу жизни враждебны к правящим элитам и достаточно негативно настроены к любым государствам, в первую очередь, большим по размерам, а самое главное – по функционалу, масштабам участия и влиянию на жизнь общества.
ЦА – это, прежде всего, политическая деятельность. Любая политическая деятельность связана с борьбой за власть. Применительно к ЦА не менее, а может быть и более важными, чем борьба, являются обеспечение максимальной подконтрольности власти и ограничение государственных функций. Ключевой лозунг ЦА: хорошее государство – это маленькое государство.
Нынешний ЦА не признает приоритета национального права над международным. Более того, и в самом международном праве ЦА разделяет различные акты, принятые в интересах тех или иных стран или правящих элит, и акты, гарантирующие права отдельного человека или малых групп. ЦА исходит из примата Всеобщей декларации прав человека, принятой ООН, над любыми другими документами, включая национальные и международное законодательства.
Цифровые активисты осуществляют свою деятельность исходя из трех принципов:
• действуй локально, взаимодействуй глобально. В основе акций ЦА лежит принцип линзы или лазера. В каждой конкретной точке цифровых активистов может быть немного, но за ними стоит движение по всему миру со всеми его возможностями и ресурсами;
• стая сильнее иерархии. Пока силовые структуры, исследователи, бизнес занимаются и говорят о сетях, цифровые активисты действуют по стайному принципу. Любая сеть – это что-то обнаруживаемое, пластичное, но более-менее постоянное. Стая – мгновенно собирается из, казалось бы, никак не связанных между собой индивидуумов, которые решают общую задачу. Лучшей метафорой стаи является флеш-моб. В сети главное – коммуникация, в иерархии – подчинение, а в стае – коллективные действия на основе общего мировоззрения (веры), ментальных и биофизических эффектов (на последнем базируются стаи птиц, косяки рыб и т. п.);
• качество бьет количество. Цифровые активисты обнаружили, что силовые структуры и правоохранители всех стран больше всего опасаются массовых акций. На практике же, решающие перемены осуществляются относительно небольшими, сплоченными и знающими что делать группами. Справедливость этого доказана фактами из практически всех сфер человеческой деятельности и истории подавляющего большинства стран. В науке этот феномен описан, как принцип Парето или 20/80. В наиболее простом виде эта эмпирическая закономерность гласит: 20 % членов группы делают 80 % решающих усилий для успеха любого дела.
Внимательный мониторинг различного рода конференций и открытых дебатов ведущих «думающих танков», таких как Центр Новой Американской Безопасности, Фонд Новая Америка, Брукингский Институт, фабрика мысли Google и т. п. показывает следующее. В течение 2015 – первой половины 2016 гг. определенные паттерны транснациональных элитных групп, приступили к проведению целенаправленной политики, направленной на создание системы неявного рефлексивного управления ЦА, превращения движения из глобального и локального субъекта в инструмент достижения определенных элитных целей.
В широком смысле речь идет о том, чтобы использовать возможности и потенциал ЦА в интересах конкретных элитных групп, как в международном, так и страновом аспектах (например, цифровые активисты были использованы силами, связанными с X. Клинтон, для скандализации предвыборной кампании Д. Трампа и провоцирования различного рода волнений в местах его выступлений). Это – очень ювелирная долговременная операция. Как отмечалось выше, по своему мировоззрению цифровые активисты крайне негативно относятся к любым государственным структурам и изначально позиционируют себя, как контрэлитная сила. Поэтому, чтобы осуществить столь тонкую операцию, элитные группы и паттерны, связанные, прежде всего, с высокотехнологичным бизнесом, разведкой и новыми финансами, тщательнейшим образом изучили историю.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
