– Дурочка! Думаешь, я дам тебе сбежать? Черта с два! Я хочу вкусно поесть, а потом вволю повеселиться. – Он взял Сару за предплечье и потащил к костру. – А еще я хочу убить этого Ривера. Надеюсь, он уже час идет по нашему следу.
Гейнс оставил Сару у костра, подошел к одеялу, сел и дернул веревку, конец которой продолжал держать. Она инстинктивно поднесла к шее связанные руки.
– Здесь есть все, что тебе нужно, а мы с приятелем уже соскучились по женской стряпне. Правда, Герман?
Сара не стала оборачиваться, чтобы увидеть реакцию Кирби. Она осмотрела костер и продукты. Сознание ее двоилось. Ей хотелось упасть на землю и дать волю стоявшим в горле слезам, однако годы тюрьмы приучили ее делать свое дело, держа чувства при себе. Что ж, придется вспомнить этот горький, но полезный опыт, сказала себе Сара.
Она встала на колени и качнула кофейник. Тот был полным. Когда Сара стала рыться в сумке с продуктами в поисках кофе, Бык снова дернул за веревку.
Пытаясь не обращать на него внимания, она засыпала кофе в мельницу, но руки у нее дрогнули и несколько зерен упало на землю. Наградой за это был еще один рывок веревки.
– Смотри, что делаешь! – рявкнул Бык. – Видишь, Герман, я был прав, когда говорил, что она справится и так. Можно привязать собаку к столбу, но это не помешает ей отгонять опоссумов от кукурузы.
Он расхохотался и завыл по-собачьи.
Сара молола кофе, судорожно размышляя. Чем бы воспользоваться в качестве оружия? Она потянулась за кофейником и дрожащими руками засыпала порошок в горячую воду, не сводя глаз с торчавших из костра сучьев.
– Посмотрим-ка, что наша малышка хранит в этой симпатичной шкатулочке, – вдруг услышала Сара слова Быка.
Она быстро повернулась и увидела, что он открывает резную ореховую шкатулку. При виде того, как грязные лапы мерзавца прикасаются к самому дорогому, что у нее есть, Сара пришла в ярость, положившую конец ее размышлениям. Она издала дикий крик, выхватила из огня горящую ветку и запустила ею в Быка.
Тот вскочил и, выкрикивая ругательства, начал тушить мгновенно вспыхнувшую одежду. Сара не стала подбирать шкатулку. Она сбросила с шеи веревку и устремилась к лошадям, пока он метался по лагерю.
Сара уже почти добралась до спасительной тени деревьев, когда вдруг застыла на месте как вкопанная.
Перед ней стоял индеец, напоминавший привидение. В отличие от пауни, которых она видела раньше, этот человек был одет в синюю армейскую шинель и штаны из оленьей кожи. Его волосы были разделены на две длинные косы, связанные полосками кожи.
Индеец смотрел прямо на нее. Почему он не боится Гейнса и Германа? – удивленно подумала она и тут же поняла, что пока Бык борется с пламенем, защитить ее от индейца может только Герман!
Громкие крики за ее спиной неожиданно оборвались. Сара почувствовала, что у нее волосы встали дыбом. Она медленно обернулась и увидела, что окружена индейцами со всех сторон. И вдруг на смену ужасу пришло странное чувство облегчения. Если они убьют меня, Германа и Быка, Даниель будет в безопасности, сказала себе Сара.
Герман, видимо, тоже наконец увидел индейцев. Он огляделся и обнаружил возле себя лежащий на земле пистолет Быка. Казалось, на мгновение он задумался, а потом поднял его вверх и выстрелил, однако рука его дрогнула, и он промахнулся. Сара вздрогнула от громкого звука выстрела и вдруг поняла, что может воспользоваться этим моментом для бегства. Она попятилась, не сводя глаз с индейца в синей шинели, но тут услышала какой-то вибрирующий звук. Когда она обернулась, то увидела, что Герман медленно падает навзничь. В его горле торчала стрела. Он издавал странные булькающие звуки, услышав которые Сара без сил опустилась на землю.
После рассвета прошло два с половиной, а то и все три часа, когда пегий вдруг навострил уши. Даниель натянул поводья, и вороной, скакавший рядом, шарахнулся в сторону. Даниель остановился и прислушался к звукам окружавшей его жизни. Спустя мгновение птицы, встревоженные его присутствием, возобновили свою беседу. Но он понимал: что-то напугало лошадей.
Даниель спешился, не выпуская из рук винтовки, и посмотрел на негустую сосновую рощу, куда вел след, пытаясь прикинуть, где его может поджидать Бык.
Странно… В нескольких километрах отсюда начинались скалы и утесы, которые подошли бы для засады куда больше, размышлял Даниель. Впрочем, Гейнс мог этого и не знать. К тому же он может попытаться застать меня врасплох еще до того, как я начну остерегаться ловушки.
Он привязал лошадей и осторожно вошел в рощу, однако, пройдя метров десять, резко остановился, увидев отчетливый след мокасина.
От страха за Сару у Даниеля едва не остановилось сердце. Чертов Бык! – мысленно выругался он. Будь я проклят, что не бросил его с дружками на берегу реки рядом со сломанным фургоном. Впрочем, раскаянием делу сейчас не помочь!
Даниель бесшумно двинулся в ту сторону, куда шел индеец, поскольку второго следа не было. Через несколько минут он обнаружил стоянку… и трупы.
– Сара! – выдохнул он, стиснув винтовку, но тут же понял, что ее здесь нет. На траве валялись только тела Быка и Германа.
Даниель быстро обошел стоянку по периметру, опасаясь обнаружить тело Сары отдельно от остальных.
Его не было, но зато он определил место, где были привязаны лошади, по следу которых он шел, и вычислил, в какую сторону их увели. Повсюду остались отпечатки множества мокасин и один след ботинок. Значит, индейцы схватили Сару! – понял Даниель.
Он вернулся к трупам. Оба лежали без сапог. Кроме того, с Германа сняли куртку и брюки. В горле у него торчала стрела. Бык был убит несколькими ударами ножа, и его одежда обгорела. Рядом с Германом лежал пистолет. Даниель поднял его, внимательно осмотрел и понюхал дуло. Сильный запах пороха говорил о том, что из оружия стреляли, но перезарядить пистолет и сделать второй выстрел Кирби явно не успел.
Костер погас сам собой. Даниель разворошил пепел. В глубине еще тлели головешки. Значит, времени прошло немного, сделал вывод он. В костре он обнаружил также металлические детали кофейной мельницы, а поодаль валялись какие-то щепки.
Удивленный тем, что в огонь попала только часть мельницы, Даниель подобрал дощечку и увидел кусочек вырезанного на крышке узора. Он был ему хорошо знаком. Это шкатулка для драгоценностей, которую я в свое время подарил Саре! – понял Даниель и, опустившись на колени, бережно подобрал все, что осталось от шкатулки. Дерево рассыпалось на кусочки, и у него в руках остался только грязный белый конверт. Даниель положил его в карман, а щепки бросил на землю.
Потом он быстро поднялся. Больше здесь нечего делать. Он знал, в каком направлении ушли индейцы, и понимал, что ему остается только одно: ехать следом. Он быстро решил, что хоронить убитых нет времени. Сара важнее.
Даниель вернулся к лошадям, сел на вороного, проехал через стоянку и поскакал по следу индейцев. До двух мертвецов ему не было дела – они заслужили такую участь, но воспоминание о разбитой в щепки шкатулке Сары приводило его в трепет.
