— Тогда зачем ты его примеряешь? — резонноудивилась Ксюша и попыталась оторвать половик от моего тела. — Ты же не внем поедешь? Ты хоть и экстравагантная дама, но не настолько же. Чего подним-то? — она вновь дернула за край коврика, но я вцепилась в него мертвойхваткой. — Да отпусти ты! Дай посмотреть.
— Не дам! Я лучше переоденусь, — заверещала я,пятясь.
— Сымай, говорю, попону!
— Нет! — решительно гаркнула я и отошла еще нашаг. И в тот момент, когда я уже почти переместилась в комнату, моя ногазацепилась за приготовленный к выходу ботинок. Нога зацепилась, я пискнула,покачнулась и, взмахнув ковриком как флагом капитуляции, плюхнулась на пятуюточку.
— Вот это да! — восхитилась Сонька, увидев моезаголившееся бедро и перечеркнутую двумя золотыми лямками спину.
— На-рма-льна! — выдохнула Ксюша.
— А не слишком? — робко поинтересовалась я,безрезультатно натягивая подол на колени.
— Слишком только цена, отдать 160 баксов за носовойплаток с двумя веревками — это жест достойный миллионера, — Ксюша подаламне руку, помогая встать. — Подымайся, а-то застынешь в своемполупердяйчике. И одевайся давай, опаздываем.
— Может, лучше переодеться? — я сделала последнююпопытку к отступлению.
— Некогда, раньше надо было думать, — отбрила меняСонька и, набросив мне на плечи пальто, потащила к двери.
* * *
К остановке мы подбежали, когда водитель уже закрывал дери,готовясь к отбытию. Запрыгнули, запыхавшиеся, в салон, упали на неудобныекресла. Я тут же начала утирать слезки, которые вечно выступают на глазах прилюбой природной аномалии (причем, мои капризные органы зрения аномалией считаюти дождь, и снег, и ветер, и слишком яркое солнце), Сонька слюнями оттирать ссапога несуществующую грязь, а Ксюша считать деньги. После недолгих умственныхупражнений подруга подвели итог:
— На вход и пару бутылок хватит.
— Куда так много? — испугалась Сонька. —Одной хватит.
— Тебе точно хватит, — пробурчала Ксюша, прекрасноосведомленная об особенностях поведения своей приятельницы, когда та подопьет.
Ксюша была третьей нашей «не разлей вода» подругой. Дружилимы с раннего детства, так как жили в одном доме, вместе ходили в сад, потом водин класс школы, и, наконец, поступили в один институт. Закончила сие учебноезаведение лишь Сонька, мы же с Ксеней, хоть и подавали большие надежды, егобросили. Я по причинам уже вам известным, а Ксюша потому, что на 2-ом курсевыскочила замуж. Надо сказать, что после институтского брака у подружки былоеще два, один законный, другой гражданский. И все они кончились разводом, в томчисле и последний. Сейчас Ксюша собиралась замуж в 4-ый раз, надеясь, что иэтот брак не продлиться больше года, ей, видите ли, надоедало жить с одниммужиком больше этого срока.
Вообще Ксюша и ее три мужа достойны отдельной книги, поэтомуне буду посвящать вас во все перипетии ее семейных жизней, скажу только, чтовсе мужья Ксюшу обожали и не один не позволил ей работать, поэтому пока мы сСонькой зарабатывали себе пенсию и нарабатывали стаж, наша третья подружкакоротала дни за пролистыванием модных журналов и трепотней по телефону.
Тем временем, автобус уже выехал за пределы города, заокнами замелькали частные домики, колодцы, густые лесонасаждения и прочийпериферийный ландшафт. Тут я вспомнила, что мы так и не выяснили, на чем будемдобираться домой, и спросила об этом своих товарок.
— Ясно на чем, на последней электричке, — ответилаКсюша, томно потягиваясь. — Она в 0-30.
— Поперлись за 7 верст водку лакать, — забубнилаСонька. — Будто в городе нашем мест приличных нет.
— Есть, — горячо воскликнула Ксюша. — Толькона твою учительскую зарплату там не разгуляешься.
— Что обязательно в барсеточные кабаки ходить? —продолжала упорствовать Соня. — Можно и в дискотеку.
— Ну какие тебе дискотеки, старушка? Там твои ученикиколбасятся. Причем обкуренные и пьяные. Нам, шикарным женщинам, — Ксюшагорделиво повела плечами, — пора посещать более солидные заведения.
— И бар в занюханном военном городишке ты считаешьсолидным заведением?
— Этот городишко финны строили, он, как игрушечка:красивенький, современный, а видела бы ты, какой там ночной клуб. Закачаешься.Да, Лель? — Ксюша призвала меня в свидетели потому, что мы вместе с нейпосещали это заведение месяц назад.
— Ага, — подтвердила я, с облегчением захлопываяпудреницу — наконец, мой раскрас был восстановлен. — Данспол отличный,столиков много, цены низкие, обслуживание отличное. Чего тебе еще надо?
— Ну-у не знаю, — промямлила Сонька. Но по блескуее глаз я поняла чего. И, сделав мечтательное лицо, пропела:
— А какие там мужики! Все, как один, подтянутые, хорошоодетые, воспитанные.
— Так уж и все? — недоверчиво хмыкнула подруга, нокрючок, как я поняла по глазам, теперь уже мерцающим, заглотила.
— Почти, — авторитетно подтвердила я, а потом,зная о ее любви к мужчинам в форме и красивым автомобилям, добавила. — Ониже военные, преимущественно в чинах. К тому же недавно из ГДР расформированные,все на крутых тачках.
Сонька мечтательно вздохнула и затихла. А автобус, сделавкрутой вираж, остановился у конечной остановки.
* * *
Прошел час, с того момента, как мы вошли в этот полутемныйзал, с зеркальной стойкой, пластиковыми столами, флюрисцентными лампами, из-закоторых Сонькино белое белье под платьем светится так, будто и нет на ней этогосамого платья, Ксюшины зубы сверкают и кажутся лошадиными, а мои белые волосыпохожи на седые лохмы.
Было уже больше 9 часов, а мы все еще оставались трезвыми.Оно и понятно, выпили мы, по нашим меркам, совсем немного — бутылку водки и двалитра пива, к тому же закусили прилично — съели по сосиске и по пачке чипсов.По этому за столиком сидели скромно, лишь осторожно оглядываясь на мужиков итанцевать совсем не хотели.
— Еще бутылочку? — робко предложила Сонька. Оназнала, что мы поклялись контролировать каждую каплю спиртного, попавшего ей наязык.
— Еще? — посмотрела на меня Ксюша, которая в этотдень угощала.
— Можно, — прикинув, согласилась я.
— А она… — подруга кивнула на Соньку, — буянить неначнет?
Я пристально посмотрела на Сонечку, но та показалась мнесовсем трезвой, по этому я дала добро:
— Заказывай, вряд ли от 150 грамм она окосеет.
Сонька энергично закивала, и Ксюша подозвала официантку.
Прошел еще час, опустела вторая бутылка. Настроениеподнялось настолько, что окружающие мужчины мне уже казались именно такими,какими я их описала Сонечке: красивыми и здоровенными. Подружки мои тожезаискрили от переизбытка положительных эмоций, особенно светилась Соня,умудрившаяся за два часа, что мы пробыли в этом клубе, вскружить голову мужичкус соседнего столика. Мужичок, правда, был так себе — староватый и толстоватый,но подружке моей, когда она находилась «под мухой», все представители сильногопола казались сказочно прекрасными.
