Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Отлегло от души. Кажется, Гаев все-таки не паниковал, а просто сердился. Сарказм обычно предполагает сохранение способности соображать.
– Не понял, поясни, – потребовал Мустафа.
– Однобоко мыслишь. Нам придется исчезнуть сразу после приземления. Мы можем это сделать лишь в том случае, если используем краткий период хаоса и суматохи, находясь не где-то посреди степи, а в самой человеческой гуще. Ты что, не понимаешь, что не успеем мы сесть, как все небо будет в вертолетах?
В наступившем молчании текли секунды.
– А ведь Тим прав, – сказал наконец Шпонька. – Перестреляют нас на открытом месте, как зайцев ушастых… И в лесу перестреляют, только погоняют сначала… Город нужен…
– Не просто город, а очень большой город! Как насчет столицы Славянской Федерации?
Несколько мгновений Мустафа убеждал себя, что Тим Гаев не свихнулся от страха, а просто сглупил, что с каждым может случиться. Садиться прямо на город? На здания, далеко не каждое из которых немедленно развалится карточным домиком под выхлопом из дюз? Это не лучше, чем посадка в горах, и вероятность удачи, мягко говоря, маловата… Хотя, конечно, по окраинам Москвы тянутся парки и зоны отдыха, можно нацелить автопилот и туда, а еще лучше за городскую черту, но впритирку к городу… Да ведь автопилот приземлит капсулу в заданном месте с погрешностью километров в десять!
Оно так. Но зато если повезет не угробиться при посадке, выгоды такой авантюры несомненны. По всей видимости, силовые структуры только-только начинают выползать из убежищ; в городах же – анархия, пир во время чумы! Тут и глупый сообразит: чем больше город, тем труднее взять его под контроль. И если поселок в данном отношении немногим превосходит хутор, то мегаполис – это уже совсем другое качество. Можно затеряться.
– Надо рискнуть, – негромко проговорил Шпонька и шумно сглотнул.
– Москва вне эллипса, – бросил Мустафа.
– Еще есть время пересчитать. Сейчас я… Сейчас…
– Ну?
– Погоди, не мешай. Сейчас… Ага, вот! – ликующе выкрикнул Шпонька. – Получается! На пределе, но получается! Ты глянь! Теперь до времени принятия решения… одна минута сорок секунд.
Внешний эллипс на карте съежился примерно втрое и изогнулся, как банан. Внутренний превратился просто в точку.
Мустафа заскрипел зубами. На пределе! Во всем предел. В том, что придется тратить топливо на незапланированный маневр, и черт его знает на самом деле, хватит ли его на посадку. В том, что для экономии топлива программа спуска составлена с учетом частичного торможения об атмосферу, и пусть эта часть невелика, обойтись без нее никак нельзя, а подвергать перегреву обшивку такого гроба, как «Жанна д'Арк» значит испытывать судьбу. В том, наконец, что еще перед вхождением в атмосферу преследователи приблизятся настолько, что могут решиться дать ракетный залп с предельной дистанции…
Но Тим прав, и Мустафа молча признал это. Тим вовсе не запаниковал. Он подсказал рискованное, но, кажется, единственно верное решение. А ведь он, Мустафа Безухов, опытный пилот и бывший командир звена, действительно выбрал бы точкой посадки степь поровнее и, вероятно, слишком поздно осознал бы свою ошибку…
– Ладно, – сказал он. – До сих пор нам везло. Злоупотребим своим везением? Федя ты ввел новые данные?.. Молоток. Десять секунд тому, кто хочет возразить. Нет желающих? Пять секунд? Тоже нет? Две. Одна. Запускаю программу.
Сделав это, Мустафа немедленно вспотел. Собрался, озлился на себя: чего уж теперь потеть… Теперь надо ждать, просто ждать, надеясь на лучшее. Можно еще помолиться – хоть Первоматери, хоть любому из запретных богов, – да только поможет ли молитва? Кто знает. Мати наша Люси, иже еси на небеси… Да, только так. Ждать, творя безгласную молитву, все-таки легче, чем просто ждать…
Коротко зашипело – сработал один из малых двигателей системы ориентации. Капсулу повело вбок и начало запрокидывать. Мустафа проверил ремни – норма. Дотянувшись, переключил экраны на видеообзор. Что сделано, то сделано, теперь уже ничего не поправишь. Успеют ли преследователи подобраться на дистанцию гарантированного поражения, не успеют ли – о том лучше не знать.
Земной шар, повернутый к капсуле белым сиянием заснеженного Канадского архипелага, качнулся и уплыл вниз. На несколько секунд Мустафу вжало в завибрировавший ложемент и отпустило – прошел первый импульс торможения. Мерзко заныла какая-то плохо закрепленная деталь. Скорчившийся в ногах Тим прошипел краткое ругательство.
– Прищемил что-нибудь?
– Пока нет.
– А что тогда?
– Сил нет терпеть…
– Могу предложить свой шланг.
– Короткий, не дотянусь…
– Тогда ничем не могу помочь: либо терпи, либо мочись в штаны. Полчаса вытерпишь?
– Постараюсь… Что у нас с топливом?
– Должно хватить на пределе. Если нет, то падать будем недолго – может, с тысячи метров, может, с двух…
Тим даже не огрызнулся. Мустафа подумал, что это, наверное, плохой признак, но пусть уж лучше Гаев молчит. Толку от него все равно никакого – тонких особенностей «Жанны» он не знает даже по тренажеру. Он не пилот, а ценный груз. Самое полезное свойство груза – молчаливость.
А падать камнем что с тычячи метров, что со ста – итог один.
– Федька! – подал голос Мустафа. – Что у нас не работает?
Из краткого доклада Шпоньки следовало, что барахлит система термостатирования и сдох один из поглотителей углекислоты. Больше ничего. Мустафа даже хмыкнул от удивления.
– Не такое уж дерьмо эта «Жанна», как ты думаешь?
Шпонька сказал, что он думает.
– Не ругайся, а то она обидится… Лучше проверь программу.
– Пока все в норме, – отозвался техник. – Через десять секунд второй импульс торможения.
И верно: спустя десять секунд навалилась перегрузка, что-то пугающе задребезжало, заныло, и щекотно завибрировал ложемент. Отпустило. Мустафа с ужасом представил себе спуск в атмосфере на четырех-пяти «же» с непрерывно работающим двигателем. Да капсула же развалится к Первоматери!
Краем глаза он видел на боковом экране дымчатый ореол атмосферы, как наползающий туман. Мало-помалу тускнели звезды. Капсула начинала падение по баллистической траектории на дно воздушного океана.
– Высота?
– Сто сорок километров. Скорость семь и три десятых. Сейчас начнется…
Радужное сияние заволокло экраны. Имея в своем активе десятки успешных посадок на Луну, Цереру и Ананке, Мустафа Безухов никогда не садился на Землю, но знал: через несколько секунд это нежное свечение ионизованных молекул пока еще разреженного воздуха обернется морем разъяренной горячей плазмы, ревущим огненным зверем, катающим капсулу в жаркой глотке, как тающий леденец. Самое печальное – тающий в буквальном смысле.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
