Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– Лишнего не надо! Триста рублей и процент сберкассе.
– Но я ведь вас потревожила.
– Не тревожила ты меня, – строго произнесла старуха. – Работа у меня такая. Так что лишнее забери. Да и сказать честно, ты сегодня первая, кто ко мне пожаловал. Даже не знаю, возможно, прикроют наш архив скоро. А ведь у нас все документы с самого основания больницы сохранились! Городом-то наш Кировск только с пятьдесят третьего года стал. Прежде тут промысловая рыбацкая артель была. Но свой медпункт и лазарет на десять коек у них тоже имелся. Ну и записи соответственно.
– И все они у вас сохранились?
– А как же? В былые времена люди уважение к бумаге имели. Совсем не то, что нынче. Теперь все в компьютер пялятся, про бумагу и думать забыли. Ну, как фамилия твоей Тамары?
Мариша сказала. И бабка уставилась на экран монитора.
– Ишь ты! – неожиданно присвистнула она. – Ишь, демоны, лешие, мать вашу…
– Что такое, бабушка?
– Да хреновина какая-то! Есть твоя девка в компьютере! Ты сама глянь! Она это? Может, зрение меня старую подводит?
Мариша посмотрела на монитор и подтвердила:
– Есть запись. Смерть от собачьего бешенства. Ребенок – девочка. Год рождения как раз тысяча девятьсот пятьдесят третий. Значит, в шестьдесят пятом году ей было как раз двенадцать лет. Все сходится!
– Ничего не сходится! – сердито рыкнула бабка. – Не было такого!
– Но ведь есть же запись.
– Что мне какая-то там запись! Не было такого! Не умирала девчонка! Кабы случилось такое, да от собачьего укуса, уж я бы надолго запомнила!
– Почему же? Бешенство не только от собак бывает. И лисы, и другие звери им тоже болеют.
– Не умирали у нас дети от бешенства, – твердо произнесла старуха. – Вот теперь Сталина все, кому не лень ругают, а я так скажу, в его времена порядок был. И собак бешеных отлавливали, и прививки вовремя делали. Кабы у девочки случилась такая беда, вылечили бы ее!
– Но возможно, ребенка привезли к вам слишком поздно?
– Экая ты упрямая! – крякнула с досадой бабка. – Говорят тебе, ошибка в компьютере. Вот я сама схожу сейчас за документами. И поглядим, кто из нас прав!
И она в самом деле шустро уковыляла вдоль полок с медицинскими папками. Мариша последовала за ней по пятам.
– И тут истории болезни всех, кто лежал в вашей больнице?
– Всех за последние пять лет. Остальные – тех, кто умер!
– Умер?
– А ты как думала? Не всем везет, как твоей Тамаре. Некоторые и помирают! И не от бешенства, а от других болячек!
Мариша ничего не стала говорить. А бабка, пошуровав на полках, нашла нужную карту. И вернулась к своему рабочему месту, которое было лучше всего освещено.
– Вот твоя Тамара! Как видишь, попала к нам с аппендицитом. Отросток ей благополучно удалили, и девочка выписалась в хорошем состоянии ровно через неделю.
– И бешенства у нее не случилось?
– Ты какая упрямая! Не было у нее никакого бешенства! Аппендицит был, а вот бешенства не было.
– Но компьютер говорит…
– Брешет компьютер! Вирус у него. Или другая инфекция! Вот как ведь случилось, людей лечить научились, а теперь компьютеры болеть принялись. Чудит компьютер, про бешенство собачье ему мерещится!
Но Мариша ушла из архива в глубокой задумчивости. Брехал не один только больничный компьютер. Несли чушь также компьютеры загса, где Тамара Никитична регистрировала свой брак с мужем, а потом фиксировала рождение двух своих дочек. Сошел с ума компьютер в университете, филологический факультет которого окончила все та же Тамара Никитична.
Получалось, что этой женщины вроде бы и нету на свете. А между тем она была!
Мариша так глубоко задумалась, что не заметила, как рядом с ней оказалась Жасмин.
– Нашлась! – громко воскликнула дизайнерша. – Ох, а я уж разволновалась! Одна! В чужом городе! Потерялась!
– Жасмин, все в порядке. Ты могла вернуться в Питер на маршрутке. Номер 495.
– Да я не за себя волнуюсь, за тебя! И потом…
Жасмин внезапно прикусила пухлую губку.
– Откуда ты знаешь номер маршрутного такси до Питера? – спросила она.
Вот ведь промашка! Надо же было ляпнуть такое!
– Заметила, когда мы проезжали мимо автобусного вокзала, – выкрутилась Мариша.
– А… А откуда у тебя машина? Я только сейчас сообразила, мы приехали на машине с номерами питерского региона! Откуда у тебя такая машина?
Еще одна промашка! Если дела так пойдут и дальше, то Мариша рискует потерять право на покупку вожделенного ковра.
– Машину мне одолжил приятель, – принялась выкручиваться дальше Мариша. – Дал на время.
Она видела, что Жасмин ей не очень-то поверила. Но открыто спорить та тоже не стала и предложила вернуться назад в Питер.
– Надеюсь, ты тут уже все осмотрела, что хотела?
– О да! Теперь у меня есть полное и самое свежее впечатление о Кировске! – бодро откликнулась Мариша и поспешила к своему «фордику», надеясь избежать других вопросов.
В город они возвращались в молчании. Мариша думала о своем расследовании. А о чем думала Жасмин, выяснилось, когда они пересекли КАД.
– Скажи, ты ведь никакая не родственника моему Бобику? – внезапно спросила она у Мариши.
От неожиданности руль в руках у сыщицы дрогнул, и машина вместе с пассажирками чуть было не врезалась в разделительное ограждение.
– Уф! – выдохнула Мариша, когда ей удалось выровнять машину. – Разве можно задавать такие вопросы, когда я несусь на скорости сто двадцать?
– Скажи! – настаивала Жасмин.
Мариша искоса взглянула на нее и решила, будь что будет, фиг с ним с ковром, не станет она больше врать. Не ее это! Пусть Бобик сам выкручивается как знает. В конце концов, не будет же он до старости прятаться от родни своей первой жены? Это глупо. Да и в отношении Жасмин это не очень порядочно.
– Да. Ты права, – вздохнула Мариша. – Признаюсь, я никакая не родственница. Твой муж нанял меня, чтобы я сыграла эту роль.
– Но… Так это правда?
Глаза Жасмин быстро наполнялись слезами, и Мариша тут же начала жалеть о своей откровенности. Кто ее приглашал быть судьей? Ей всего лишь поручили исполнить ерундовую роль. Кому было бы хуже, останься Жасмин в уверенности, что родня ее мужа начала потихоньку признавать ее?
Мариша получила бы свой ковер, а Жасмин счастливую уверенность, что все рано или поздно образуется.
Но надо было что-то делать. Лицо Жасмин приобрело совсем уж жалкое выражение.
– Послушай, твой Бобик… То есть, тьфу, Роберт Акопович очень любит тебя.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
