Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Она оборачивается, и я цепенею от ужаса. Девушка похожа на меня, как две капли воды. Люди говорили, что встретить своего двойника – к скорой смерти, и мне страшно до тошноты.
В этот момент на улице грохочет такой силы гром, что в старом особняке звенят стекла.
– Ух, ты, – протягивает она. – Мы действительно похожи.
– Ты нереальная, – шепчу я и пячусь назад. – Тебя нет!
– Сомневаешься? Хочешь потрогать меня? – Она протягивает руку, и я отшатываюсь.
Неожиданно нога проваливается в пустоту. Заваливаясь назад, я машу руками, пытаюсь сохранить равновесие. Девушка протягивает руку, чтобы помочь мне устоять, но цепляется за бусы. Нитка лопается, в разные стороны брызгают ровные крупные жемчужины, а я кубарем лечу вниз…
Кто-то неумело играл на фортепьяно нестройную гамму, не выдерживал ритм, сбивался то на пятой, то на шестой ноте. В детстве я много часов провела за ненавистным инструментом и могла легко определить, что человек, терзавший клавиши, был безнадежно бездарен, прямо как я сама.
С трудом, но мне удалось разлепить тяжелые веки. Голова трещала, перед глазами плыло. Женская фигура, сидящая на пуфе у старого рояля, казалась плодом больной фантазии. Мы находились в моей девичьей спальне, и светлые стены, игрушки, книги – все плыло, словно в тумане.
Я попыталась пошевелиться, и подо мной заскрипела кровать. Девушка оглянулась.
– Ты очнулась? – произнесла незнакомка голосом Пруденс.
Она хлопнула крышкой инструмента, и звук отдался в голове болезненным уколом. Она присела рядом со мной. Никак не удавалось сосредоточиться на ее лице.
– Никогда не видела, чтобы кто-то так быстро перебарывал «Звездную пыль». Может, потому что у тебя есть магический дар?
Наконец, мне удалось сфокусироваться. Пруденс походила на меня, как две капли воды, словно одурманенная магической дрянью, я смотрела в собственное отражение в зеркале. Туго соображая, я протянула дрожащую руку, чтобы потрогать двойника и осознать, что не нахожусь в наркотическом бреду. Она перехватила меня за запястье.
– Ты маскируешься под меня? – собственный хриплый голос показался чужим.
– На самом деле, это мое настоящее лицо. Я не стала надевать кристалл, от маскирующей магии ужасно кожа чешется. Потерпишь меня такой?
Во рту стояла сухость, как при похмелье. Начиная приходить в себя, я попыталась сесть, но комната перед глазами сделала стремительное пике, к горлу подкатил тошнотворный комок, и мне пришлось плюхнуться обратно.
– Знаешь, что меня взбесило больше всего, когда ты вернулась? Ты не спросила моего имени. Это был как плевок в лицо. Я страшно разозлилась, но кто же тогда знал, что ты просто потеряла память и шифровалась? Надо сказать, когда ты летела с лестницы в ту ночь, то я думала, что тебе конец, но ты выжила. С ума сойти, ты выжила даже тогда, когда мы скинули тебя в Эльбу! А… – Она задумалась на секунду. – Ты, наверное, хочешь знать всю историю сначала? Прошлой зимой я увидела в окне портняжной лавки своего двойника. Смешно, но ты меня даже не заметила, так что миг, когда моя жизнь полностью перевернулась, никак не повлиял на тебя. Тогда я наняла частного дознавателя, даже денег для этого заняла у Зигмунда Панфри. Спасибо, что заплатила долг, сестренка, это оказалось кстати. Так вот, мне удалось выяснить, что у меня есть близняшка, живущая в огромном особняке с неприлично богатым отцом. Оказывается, родители нас поделили. Папа забрал одну, а маме осталась другая. Всем досталось по ребенку, все счастливы, но это ведь ужасно несправедливо, не находишь? Почему именно меня оставили в нищем бараке, а тебя вырастили в богатом доме. Чем я была хуже тебя?
– Ничем, – прохрипела я, и собственный голос показался скрипучим и чужим.
– Вот именно, тебе повезло чуточку больше. Может быть, ты умела очаровательно улыбаться, лежа в колыбельке? И поэтому жена нашего отца выбрала именно тебя, а не меня. А может, ты лежала ближе к окну?
Действие ядовитого порошка проходило. Туманная голова прояснялась, тело возвращало послушность, но я делала вид, что все еще не могла пошевелить даже мизинцем.
– И тогда я решила, что несправедливость должна быть исправлена. Явилась к нашему папане, но тут меня ждал сюрприз. – Пруденс хохотнула. – Он не знал о моем существовании! Представляешь? Он не догадывался, что ты дочь его любовницы и, похоже, сильно испугался, поэтому с ним случился удар. Я испугалась, что меня обвинят в убийстве и повесят на Тюремной площади, но, к счастью, он всю жизнь третировал родственников. Они не просили многого, просто хотели честно поделить наследство, всем по равной доле, а потому без колебаний помогли мне. Было решено объявить меня дочерью Валентина сразу после твоих похорон, но ты каким-то образом выжила, а когда вернулась в дом, то все пошло наперекосяк. Я ужасно разозлилась! На том проклятом приеме мне хотелось объявить всем, кем я являюсь на самом деле, но наш с Клотильдой спор услышала эта странная Глэдис. Совершенно безобидная тетка, но ее пришлось убрать. Потом выяснилось, что Уилборт на пьяную голову нанял какого-то мутного типа, чтобы тот по-тихому избавился от тебя. Для нас глупость дядьки стала огромным сюрпризом. Ты выставила его из дома, и беднягу так накрыла совесть, что он приехал на курорт, чтобы покаяться. Как понимаешь, оставить его в живых было просто невозможно. Эрик раскопал правду о твоей болезни, а ты выгнала своего женишка и развязала нам руки.
– Пруденс, – произнесла я ровным голосом, – ты знаешь, что исповедоваться перед собственной жертвой – это к петле?
В следующий момент я ударила ее в лицо, сильно, резко. Прикосновение вызвало в голове смутное воспоминание, связанное с новоявленной сестрицей. Она взвизгнула от неожиданности, растянулась на полу и схватилась за расквашенный нос. Вскочив с кровати, я вдруг поплыла, перевернула столик, стараясь сохранить равновесие. Ноги плохо слушались, пол качался. Надо было бежать, коль сумела огорошить противника, да только прыткости не хватало.
– Не уйдешь, тварь! – взвизгнула у меня за спиной сестрица и вцепилась мне в волосы. От боли я вскрикнула, начала изгибаться, пытаясь сохранить копну целенькой.
– Эрик! – орала Пруденс. – Она хочет убежать!
Но в стену комнаты много лет назад вживили кристалл для звуконепроницаемости, чтобы я не терзала уши домашних отвратительной игрой. Так что кричать она могла сколько угодно.
Мы сцепились, как кошки, шипя, драли друг друга за волосы, дергали и старались вырвать пряди. Наконец, мне удалось изловчиться и со всей силы жахнуть каблуком обманщице по пальцам ноги. Подкованная набойка легко пробила тонкую домашнюю туфлю. Сестрица странно крякнула и, скривившись от боли, разжала руки. Пока она, становясь бордового цвета, прыгала на одной ноге, я подхватила юбки и дала деру.
Надо было бежать к лестнице для прислуги, но в панике я снова, как много раз после потери памяти, перепутала право и лево. Только ошибку обнаружила, когда на всех парусах выскочила к центральной лестнице. Замерла в нерешительности, теряя драгоценное время, и тут Пруденс схватила меня за шиворот.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
