Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
— Александр Востриков, — вставила Юля, молчаливо стоявшая до сего времени за плечом Невзорова. — У него, знаете, портфель такой кожаный и очень своеобразная манера одеваться.
— Как у лоха, да? — Глаза у парня догадливо блеснули.
— Да-да, как у лоха, — поспешил с ответом Невзоров, побоявшись, что Юля со своими педагогическими навыками и понятия не имеет, кто такой лох. Хотя сам в глаза ни разу не видел этого Вострикова, но наслышан был и от Миронкиной, и от приятеля своего.
— Так сразу бы и сказали! — Охранник заметно расслабился, снова развалившись на стуле. — Санек! Надо же, адвокат! Я, честно, думал, что это побирушка какая-нибудь. Мог кеды надеть под брюки и пиджак на майку. Чудной, точно… Так он в двенадцатой квартире живет. Правильнее, снимает там квартиру. Хозяева за границей, вот квартиру и сдают. У нас же на всех жильцов информация имеется, мэрия же напротив, сами понимаете.
— В двенадцатой, значит. Хорошо. А он сейчас дома, не подскажете?
— Санек-то? Да дома вроде. С утра мотался куда-то. К девчонке своей, думаю. У него такая конфетка, скажу я вам. Частенько к нему приезжала сюда и на ночь оставалась. В предыдущее мое дежурство точно ночевала. Сегодня не скажу, заступил только утром. Но девочка…
— Об этом чуть позже, — остановил его Олег. — Так точно Востриков сейчас дома? И никуда не выходил, и к нему никто не приходил?
— Точно не скажу, курить на улицу выходил, мог пропустить. Но вот сколько сидел, не видел, чтобы он уходил. Как вернулся утром с батоном, минералкой и двумя огурцами, так я больше не видел его. И к нему вроде никто не приходил.
— А откуда такая информация о покупках? — заинтересовался Невзоров. — Вы что сумки у всех жильцов проверяете?
— Да нет, — охранник рассмеялся коротко. — Он без пакета все это нес, в руках. В одной руке батон, бутылка минералки под мышкой, а в другой руке пакет тонкий с огурцами. Я же не слепой. Да вы сходите, он дома должен быть.
На душе у Невзорова чуть отпустило. Ну, хоть тут не порожняк. Сейчас они поднимутся и переговорят…
Нет, неправильно, он душу вытрясет из этого адвокатишки. И заставит его выложить все начистоту, если тому было что скрывать. И про девушку его заодно поподробнее разузнает. Как это он ухитрился при всей странности своего вида отхватить, как выразился охранник, конфетку?
Они поднялись с Юлей на второй этаж по чистенькой лестнице с витыми чугунными перилами. С площадки влево и вправо расходились два коридора, венчающиеся выходами на пожарную лестницу. Невзоров сбегал и внимательно осмотрел обе балконные двери. Охрана охраной, но в дом можно было проникнуть беспрепятственно с улицы, минуя парадное. Ни на одной из балконных дверей не было шпингалетов. Одна так и вовсе болталась на единственной петле.
Мэрия у них, понимаешь, напротив, ну-ну…
Квартиру номер двенадцать они нашли в левом крыле. Дверь массивная, вместо ручки медное кольцо, торчащее из ноздрей львиной головы. Звонок отсутствовал.
— Стучать? — почему-то шепотом спросила Юля, занося руку.
— Стучите, только громче, — хмыкнул Невзоров со значением.
Почему-то ему вдруг стало казаться, что никто им не откроет. И даже утверждение охранника, что Востриков дома, не могло заставить его перестать сомневаться.
Так и получилось! Юля Миронкина стучала до тех пор, пока у нее костяшки пальцев не покраснели. Не открыли!
— А вы дверь попробуйте толкнуть, — подсказал Невзоров, чье сомнение потихоньку начало трансформироваться в уверенность, что дело дрянь. — Вдруг да откроется.
Открылась, черт бы все побрал на свете! С противным таким скрежетом открылась, в духе всех просмотренных им за его сознательную жизнь боевиков и детективов.
Сейчас они войдут, подумал Невзоров, и обнаружат Вострикова либо со сломанной шеей, либо с огнестрелом, либо в петле. Последнее было, конечно, предпочтительнее. Можно было бы тогда на суицид списать. Ну, раскаялся человек, или отчаялся, или разлюбил, или его разлюбили…
Востриков не удавился и записки посмертной не оставил. Он умер как будто впопыхах. Будто на бегу, черт побери, он умер! Лежал посреди комнаты на вытертом до неузнаваемости орнамента ковре, полностью собранным к встрече — костюм в клетку, джинсы, майка, портфель в руке. И даже ноги его, обутые в ботинки, были вроде для очередного шага разбросаны. Для последнего в его нелепой жизни шага!
Уж каким был Востриков адвокатом, Невзорову так и не довелось узнать, и каким человеком он был — тоже, но что нелепостью от того даже после его смерти несло за версту, и спорить не стоило. Даже в позе его виделось что-то несуразное. Если ожидал нападения, то почему не пытался сопротивление оказать? Руками закрыться, к примеру, или побежать к выходу. Если не ожидал, то… То почему тогда вообще умер?!
В комнате чисто, никаких следов погрома, драки. Если был кто-то посторонний, он сам его и впустил, возможно, открыв дверь. Если посторонних не было, то надо было исхитриться, чтобы именно виском упасть на угол старинного дубового столика возле продавленного дивана. Шел, шел, споткнулся и бац виском об стол, и бац и умер, так и не дойдя до двери.
— Маразм! — прошептал Невзоров, бегло осмотрев комнату и велев Миронкиной ни к чему здесь не прикасаться. — Надо вызывать бригаду.
— К-какую бригаду? — икнула она, замерев в ужасе возле входа в комнату. — Бригаду «Скорой помощи»?
— Да нет, думаю «Скорая» ему теперь вряд ли поможет.
Невзоров достал телефон и быстро набрал дежурную часть. Коротко поведал, куда и зачем, огрызнулся, когда кто-то попытался поумничать и задать вопрос: а чего это он сам там делает? Закончив разговор, глянул на Юлю и предупредил:
— Теперь уже, Юля, без официальной части нам никак не обойтись. Востриков… Труп, всплывший там, где не надо… Видимо, придется мне вас допрашивать по полной программе уже.
— А это очень серьезно?
Нет, ну прямо как ребенок, честное слово! Зря не спросила: а это очень больно? Перепугана, конечно, насмерть. Даже подол легкой юбки ходуном ходит над вибрирующими коленками. Как бы в обморок не упала рядом с Востриковым. Возись тогда с ней!
— Кто же приложил тебя так, Александр? — пробормотал Невзоров задумчиво, присев перед трупом Вострикова на корточках. — И почему? И за что? Не хотел кто-то, чтобы ты на встречу пришел с госпожой Миронкиной? Или… Или боялся, что кинуть ты ее можешь со страховкой? Или… Или госпожа Миронкина тебя так приложила. — И пропустив ее истеричный вздох за своей спиной, он продолжил вслух рассуждать: — А что? Поссорились вы с ней, она тебя и толкнула. Ты возьми и умри. Она потом и на ступеньках добросовестно отстояла целый час под солнцем и адресок твой вспомнила, чтобы не завонял ты, стало быть. И чтобы полис не пропал. Кстати, а полис-то в портфельчике или где? Ладно, приедет криминалист, проверит, что там у тебя имеется.
Он выпрямился и осторожно, чтобы не особо сильно топтать, двинулся к выходу, где осиновым листом продолжала трястись Юля. Только теперь она еще и изо всех сил стремилась не расплакаться и смотрела на него, как на врага народа.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
