– Пожалуйста, не трогайте их. Пожалуйста!
– Выберите одного, – отрывисто бросил стрелок.
– Меня! Я выбираю себя! – воскликнул Уит. – Только оставьте их в покое!
В ответ раздался тихий смех.
– Сказано убедительно. Так какое вы сделаете заключение?
– Самоубийство, самоубийство, самоубийство.
– Прекрасно. Я добрый сегодня, поэтому все ваши братья спокойно проснутся завтра утром, будут трахать своих жен и дышать свежим воздухом. – Помедлив, он добавил: – Жалко компьютер Ирины, но лучше уж в него, чем ей в затылок. – В темноте Уит почувствовал, как мужчина склонился над столом. Поднять глаза означало для него смерть.
– А теперь, задница, мы сделаем вот что. Ты останешься здесь и будешь продолжать целовать этот пол еще тридцать минут. Знай, что за этим кафе приглядывает мои приятель и, если в нем загорится свет или ты пошевелишься, я вернусь и пристрелю тебя. Ты меня понял.
– Да, – ответил Уит, – прекрасно понял.
– Не подведи меня, судья.
Уит слышал, как за незнакомцем закрылась дверь. Он ощупал шею, лицо и ухо – ран не было. Некоторое время он совершенно неподвижно лежал на полу.
В какой манере говорил этот парень? Как вежливый психопат? Правительственный агент? Или как крутой мужик, насмотревшийся плохих фильмов? Несколько исполнителей, сказал он. Так кто же это был, черт побери?
Уит выждал тридцать минут, лежа в темноте и не шевелясь. Его сотовый беспрерывно звонил, но Уит не отвечал.
Глава 27
Со стороны бухты Порт-Лео выглядел как сияющий замысловатый узор на черном покрывале ночи. Далеко уходивший в море государственный пирс был освещен по всей своей длине, и даже с большого расстояния Уит видел, как по нему передвигаются маленькие фигурки, на какой-то миг заслоняя огоньки. Ему казалось, что он видит даже тонкие, как паутина, лески, которые рыбаки забрасывали в бухту. Уит сидел на корме «Даже не проси» и прихлебывал бурбон из доверху налитой чашки для желе.
Он ушел из кафе после того, как навел в кабинете Ирины относительный порядок и вынес оттуда разбитый компьютер. Позвонив Бейбу, Уит предупредил, что сегодня ночью его дома не будет и что он, неловко двигаясь, случайно разбил компьютер. После наступившей паузы Уит пообещал купить новый.
Голос Бейба звучал недоверчиво:
– Ты ведь не собираешься там развлекаться с этой подружкой Хаббла? Лучше думай головой, а не своим членом, иначе профукаешь выборы.
– Не буду, и спасибо за поддержку. Проверь, заперты ли все двери, папа. И положи пистолет рядом с кроватью.
– Что случилось? Господи, Уит, в чем дело? Что происходит?
– Просто сделай так, как я сказал, – ответил Уит. – Все, мне нужно идти.
Уит чувствовал себя в безопасности только в одном месте, и это место располагалось сейчас посреди спокойных вод бухты, отделенное от всего мира морем.
Гуч налил ему чистого виски и, будучи прекрасным слушателем, ни разу не перебил его. Когда тот закончил свой рассказ о расследовании, нападении и угрозах в адрес семьи Мозли, Гуч сказал:
– Я ни минуты не сомневаюсь, что мы должны уничтожить этих людей.
Уит промолчал.
– Это оскорбление представителя закона! – воскликнул Гуч и, ухмыльнувшись, добавил: – Даже если закон выступает в лице не всегда респектабельного, но всегда уважаемого Уита Мозли. – Гуч пил воду и пристально смотрел в темную даль моря.
– Я должен предупредить отца с Ириной и моих братьев.
– Если бы этот придурок хотел убить их сейчас, он не стал бы тебе сообщать об этом и заранее пугать. Послушай, Кто бы это ни сделал, он – мерзавец и заслуживает того, чтобы мы с ним разобрались.
Уит прислушивался к плеску волн, бившихся о борт «Даже не проси».
– Наверняка они следили за мной, поэтому могут сообразить, что я обо всем рассказал тебе.
– Ну, меня даже с натяжкой нельзя отнести к властям. Я просто ворчливый рыбацкий проводник. – Гуч допил свою воду. – Мне очень любопытно, кто мог снарядить всю эту ночную армию, предназначенную – всего-то на всего! – истребить легион Мозли.
– Джуниор Дэлоуч.
Гуч пожал плечами.
– Сам по себе Джуниор не произвел на меня впечатления влиятельной силы.
– Значит, он посылает вместо себя одного из своих головорезов.
– Но этот человек знает о тебе и твоей семье всякие подробности. Джуниор не способен выполнить домашнее задание. Чей улей вы с Клаудией разворошили на этот раз?
– Ну, еще Дэлфорд… Он снял ее с этого дела, и теперь она просто кипит от ярости.
– Но Дэлфорду тоже угрожали.
Уит пожал плечами.
– Это может быть прикрытием, чтобы отвести от себя подозрения. Но существует огромное расстояние между тем, чтобы отобрать у человека дело, и тем, чтобы отдать приказ стрелять в меня и угрожать всей моей семье. Бог с тобой, я знаю Дэлфорда Спаерса много лет. Это исключено.
– А как насчет нашего сенатора?
– Это не в стиле Люсинды. Ее можно не любить, но она не тот человек, который станет нанимать убийц.
– Люсинда Хаббл как раз тот человек, который любит использовать наемную силу. Меня не проведешь, как наш справедливый электорат. Я не нахожу ее удивительной, яркой или даже особо умной. Чего-то не хватает в глазах этой женщины, какого-то простого намека на человечность. Я не сомневаюсь, что она предоставляет возможность пачкать руки Фейс, оставляя сенаторские перчатки безупречно чистыми.
– Но этот парень явно не знал о найденной предсмертной записке Пита. Когда обнаружилась записка, стало ясно, что я с гораздо большей вероятностью, без чьей бы то ни было подсказки, сделаю заключение о самоубийстве, не ожидая угроз в свой адрес. Если стрелок об этом знал… зачем тогда угрожал мне? Я думаю, что это обстоятельство исключает Хабблов.
– Доставь мне удовольствие не согласиться с тобой, Уит. Допустим, что это все-таки кто-то из Хабблов. Скажем, твоя прекрасная Фейс.
– Хорошо, если ты на самом деле испытываешь от этой мысли удовольствие. – Голос Уита не дрогнул.
– Люсинда, по крайней мере, мать Пита. Здесь существует связь, способная сохраниться при любых обстоятельствах. Да ты и сам говорил, что она переживала, когда Пит вернулся сюда. Но вот Фейс – для нее это сплошной кошмар. Если Пит возвращается и срывает выборы его матери, Фейс теряет работу. Пит хочет забрать у нее сына и считает, что у него есть настолько серьезные рычаги воздействия на нее, что нанимает адвоката. Если у него действительно был компромат на бывшую жену, это могло быть решающим фактором для того, чтобы его признали великолепным отцом. И она неистово защищает Люсинду. Так что все указывает на нее.
