Глава 22
– Моя семилетняя дочка в коме, – говорю я, надеясь, что слова произведут на охранника в «Грейс» то же впечатление, которое произвели на секретаршу Стива Торренса. – А Алекс Генри – ее любимый игрок. Я всего лишь хочу, чтобы он записал на мой мобильный пожелание здоровья дочке, и все. Поправляйся, Шарлотта. Честно-честно, я мигом туда и обратно, ни секунды не задержусь в VIP-зоне.
Охранник скрещивает руки на груди, но не смотрит на меня. Он рассматривает толпу у барной стойки.
– Прошу вас, она очень больна…
– Послушай, сладкая, – наконец охранник бросает в мою сторону взгляд, – твоя дочка может испускать сейчас последний вздох, но наверх я тебя не пропущу. Если тебя пущу, почему бы и других туда не пустить, а?
– Но у других нет больных детей. Прошу, я разговаривала с его агентом сегодня утром, и та мне сказала, что я могу сюда прийти и попросить Алекса…
– И как же звали агента?
– Она не представилась.
Охранник изгибает бровь.
– Рассмешила, да.
Я перевожу взгляд на другого охранника. У него на пальце обручальное кольцо, а на шее тату со словом «Коннор».
– Вы похожи на семейного человека, у вас есть дети? – спрашиваю я.
Он мне не отвечает. Он даже не обращает внимание, что я только что положила ему руку на предплечье.
– Вы бы сделали все, что угодно, чтобы защитить своих детей, так? Все что угодно, лишь бы они были счастливы? Здоровы? И я того же хочу для моей дочери. Я хочу, чтобы она очнулась от комы, и я сделаю все, что потребуется, и даже больше, чтобы так оно и было. Вы ведь можете меня понять?
Охранник с татуировкой смотрит на меня. Глаза у него темные и полуприкрыты веками, теряются на его большом круглом и лоснящемся лице.
– Сделали бы, что угодно?
– Конечно.
Он осматривает меня сверху вниз и ухмыляется. Золотая фикса сияет мне из его рта.
– Пососешь мне?
Я то ли вздыхаю, то ли хочу засмеяться в ответ – сама не пойму.
– Я… – не знаю, что ему сказать, не пойму, серьезно он говорит или шутит, – я…
– Ну и сколько ты ей дашь за то, что она тебе отсосет? Или она тебе платит?
Высокий худой блондин в белой рубашке, темных джинсах и дорогом пиджаке оказывается у меня за спиной. Осматривает сверху вниз, потом перехватывает взгляд женатого охранника и смеется.
– Что у нас сегодня, тематическая вечеринка для пенсионеров? Бог мой, Терри, как низко ты пал, как изменились твои вкусы!
Я стою и жду, что сейчас охранник двинет наглецу в нос или, на худой конец, выпроводит из клуба, но вместо этого он радостно смеется и опускает веревку, чтобы высокий блондин прошел на лестницу.
– Лично я, Роб, беру, что могу, в идеале – без оплаты.
– Простите меня, – я делаю шаг вперед, так что оказываюсь между веревкой и Робом, выпрямляюсь во весь свой рост, пять футов и шесть дюймов. – Вообще-то я живой человек и у меня есть уши, я не глухая пока что.
– Да зашибись, у нее есть уши! – Высокий блондин оборачивается, чтобы посмотреть на меня, и призывает компанию на лестнице посмотреть тоже и повеселиться. – А ты обидчивая, дорогуша, да? Что стряслось-то? Удача от тебя отвернулась?
– Скажите, а вы всегда так грубы или только с женщинами, которые настолько в возрасте, что на них уже не производят впечатления ни ваш прикид, ни милая мордашка?
– О-о-о, – его лицо светлеет от удовольствия, словно я только что сделала ему комплимент. – Я понял. Вы на милых мальчиков не особенно падки, вам подавай верзил вроде Терри. – Он кивает в сторону охраны.
– Вообще-то мне нет дела ни до вас, ни до него, я сюда пришла увидеть Алекса Генри.
– Француза, да? Любишь иностранцев, старушка?
– Прекрати так называть меня, ты, маленькая задница! – Я произношу эти слова раньше, чем успеваю подумать о том, что говорю.
Терри делает шаг ко мне и предупреждающе кладет мне руку на плечо, но Роб оттесняет его.
– Оставь ее, Тер, – он осматривает меня опять сверху вниз и сужает глаза. – Алекс Генри нужен? Его тебе надо?
Я киваю, но молчу.
