После известия об аресте Ианы князь пребывал в состоянии, близком к шоковому. Газеты сообщили, что она проникла в замок под видом нанимающейся на работу преподавательницы модных танцев из Ламбрии, о чем желающий прогресса Орайон дал объявление. Но Алекс не знал, что истекают последние часы: Иана решила принести себя в жертву, не дожидаясь смертного приговора.
– Горан! Я на все готов. Предложу императору себя взамен. Соглашусь на любые уступки!
Тей пожал плечами.
– Не получится. Айна останется круглой сиротой.
– Пригрожу войной!
– Вот! Оно самое, о чем тебя предупреждал, – Горан глянул осуждающе. – От глупости... нет, скажем мягче – от поспешного женского поступка умрут десятки тысяч мужчин. Женщин тоже много погибнет, и на ослабленную империю кинутся ламбрийцы. Ты этого хочешь? После красивых речей о чувстве долга перед Родиной? О тейской чести?
Алекс сдавил себе лицо до боли. Лопнул и закровил давно заживший рубец. Зубы прокусили губу. Хрустнули пальцы, сжимаясь в кулаки.
Допустим, есть какой-то способ проникнуть внутрь. Допустим, он спасет Иану. Но государственной карьере конец. Кто пойдет за князем, бездумно бросившим своих людей ради спасения жены, да, единственной, да, любимой, но обрекая на смерть тех, кто доверил ему свою жизнь?!
Горан, Марк, Терон. Если начнется война, они наверняка окажутся в первых рядах. Ева, ты заслужила вдовий чепец ради спасения Ианы?
Правильное решение – вернуться в трактир «Три кабана». Вместе с Гораиом пристегнуть крылья. И лететь в Винзор, избегая встречи со скорбным кортежем императора, направляющимся в Нирайн.
Айна вырастет и спросит: папа, ты был рядом с мамой перед ее казнью. Что ты сделал, чтобы спасти ее?
Или не спросит. Тогда он сам себе задаст этот вопрос. И будет биться лбом о стену, зная ответ – ни черта не сделал.
Трус.
Он еще раз смерил высоту стены. Потом обернулся к другу и учителю.
– Жди в «Трех кабанах». Найди третье крыло, не то пойдешь пешком.
Не ожидавший особо уважительной речи от ученика, Горан спросил только:
– Что ты задумал?
– Иду в тюрьму. Вот приглашение.
И князь показал газету, купленную за одну сере-брушку.
Пожилой бретер покачал головой.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Готовимся к гражданской войне?
Он не сказал «из-за бабы». Но оно прозвучало безмолвно.
– Нет. Я оставлю пост и исчезну. Далеко, там меня не достанет император. Без моей персоны он не будет воевать с Винзором. С Кампестом – подавно.
– Ты жертвуешь карьерой ради женщины? А не думаешь, что все твои начинания пойдут прахом?
– Уверен, что нет. Стройки запущены, в герцогствах приняты местные законы. Дальше правит синьор гулд. Или свободный рынок, если хочешь. Моя активная роль – не дать Кетрику удавить реформы в зародыше – в основном выполнена. Да и с тобой гвардия Винзора сильна.
– Слушаюсь, синьор.
Прозвучало тоскливо. Словно тей Атрей готовится перевести отношения в чисто служебные.
– Правильно. Если не вернусь до завтрашнего вечера – лети в Винзор один.
Алекс повернулся, чтобы уйти не прощаясь. Не удалось.
– Как гвардеец Винзоров я не на службе и плюю на твой приказ. А как твой друг – тоже сую голову дьяволу в пасть. Вдвоем и погибать веселее, ученик.
Они углубились в торговый квартал, чтобы купить необходимое для авантюрного замысла, поторапливаясь – день начал клониться к вечеру.
Последний день в жизни Ианы.
Но в этот день ее ждало еще одно событие. Началось с вежливого сержанта.
– Вас вызывают, госпожа.
Кайле как всегда корректен.
– Приведут сюда очередного умника, намеревающегося выспрашивать кто я и зачем я?
– Нет, госпожа. Приказано привести вас к начальнику тюрьмы, – тюремщик отпер дверь. – Возможно, расскажи вы об истинной причине казнить Орайона, можно было бы рассчитывать на снисхождение. Но не собираюсь вас убеждать. Вам решать.
Иана вышла на коридор.
– Не боитесь? У меня руки свободные. Двух я уронила без труда.
Кайле развел руками.
– У меня оружия нет. Что изменится? Двери внизу заперты. Вы в тюрьме, госпожа, из нее не сбежать.
Только вперед ногами. Интересно, парень дежурит ночью? Его взгреют, наверно: не уследил за особо важной преступницей.
Несколько раз гремели запоры на дверях. Кайле колотил ключами по решетке, объяснял, кто он и зачем ведет арестантку. Из его слов Иана поняла, что препровождается в кабинет начальника тюрьмы. Значит, с ней будет разговаривать особенный посетитель, которого негоже вести в башню. Столичная шишка или местный высокопосаженный.
Она и представить не могла, до чего нежданный будет визитер.
Запнулась. С трудом сдержала крик. Сдержала желание броситься ему на шею. А уж как была удивлена словам!
– Это не она, – безапелляционно заявил Алекс и развернул перед фалько-офицером газету. – Сами убедитесь. Женщина, чей портрет напечатан, решительно не похожа на заключенную. Неужели я зря теряю время?
– Не она, – хмыкнул Горан. – Ту змею я бы опознал.
– Простите, высокородный тей, – коротко поклонился тюремщик, явно невысокого происхождения. – Наши художественные дарования не отличаются большими талантами.
А фотографическими камерами тюрьму не оснастили. Не хватает денег на яхту и загородный замок Орайона. Теперь они ему вряд ли понадобятся.
Иана опустила голову, чтобы окружающие не догадались о тщательно скрываемых бурных чувствах. ^ Он пришел! Он рискует! Он плюнул на любую осторожность! И явно придумал какой-то трюк, коли они с другом разыгрывают представление.
– Позвольте глянуть на вашу злодейку... Что-то есть в ней знакомое.
Князь шагнул вплотную и небрежно приподнял ей голову за подбородок.
– Ламбрийка! Здесь тебя ждет смерть. Но за океаном найдутся люди, готовые меня отблагодарить.
– Она здорово дерется! Будьте осторожны, синьор, – запоздало предупредил тюремный начальник, Кайле промолчал, беззвучно рухнув от удара Горана.
Шпага застыла на волоске от глаза начальника тюрьмы. Благородные господа пришли сюда без оружия, пе считая, конечно, клинков – предложение сдать их у входа было бы равносильно требованию расстаться с штанами. Теперь тюремный офицер вкушал плоды вежливого отношения к благородным синьорам.
– Я сделаю все, что вы потребуете... Но стража не выпустит вас...
– Мы ее сильно попросим, – князь включил лам-брийский акцент, словно до этого сдерживался, разговаривая чисто по-имперски. – Сейчас уберу шпагу. Не думайте, что не смогу достать вас во дворе.
