Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Обычные для этого времени суток пробки на дорогах куда-то вдруг исчезли, что позволило быстро выбраться на Кольцевую дорогу. И там можно было ехать более или менее свободно. Чуть-чуть задержались, когда спустились с Кольцевой на выезд из города, но тоже ненадолго.
– У меня есть маршрут, которым сам генерал пользовался, и его машина без генерала тоже там постоянно ездит, – подсказал старший лейтенант Вохминцев. – Только они объезжают лабораторию через лес и теряют на бездорожье минут сорок. Мы мимо лаборатории проедем. Так быстрее, и нигде не застрянем…
Но, миновав лабораторию, решили с дороги тоже съехать и подняться на лесистый пригорок, стоящий рядом с деревней. Лучшая точка, чтобы провести первоначальную рекогносцировку. Тем более что была возможность использовать мощную оптику дальнобойных крупнокалиберных снайперских винтовок. Труднее всего было выехать в поле. Грейдер, что чистил дорогу, сгребал снег в одну сторону, образовав высокий сугроб. Его преодолели с трудом. Но дальше по полю ехать было легче. И так до самого леска. До места добрались еще засветло, и это было хорошо, потому что появилась возможность осмотреть подступы к двору дачи генерала Аладьяна. В темноте капитан рассчитывал подойти ближе, и следовало заранее выбрать места, где снег не будет предательски скрипеть и где подход останется наименее заметным.
– Береза хороша… – сказал Вадим Дергачев, показывая на самое крепкое здесь дерево.
Даже не имея листвы, береза могла скрыть человека густотой веток. И вообще странным казалось, что березу всегда зовут белой. У нее только ствол белый, а ветви всегда черные. И черноты гораздо больше, чем белого цвета. А летом зелени больше.
Не дожидаясь подсказки, снайпер начал снимать меховой чехол с прицела своей винтовки. Саму винтовку оставил Семушкину, забрался на нижнюю ветку и только там принял оружие. Высоко снайпер не полез. Там он сам станет заметным. Но в середине кроны свободно можно было спрятаться. Устроившись на толстой ветке верхом и поставив ноги на более низкую ветку, снайпер обрел устойчивость и стал пристраивать на поперечную ветку длинный ствол своей винтовки. Оружие такое, что долго держать ствол на весу не просто сложно, а невозможно. Тем более невозможно стрелять. Да еще мощный глушитель добавляет веса. Но старший лейтенант умел устраиваться с удобствами и место для себя сразу выбрал прекрасное. И даже не только для наблюдения. Учитывая мощную отдачу крупнокалиберной винтовки, из положения, которое занял Дергачев, вполне можно было и стрелять. Правда, стрелять пока никто не собирался.
Но снайпер слегка поторопился, потому что капитан Юровских принес из машины заранее подготовленные средства связи – коротковолновые рации ограниченного радиуса действия, обычно называемые в спецназе ГРУ «подснежниками». Все они уже были настроены на одну волну, и старшему лейтенанту Семушкину пришлось тоже забираться на дерево, чтобы передать «подснежник» собрату по ремеслу. Дергачев с такой техникой общаться, должно быть, привык, ибо он сразу закрепил в ухо наушник, а на воротник микрофон, а корпус самой рации сунул в нагрудный карман. И без разговоров приступил к работе.
– Двор вижу… Вижу человека в гражданском… Не молод, но это не дворник. Дворника тоже вижу. Только что из-за угла вышел с лопатой. Вижу две машины. «Тойота Ленд Крузер» и «уазик». В машинах… Минуту, включу тепловизор… В машинах кто-то есть… Так… В машинах четыре человека. Трое в «Ленд Крузере», один в «уазике».
– Как дворник выглядит? – поинтересовался Сережа Марочкин.
– На дворника похож… – серьезно ответил снайпер. – Он с лопатой… Сейчас за дом зашел, ближе к нам. Начинает прочищать дорожку.
– К нему нам и надо пробраться… – констатировал Юровских.
– Зачем? – спросил снайпер.
– Чтобы объяснить свое присутствие. И понять, в каком он состоянии. Кем он себя чувствует, Солимовым или Стромовым…
– Можно объяснить лазером… Подполковник должен знать, что такое лазерный целеуказатель… А дворник этого знать не должен, – подсказал снизу старший лейтенант Семушкин. – Вадим, попробуй…
– А я не напугаю его?
– А ты не на него наводи, – подсказал Марочкин. – Или ты сугробы не видишь?
– В принципе я могу на снегу письмо написать…
– Напиши только аббревиатуру – «ГРУ». Если он в нормальном состоянии, он поймет и обязательно даст знак.
– Пробую, не отвлекайте… – потребовал Дергачев. – Он остановился. Увидел точку. Явно знает, что это такое. Смотрит по сторонам, но не в мою сторону… Пишу…
Чтобы написать лазерным целеуказателем только три буквы, у старшего лейтенанта Дергачева ушла почти минута.
– Он понял… Оглядывается… Так… Он – верующий?
– Что? – не понял Юровских.
– Перекрестился…
– Это не вопрос веры, – подсказал Марочкин. – Дворник Солимов официально считался таджиком. Следовательно, мусульманином. А Андрей Никитович показал нам, что он чувствует себя православным. Следовательно, подполковником Стромовым… Все в порядке. Он контролирует там ситуацию и знает о нашей поддержке.
– Значит, рисковать не будем и к забору не пойдем… – решил Юровских. – Насколько я понимаю, в случае необходимости можно поддержать огнем ваших винтовок и отсюда?
– Можно, – согласился Семушкин. – Только нужна ли ему наша поддержка?
– А это мы сейчас узнаем. Вохминцев, разворачивай свою технику… Какие у нас новости?
* * *
Полковник Мочилов так и не ушел домой после окончания рабочего дня. Впрочем, это для него было уже давно привычной нормой, а в горячие дни даже обязательной нормой, и дома к такому привыкли, хотя возмущение жены порой приходилось гасить тягостным молчанием. Другие способы, как уже давно знал Юрий Петрович, были бесполезны. Молчание было тем единственным убийственным аргументом, который действовал на жену угнетающе.
В этот раз задержаться пришлось из-за того, что в ГРУ прибыли откомандированные из ФСБ офицеры, которые должны были принять участие в операции в составе группы капитана Юровских, хотя и с самостоятельными задачами, а потому не подчиненные капитану. Первоначально планировалось, что офицеры прибудут ближе к утру, уже экипированные и готовые к командировке на Северный Кавказ, но потом в ФСБ что-то переиграли и прислали свой состав раньше, чтобы перестраховаться на случай срочного отъезда. В отсутствие капитана Юровских полковник сам провел вводный инструктаж. Но его, со своей стороны, слегка смущало присутствие здесь двух офицеров антитеррористического управления «Альфа», и потому Юрий Петрович сам не пожелал уехать домой раньше. Просто полковнику казалось, что если в дело вступает «Альфа», значит, у ФСБ есть какие-то факты, о которых спецназу ГРУ не говорят. А это может осложнить общую обстановку, и даже в чем-то помешать. Но все быстро разъяснилось. Группу ФСБ возглавлял знакомый Мочилову по нескольким совместным операциям майор Рославлев, которого можно было спросить и напрямик. Мочилов и спросил, а Рославлев объяснил. Среди адресатов генерала Аладьяна, с которыми Эдуард Осипович первоначально созванивался, были представители откровенных террористических сил. И если психотронное оружие, пусть даже в виде чертежей и прочих технических материалов, попадет к террористам от генерала ФСБ и это впоследствии откроется, то сильно пострадает сама репутация главного антитеррористического подразделения страны. Да и вреда такая продажа материалов может принести больше, чем появление новой боевой террористической группы на Красной площади. И руководство решило пресечь такие серьезные действия Аладьяна, но при этом аккуратно разведать и возможность нанесения по террористам встречного удара, используя их заинтересованность в материалах лаборатории. Это было, как понял Юрий Петрович, нормальным явлением и никак не вмешивалось в собственные планы спецназа ГРУ. А присутствие двух оперов ФСБ объяснялось еще проще. Дело Аладьяна вести им, следовательно, и дополнительный материал они могут получить только при их участии в операции военной разведки, и генерала задержать и доставить в следственный изолятор они могут тоже в составе этой же группы.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
