– Как дела, Куколка? – спросил Николай Степанович.
– Хорошо, пап, – не отрываясь от телевизора, ответила Ника. – Вам с мамой Влад привет передавал.
– Спасибо. Как у него дела?
– Нормально. Послезавтра уезжает в Финляндию на неделю.
– Отдыхать?
– По делам. Кстати, я завтра у него вечером останусь.
– Поздно приедешь?
– Пап, я до утра останусь. Потом провожу его на поезд и поеду в университет.
– Как это до утра? – отец от неожиданности даже чай пить перестал. – На ночь?
– Да, на ночь.
– Ника, ты подумай… Ты ведь ему никто. Как это будет выглядеть?
– Пап, я ему давно «кто». В конце концов, мы же взрослые люди.
– Ника, папа прав, – подала голос мать, – мы понимаем, что у вашего поколения другие законы, но есть нормы приличия. Что подумает о тебе его сын?
– Ничего плохого. Сын уже не мальчик маленький. Начните на меня ещё давить, что мне пора замуж выходить, – поморщилась Ника.
– Ты же сама говорила, что он сделал тебе предложение, – мать удивленно посмотрела на неё. – Или он передумал?
– Нет. Вопрос «скоро ли мы поженимся?» я слышу от него каждый день.
– Так в чем же дело? – родители переглянулись. – Он плохо к тебе относится? Он чем-то тебя не устраивает?
– И относится он ко мне хорошо, и устраивает меня всем, просто я ещё не готова выйти за него замуж. Я вообще ещё не готова выйти замуж.
– Так-так, – отец нахмурился. – Оставаться ночевать ты готова, а выйти замуж не готова. Лезть с ним в постель…
– Коля, – робко перебила его Людмила Сергеевна.
– Что «Коля»? Я называю вещи своими именами! Лезть с ним в постель ты готова, а создать семью не готова?
– Пап, у меня такое ощущение, что ты побыстрее хочешь от меня избавиться! – Ника поставила чашку на стол.
– Глупости! Я просто хочу, чтобы моя дочь была серьезным человеком. Ты же сама твердила, что любишь его.
– Люблю.
– Что тебе мешает? Если есть какие-то причины, ты должна нам об этом сказать. Пойми, потом может быть поздно.
– Папа, я не пойму, почему ты так драматизируешь? Сколько моих знакомых девчонок живут с кем-нибудь без печати в паспорте, и не слишком-то стремятся её там поставить. Кого держит эта печать?
– Я не хочу, чтобы моя дочь была, как другие!
– Я и так всю жизнь не как другие! – Ника порывисто поднялась со своего места. – Сколько времени я считалась «пай девочкой»! Кому от этого было лучше?! Только тебе, потому, что это не противоречило твоей морали! Теперь тебе хочется, чтобы я и дальше не выходила за рамки этой морали и приличия! А обо мне ты подумал?!
Ника быстро вышла из комнаты. Зайдя к себе, она бросилась на кровать, уткнулась в подушку и расплакалась. Что происходит, она сама не могла понять.
Когда дочь почти выбежала из комнаты, родители испуганно посмотрели друг на друга. Такого с их Куколкой никогда раньше не бывало. Николай Степанович поднялся, прошел по комнате из угла в угол, выключил телевизор.
– Что с ней происходит? – растеряно спросил он. – Что такого я сказал?
– Не знаю, – вздохнула Людмила Сергеевна.
– Может, он её чем-то обидел?
– Не похоже.
– Может, с его сыном что-нибудь?
– Нет. Вроде бы всё в порядке. Наверное, не стоило ничего ей говорить о том, что она хочет остаться у него ночевать. В конце концов, я думаю, что в постель попасть они успевают не обязательно ночью.
– Ты предлагаешь мне пойти извиниться и за ручку отвести её к нему завтра вечером?
– Не сердись, Коля. Просто давай завтра сделаем вид, что ничего страшного не случилось, и пусть останется ночевать. Меня беспокоит другое, почему она не хочет выйти за него замуж? Ведь все её подружки уже иззавидовались. Он на неё смотрит глазами преданной собаки и выполняет любые её прихоти. Ты посмотри, какие подарки он ей дарит.
– Не знаю. Я сам совсем запутался. Она никогда в жизни не повышала на нас голоса, а сегодня почти кричала, – Николай Степанович взялся за сердце. – Валидол у нас есть?
– В аптечке. Я сейчас принесу.
– Я сам возьму. Пойди лучше посмотри, что она делает и скажи, что, если очень хочет, то пусть остается завтра у него. Только пусть позвонит вечером домой.
Людмила Сергеевна вошла в комнату Ники. Дочь лежала на кровати, глядя в потолок. Плакать она уже перестала, но глаза ещё были красными от слез. Мать присела на край кровати.
– Ты не возражаешь? – спросила она.
– Нет.
– Никуля, что происходит? Если у тебя что-то случилось, лучше скажи мне. Я не буду говорить папе, если ты не хочешь.
– Ничего не случилось, – Ника вздохнула. – Я сама не знаю, что со мной происходит сегодня. Я сама не своя. Меня всё злит, всё выводит из себя… Я ужасно устала… Сегодня, когда мы были у Влада, приезжала его первая жена. У неё заболел ребенок, мужа сократили на работе. Я знаю, что, пока меня не было в комнате, Влад ей отстегнул денег и притом приличную сумму. Потом мы втроем мило посидели, поболтали. Она очень приятная женщина. Когда она ушла, я напустилась на Влада, не знаю даже почему. Мне показалось, что он слишком холоден с ней. Даже нет… Что он просто слишком спокойно, может даже равнодушно, смотрел на неё. Мне вдруг показалось, что рано или поздно, он поймет, что я не та женщина, которая ему нужна, но из своего чувства порядочности никогда не скажет мне об этом и даже не даст повода об этом подумать. Я пойму всё сама, когда наткнусь на вот такой вежливый и холодно-спокойный его взгляд. Мама, это будет ужасно!
– Но ведь ничего же ещё не случилось, глупышка.
– Да, ничего не случилось. Он сразу, когда рассказывал о первой жене, пояснил, что женился на ней из-за ребенка, что не любил её ни одного дня. Меня он любит. Он это говорит, я сама это чувствую, но сегодня я ничего не могла с собой поделать. Я понимала, что делаю ему больно, когда выговариваю ему всё это, но не могла остановиться, – у неё задрожали губы. – Я люблю его, но временами начинаю просто морально истязать его какими-то своими непонятными придирками. Это началось ещё в Крыму, но там это было всего пару раз. Последнюю неделю меня будто подменили. Я вижу, что доставляю ему ужасные мучения, сама мучаюсь от этого, и не могу по-другому. Когда он сегодня меня, наконец, успокоил, случилась ещё одна вещь… Я не могу тебе рассказать…
– Лучше расскажи. Что бы это ни было. Я не скажу папе, можешь не волноваться, – ласково сказала Людмила Сергеевна.
– Это… в общем… я не могу тебе рассказать… Это были уже не слова, – Ника села и уткнулась подбородком в коленки.
– Он пытается отыграться на тебе в постели?
