– Не таращись на меня и поезжай вперед, вождь!
Не буду я надевать тартан. – С этими словами Ребекка послала свою лошадь в галоп. Резкий свист пронзил тишину. Лошадь Ребекки всхрапнула и тут же повернула назад. Эдвард ухватил ее за узду. Одной рукой удерживая кобылу, другой он сдернул с седла тартан и сунул ей в руки. Его взгляд предупреждал: «Только посмей ослушаться...»
– Надевай. И чтобы я тебя больше без него не видел!
Не дожидаясь, когда она выполнит приказ, Эдвард поскакал вперед. Спустя какое-то время он снова свистнул, и лошадка Ребекки послушно затрусила вслед за ним. Эдвард с трудом сдержал смех при виде бешенства, полыхавшего в глазах его подруги. Но тартан она все же надела.
Вдали наконец показался замок Кавена, и Эдвард увидел, как смягчился взгляд Ребекки. Она пришпорила кобылу, но Эдвард свистом заставил ее остановиться. И они вновь оказались рядом.
– Терпение, любовь моя.
Глаза Ребекки сердито сверкнули.
– Значит, теперь я – твоя любовь? – Гнев ее сменился ледяной издевкой.
Эдвард чувствовал ее боль и обиду. Несмотря ни на что, Ребекка навсегда вошла в его сердце.
– Давай отложим эти разговоры на потом. Тебе предстоит горестная встреча. Ты очень помогла мне, а теперь я постараюсь помочь тебе.
Эдвард подхватил ее и посадил на седло перед собой. Ее лошадь скакала рядом налегке. Тепло ее упругого тела пробудило в Эдварде тоску по ее объятиям. Возможно, так действовала на него усталость, но ему очень хотелось остаться сейчас с ней наедине.
– Я не хочу никаких разговоров. Я мечтаю о мире... и не более того, – передернула плечами Ребекка.
Глубоко вздохнув, она, как малое дитя к плечу матери, приникла к груди Эдварда. Он резко втянул в себя воздух, а она украдкой улыбнулась.
Стражники на стене замка возвестили о прибытии гостей. Отец Ребекки выехал им навстречу. Торжественно и не спеша они въехали во внутренний двор замка 222 Кавена.
Отдав конюхам лошадей, они прошли в главный зал и поздоровались с матерью Ребекки. Вид у нее был измученный.
– Мама, ты плохо выглядишь. Можно мне проводить тебя в твою комнату?
– Да, моя дорогая. Предоставим мужчинам возможность побеседовать наедине.
Они стали подниматься по ступенькам, и Ребекка заметила, каким голодным взглядом окинул ее Эдвард, прежде чем заговорить с родичами. Ничего, пусть пострадает! Она не поддастся ему... Но едва она подумала об этом, как ее тело предательски запылало от тоски по его ласкам.
– Ты счастлива с Эдвардом?
– И передать не могу, – рассмеялась Ребекка. – Он то и дело награждает меня речами, в которых поэзия смешивается с проклятиями.
Она никогда ничего не скрывала от матери и в выражениях не стеснялась. Марта засмеялась.
– Я всегда знала, что ты сумеешь довести мужчину до безумия.
– Я? А как насчет Эдварда? Ты знаешь, что он запер меня в темнице? Перестань смеяться, мама, это было вовсе не смешно! – Ребекка надула губы, но потом не выдержала и улыбнулась.
Они вошли в комнату матери, и Ребекка, удивленная царившим там беспорядком, спросила:
– Мама, ты хорошо себя чувствуешь? Я никогда не видела твоих покоев в таком жутком виде.
– Со мной все в порядке. Просто мне немного не по себе после истории с Рупертом. Я обнаружила, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на уборку. Мне гораздо больше нравится бывать на воздухе. – Она действительно порозовела и посвежела.
– Я чувствую себя виноватой... Меня не было с тобой, и я не могла ему помешать. На этот раз я буду рядом. Мама, Руперт не... я хочу спросить, он не причинил тебе вреда? – Ребекка увидела, как побледнела мать. Отчаяние и боль в ее глазах стали ей ответом. – Нет!.. Мамочка... – Ребекка ласково обняла ее. – Мне жаль, что это случилось.
– Это не твоя вина, дочка. Мне многое довелось пережить в жизни. Я справлюсь... По правде говоря, мне уже лучше. – Марта подошла к дочери и, обняв ее, поцеловала в висок. – Иди, умойся перед вечерней трапезой. Увидимся позже.
Тихий стук раздался в тот момент, когда она уже готова была выйти в коридор. Она распахнула дверь и увидела Эдварда. Он прошел мимо нее к Марте.
– Как вы себя чувствуете, леди Марта?
Ребекка быстро выскользнула из комнаты. Он снова ее унизил. Кажется, в последнее время ему доставляло удовольствие бить по ее самолюбию. Она направилась в свою спальню, глотая слезы.
Войдя туда, она увидела Сару, и это сразу подняло ей настроение. Помогая Ребекке залезть в лохань, Сара ласковыми словами пыталась ее успокоить.
Глава 16
Знакомые запахи свежего хлеба и тушеного мяса встретили Ребекку на пороге главного зала. С гордым видом шествуя на свое место, она приветствовала родичей объятиями и улыбками, незаметно оглядывая зал в поисках Эдварда. Но его нигде не было.
Усевшись за стол рядом с матерью, Ребекка ласково улыбнулась ей, отметив про себя ее напряженное лицо. Что произошло во время ее беседы с Эдвардом?
Наклонившись к ее уху, она прошептала:
– Мама, что тебе сказал Эдвард?
– Он говорил со мной очень сдержанно и холодно, – поморщилась мать. – Его что-то тревожит, дочка. Что ты опять натворила? – Взгляд матери был по-™ лон сочувствия.
– Я? Почему всегда во всем винят меня? – вспыхнула Ребекка и под внимательным взглядом матери попыталась объяснить: – В замке Макклири к Эдварду подошел какой-то воин и сказал ему, что это я виновата в убийстве его отца. Почему он верит всяким незнакомцам? Он даже не стал говорить со мной об этом. – Ребекка быстро оглянулась: не слышит ли кто-нибудь их разговор.
– Он считает тебя виновной? – не поверила Марта.
– Он не уверен до конца, – грустно призналась Ребекка.
– Эдвард Макклири – дурак. – Марта резко швырнула на стол ложку и встала.
– Мама, он не знает, что я слышала его разговор с ! Натаном!
Подошел отец.
– Что-то неладно. Марта? – спросил он, положив руку на плечо жены.
Не обращая внимания на мужа, мать ошеломленно посмотрела на дочь:
– Ты подслушивала?!
– Да, мама. Можно, мы обсудим это позднее? Я не думаю, что очень разумно сейчас... – Она покосилась на отца.
Марта повернулась к мужу:
– Со мной все в порядке. Просто небольшое недоразумение.
Ребекка решила, что хуже уже ничего быть не может, но почувствовала, что рядом кто-то стоит, и, подняв глаза, встретила гневный взгляд Эдварда. Кусок, который она глотала, застрял у нее в горле. Она поднесла к губам кубок, чтобы протолкнуть кусок внутрь.
– А-а, вот и ты, Эдвард. Проходи, садись, – радостно произнес Маккей, кивая на стул рядом с Ребеккой. Сам он уселся во главе стола, предоставив жене и дочери развлекать гостя беседой.
