— Она сама просила о встрече с вами. Но, боюсь, в вашем распоряжении будет только несколько минут до того, как Барнаби вернется за ней.
Дейн открыл дверь, и Себастьян прошел внутрь. За ним вошла Джулианна, последним шел Джастин.
Она сидела за маленьким столиком, сложив перед собой руки в белых перчатках. Она была маленькая и хрупкая, но в ее живых зеленых глазах было что-то резкое, а в манере держаться — нечто, свидетельствующее о жадности к земным благам.
Молчание повисло в комнате. Казалось, оно будет длиться всегда.
Его нарушила Дафна.
— Ну, — беспечно сказала она, — все это довольно неловко. Вы не находите? Я никак не думала, что мы снова встретимся при таких обстоятельствах.
— Скорее можно предположить обратное: вы вообще не думали, что мы когда-нибудь встретимся снова, — спокойно сказал Себастьян.
Он совсем не собирался уличать ее, а просто излагал факты.
— Да, — сказала она, поднимая брови. — Это правда, не думала.
Она была по крайней мере честна.
— Вы выглядите на редкость хорошо. Вы все. Тогда Джастин задал ей вопрос, который был у них у всех на уме:
— Мы думали, что вы умерли. Все эти годы… Почему вы так и не вернулись?
Ее улыбка стала растерянной.
— О, но я не могла. Ни за что на свете! Не могу сказать, что я не думала о вас, всех троих, но ваш отец и я… он подавлял меня. И… я такая, какая я есть. Я знаю, что не идеальная. Но он никогда не мог смириться с этим. Мы просто истерзали бы друг друга. Мы уничтожили бы друг друга. И однажды я ушла из дома… Раз я поступила так, значит, я не могла не сделать этого. Джеймс Роксбури понимал меня так, как никогда не мог понять ваш отец. Но когда он утонул, ну… У меня вдруг появился шанс начать жить заново, навсегда стать другой женщиной. Не могла я вернуться назад, не могла оглянуться назад. И я не оглядывалась. Да, порой я хотела вас видеть. Порой задумывалась… Но я знала, что о вас позаботятся. У вас были ваши няни. Вы были друг у друга, а у меня не было никого. И мне надо было идти вперед. Если я хотела быть счастливой, то должна была сама позаботиться о себе.
Странно, но Себастьян понял ее. Может быть, потому что он был самым старшим. Может быть, потому что он помнил ее такой, какой она была. Это было легкомысленное, прекрасное создание.
Он не видел, как тень легла на лицо Джастина, сидевшего с опущенной головой. Вдруг Джастин поднял голову.
— Подождите, — сказал он тихо. — Я не думал об этом долгие годы. Но вот вы здесь, и… я хочу задать вопрос, ответ на который можете дать только вы.
Она слушала его, склонив голову набок.
— Не секрет, что в вашей жизни были другие мужчины. Джеймс Роксбури, человек, за которого вы вышли замуж во Франции. Нетрудно предположить, что могли быть и другие, до них.
Она не спешила ни соглашаться, ни отрицать. Джастин продолжал более резким тоном:
— В ту ночь, когда умер отец, я пытался узнать у него. Пытался узнать, как это случилось, что его жена ушла от него к любовнику. Может быть, он не был моим отцом или… отцом любого из нас, но он должен был навсегда остаться с вашими детьми, не зная, являются ли они его собственными. Он не знал.
— В самом деле? — Улыбка искривила ее губы. — Всегда в дураках, не так ли?
Себастьян бросил на Джастина обеспокоенный взгляд. Джулианна перестала дышать.
— Так как? — продолжал Джастин. — Был ли Уильям Стирлинг нашим отцом? Или мы не его дети? Все мы. Кто-нибудь из нас. Один из нас.
В дверь постучали. Она открылась. Вошел мрачного вида конвоир.
— Время вышло, — объявил он, подошел к маленькой женщине и взял ее за руку.
Джастин поворачивался вслед за ней, пока она обходила стол. Он не отрывал от нее глаз.
— Вы-то знаете? — спросил он ровным тоном. Обернулась она уже у дверей. В этот момент на ее лице появилось странное выражение, похожее на любопытство. Что-то блеснуло в прекрасных изумрудных глазах, так похожих на его собственные.
— Джастин…
— Это подождет. — Конвоир остановил его взглядом. — Мистер Барнаби хочет, чтобы ее немедленно доставили к магистрату.
Ее глаза встретились с глазами Джастина. Она окинула взглядом всех троих.
— Прощайте, мои маленькие дети. Прощайте.
Наверное, все трое еще не оправились от потрясения, ведь столько всего случилось! Поэтому они только смотрели вслед матери, уходящей от них…
Дейн все это время стоял в конце коридора рядом с Филиппом. Когда он подошел к Джулианне, та могла только смотреть на него своими огромными глазами.
— Дейн, — произнесла она слабым голосом, — что с ней теперь будет?
Он взял ее под локоть.
— Сейчас вы ничего не сможете сделать. Отправляйтесь домой и отдыхайте. — Он слегка сжал ее локоть. — И ждите меня.
На самом деле Дейн достаточно хорошо владел ситуацией… И он собирался сделать все, что было в его силах. Что можно было сделать.
Глава 22
Немного позже по ступенькам городского дома Джулианны поднялся Себастьян, вскоре появился и Джастин. Оба они уже приняли ванну и переоделись. Миссис Макартур принесла им легкий завтрак в примыкающую к кухне маленькую столовую. Похоже, никто не был голоден, и вскоре они перешли в гостиную. Говорили мало. Джастин выглядел необычно притихшим. Пропуская его в гостиную, Себастьян и Джулианна обменялись тревожными взглядами. Джулианна села рядом с Себастьяном и глубоко вздохнула.
— Итак, — сказала она, — нам надо поговорить о матери, согласны? Ситуация очень неприятная. И это самое мягкое, как ее можно назвать.
— Боюсь, наше имя снова будут втаптывать в грязь, — мрачно сказал Себастьян. — Мы должны быть готовы к тому, что ее посадят в тюрьму. Честно говоря, я не представляю, как она сможет там выжить. Считаю, мы должны сделать все возможное, чтобы защитить ее.
Джулианна водила пальцем по стакану.
— Ты прав. Она когда-то бросила нас, но мы не можем покинуть ее в такой час.
Себастьян обратился к Джастину:
— Так мы все думаем одинаково?
В первый раз за это утро уголки губ Джастина дрогнули в улыбке.
— Мама всегда была такой непосредственной, такой импульсивной! А отец был… просто невозможным, согласны? Я не оправдываю ее поступки, совсем нет. Но она всегда хотела, чтобы ее обожали. Чтобы ею восхищались. И она по-своему любила нас. Может быть, это глупо, но я давно уже не осуждаю ее. И что бы она ни сделала сейчас, я не могу поверить, что она злодейка.
Джастин покачал головой.
— Все, что ты сказал, совсем не глупо. Ты… одним словом, ты лучший из людей, которых я знаю.
