— Как такое сокровище оказалось у вас в руках? — повторил он снова, не скрывая, насколько расстроен происходящим.
— Это оружие убийства, ваша светлость.
— Это просто невозможно!
— Кинжал был обнаружен в зарослях на площади, неподалеку от тела. На нем оставались следы крови вашего сына.
В комнате раздались возгласы, где были смешаны горе и ужас.
— Прошу прощения за то, что обременяю вас подробностями, но нельзя не упомянуть об этом. Врачи, которые осматривали тело, считают, что покойный был убит именно этим оружием.
Даже старшая дочь-красавица застыла на мгновение, слишком шокированная, чтобы проливать слезы. Однако в эту минуту раздался голос матери, объятой праведным гневом.
— Я считаю, что не стоит посвящать этих детей в столь прискорбные детали. Есть вещи, которые не подлежат обсуждению, — твердым голосом вымолвила леди Розамунд.
— Вы узнаете этот предмет? — как ни в чем не бывало обратился инспектор к молодым людям.
Девушки с удивлением посмотрели на кинжал, поблескивающий в руках полисмена, и покачали головой. Этот кинжал стал причиной смерти их отца. Он блестел. В комнате стояла звенящая тишина, прерываемая неровным дыханием герцога.
— Долгое время мы жили в Уэльсе, — наконец начала объясняться младшая девушка, как будто посчитала себя обязанной выступить от имени брата и сестры, но ее голос тут же задрожал. — Мы ничего не можем знать.
Юноша, храня молчание, стоял, низко опустив голову, словно его мучила жуткая боль. Одного взгляда было достаточно, чтобы ощутить его страдания, — когда он смотрел на кинжал, в его глазах горел гнев.
Наконец инспектор Риверс поклонился молодым аристократам.
— Благодарю вас за то, что уделили мне время. Примите мои соболезнования, ваша утрата невосполнима.
Леди Розамунд взглянула на детей, но ничего не сказала. Они покинули огромную холодную гостиную, не обменявшись ни словом. Кинжал все еще поблескивал в руках инспектора.
Он снова заговорил.
— Тело будет возвращено семье, как только закончатся все формальные процедуры, но вам предстоит пройти дознание. Ваша светлость, я должен предупредить вас о том, что при сложившихся обстоятельствах — ведь речь идет о насильственной смерти — вызовут именно вас.
— Меня? — Герцог не скрывал возмущения.
— Ведь именно вы последним видели лорда Эллиса живым.
Необыкновенный голос леди Розамунд словно разрезал тишину, до того как герцог успел ответить инспектору.
— Я видела своего мужа последней, поэтому на дознание отправлюсь я.
— Не думаю, что от вас потребуется такая жертва…
— Я согласна явиться, — перебила она его.
Казалось, герцог Ланнефид едва слушал, о чем говорилось в его гостиной. Он вдруг заявил:
— Я хочу этот кинжал. Я готов купить его.
Он не сводил взгляда с инкрустированной драгоценностями рукоятки. Инспектор не мог скрыть удивления.
— Ваша светлость, это орудие убийства, а значит, сейчас не может быть и речи о продаже.
С этими словами он аккуратно завернул кинжал в газету и направился к выходу.
— Констебль.
Инспектор решил, что леди Розамунд обращается именно к нему, и повернулся. Он увидел, что она колеблется. Она кусала белые губы и не знала, говорить или хранить молчание.
— Я куплю его, — снова заявил герцог.
В его голосе слышалась ярость, и инспектор еще раз поразился подобной настойчивости. Затем он перевел взгляд на жену покойного. Она все еще молчала. Наконец леди Розамунд вымолвила:
— Мне кажется, что давно, еще когда я впервые встретила своего мужа, я видела у него кинжал, похожий на этот.
— Откуда у него могло быть такое сокровище? Я не мог не знать о том, что он владеет подобной красотой, — резко отозвался герцог. — Будь у него такой кинжал, мне наверняка было бы известно об этом, потому что он мог купить его только за мои деньги!
— Я не видела его много-много лет, — слегка пожав плечами, невозмутимо произнесла леди. — Возможно, он продал его или подарил кому-нибудь. Конечно, я могу ошибаться. Но я готова заплатить за него как за…
На мгновение инспектору показалось, что леди Розамунд хочет сказать: «как за память», но она остановилась.
— Я куплю его, — повторила она. — Когда это будет позволено.
Констебль Форрест на своем неизменном посту у дверей сначала решил, что ослышался: «В этом семействе все хотят купить орудие убийства?» Конечно, кинжал был великолепен, но слова обитателей этого дома, как и их поступки, не поддавались пониманию. Он покачал головой, выражая удивление и неодобрение, но на него никто не обратил внимания. Форреста снова восхитила легкость, с какой инспектор Риверс выходил из щекотливых положений, подобных этому: он слегка поклонился, сказав, что не в силах исполнить эту просьбу по объективным причинам, и повернулся к выходу.
— Леди Розамунд, — обратился он к хозяйке дома на прощание, — ваш сын болен? Разумеется, при этих обстоятельствах…
Леди Розамунд снова стала холодна как лед.
— С вашей стороны это непозволительная фамильярность. Мой сын иногда страдает головными болями.
Герцог не добавил к сказанному ни слова. Инспектор кивнул и вышел в сопровождении констебля Форреста: большая тяжелая дверь тут же захлопнулась за ними.
Констебль Форрест с облегчением шумно выдохнул, словно только что избежал опасности.
— Возможно, у аристократов принято выказывать горе как-то иначе, сэр, — пробормотал он. — Конечно, я не беру в счет ту красивую девушку. А герцог и леди Розамунд, похоже, не очень рады встречаться под одной крышей, не так ли, сэр?
Он бросил взгляд на завернутый в газету кинжал, не в силах скрыть возбуждения.
— Но какое орудие выбрано для убийства! Красивейшая вещь, сэр!
— Не могу не согласиться.
— Но то, как они хотели во что бы то ни стало купить его, показалось мне очень странным, сэр.
— Эта вещь не имеет цены, — спокойно заметил инспектор. — Я полагаю, что на них произвела впечатление красота кинжала, и им пришло в голову купить его. А то, что это орудие убийства, их совсем не смутило.
Констебль Форрест снова покачал головой: ему это было непостижимо.
Они решили, что Форрест должен остаться на посту у входной двери вместе с другими полисменами. Вокруг дома сновали разные странные типы.
— Надо последить за домом, — отдал приказ инспектор, но констебль понимал, что ему предлагалось следить за людьми.
Инспектор Риверс унес прекрасный кинжал с собой. Со стороны можно было подумать, что он несет рыбу на ужин.
