Тесс взяла полено и, присев на корточках у печки, бросила его в угасающее пламя. Мысли о причинах враждебности к ней Фионы продолжали жечь ей мозг. Неужели она проговорилась о том, что шпионит за своими клиентами? Нет, это невозможно. Тогда в чем же дело?
– Где твоя госпожа? – внезапно раздался у нее за спиной грубый мужской голос. Тесс вздрогнула и обернулась. В дверях стоял бородатый человек плотного телосложения, с волосами, стянутыми на затылке в хвостик веревкой, одетый в простую верхнюю одежду и в поношенных коричневых сапогах.
– Боже, как же вы меня напугали! – воскликнула Тесс, прижав руки к груди.
– Где твоя госпожа? – вновь прорычал бородач.
Очевидно, он принял ее за служанку. В этом не было ничего удивительного, поскольку на ней было рабочее платье и старая шаль, а сидела она возле печки.
Тесс взяла кочергу и встала, готовая дать незнакомцу решительный отпор.
Незваный гость сжимал и разжимал пальцы, видимо тоже нервничал, и рыскал глазами по комнате, словно бы опасаясь, что здесь кто-то затаился.
Сердце Тесс застучало вдруг так громко, что у нее заломило в ушах. Шагов охранника в коридоре не было слышно, Анна давно ушла домой. Они с этим жутковатым человеком остались в комнате одни, дверь он плотно затворил, кричать было бесполезно. По спине Тесс пробежал холодок. Пальцы крепче сжали кочергу. Приложив руку к груди, она ответила, умышленно подражая неграмотной матери Анны, что ее госпожа пошла на встречу с начальником тюрьмы, и поинтересовалась, какое у мужчины к ней дело.
– Меня просили кое-что ей передать, – неохотно ответил тот. – Но только лично.
– Тогда присаживайтесь к столу и подождите, пока она не вернется, – облизнув губы, сказала Тесс.
Незнакомец помолчал и сказал:
– Нет, лучше я зайду попозже.
– Как вам будет угодно, – ответила Тесс, стараясь не выказывать страха. Она попятилась назад и, случайно наступив каблуком на подол юбки, едва не упала. Когда же она подтянула подол, незваный гость увидел на ее ногах дорогие сафьяновые туфли и все понял. Губы его растянулись в зловещей ухмылке.
– Ушла к начальнику тюрьмы, говоришь? – спросил он.
Тесс вскинула руку с кочергой и, подбежав к окну, закричала:
– Помогите!
Незнакомец подскочил к ней и легко отобрал у нее кочергу, не дав ей разбить стекло.
Тесс завизжала и, обежав вокруг стола, швырнула преследователю под ноги стул. Но он раздавил его сапогом и, грубо схватив ее своей лапищей за волосы, рывком привлек к себе. Тесс потеряла равновесие и шлепнулась на спину.
Негодяй вдавил ее коленом в пол. Она стала кусаться, царапаться и бить его кулачками. Он ударил ее кулаком по лицу. Она почувствовала жуткую боль и привкус крови во рту, но собралась с духом и попыталась вывернуться.
Он развязал веревку на затылке и накинул ее петлей ей на шею. Веревка впилась в ее горло, ей стало трудно дышать. Она захрипела и стала терять сознание.
Глава 30
В этот момент в комнату ворвался Хит. Он оттолкнул убийцу от Тесс и мощным ударом в челюсть отбросил его в дальний угол. Незнакомец стукнулся головой о стенку и стал сползать по ней на пол. Хит подбежал к нему и обрушил на него град сильнейших ударов, сокрушая ему кости. Вскоре кулаки Хита покрылись кровью, но он продолжал избивать негодяя.
Кто-то обхватил Хита руками сзади, пытаясь оттащить его от бородача. Хит, не глядя, влепил ему оплеуху и только тогда понял, что это начальник тюрьмы Ньюман.
– Он убил Тесс! – воскликнул Хит.
– Нет, она жива благодаря вам, – ответил Ньюман, потирая ушибленное ухо.
В комнату вбежали два здоровенных охранника.
– Все в порядке, – сказал им Ньюман. – Свяжите этого негодяя и отведите его в камеру. Я лично его допрошу.
– Хит! – слабым голосом окликнула своего спасителя Тесс, открыв глаза. Лицо ее опухло, на горле багровел кровавый рубец. Она протянула к нему дрожащие руки.
Хит подбежал к ней и нежно обнял. Она затрепетала и разрыдалась. Его вновь охватил гнев. Он готов был прикончить негодяя, едва не лишившего жизни его возлюбленную.
Охранники повели связанного мерзавца к выходу из комнаты.
– Он никуда отсюда не уйдет! – прорычал Хит, сжав кулаки.
– Мне нужно допросить его, – обернувшись, сказал Ньюман. – Но делать это на глазах у дамы неприлично. – Он выразительно помахал в воздухе кулаком. – Я поквитаюсь с ним за леди Голдинг, обещаю. Но не раньше, чем получу ответы на свои вопросы.
Хит не стал возражать – в тюрьме хозяином был начальник. Да и Тесс нуждалась в срочной помощи. Нельзя было оставлять ее теперь одну. Поэтому он неохотно кивнул.
– Я пошлю за доктором, – сказал Ньюман.
– Вызовите сюда доктора Уиннера, друга Ника Редфорда, – сказал Хит. – И никого другого!
– Хорошо, – ответил начальник тюрьмы. – Возле двери комнаты я выставлю пост. Леди Голдинг больше никто не потревожит.
– Потревожит? – с угрозой переспросил Хит. – Это так вы охраняете своих подопечных? Где были ваши люди, когда сюда проник злоумышленник? Это тюрьма или бордель?
– Я накажу провинившихся охранников, сэр. Клянусь, что больше такое не повторится, – сказал Ньюман.
Он поспешно покинул помещение, хлопнув дверью так, что задребезжало оконное стекло.
Тяжело вздохнув, Хит взглянул на окровавленное лицо Тесс. Бедняжка едва дышала, вид нанесенных ей ушибов и ран был ужасен. Хит отнес ее на руках на кровать. Она открыла глаза. Он спросил, не тяжело ли ей дышать.
– Уже нет, – ответила она хриплым голосом. – Главное, что я жива. Благодаря тебе, Хит!
Он стиснул зубы и, взяв салфетку, лежавшую на столе, смочил ее водой, чтобы обтереть ей лицо. Тесс схватила его за руки и прохрипела:
– Пусть этим лучше займется врач. И не спорь со мной, я раненая! – Она вяло улыбнулась и тихо добавила: – Лучше дай мне попить.
Он вскочил и потянулся за кружкой с водой. Тесс с трудом сделала несколько глотков, вернула Хиту кружку и легла.
Он все-таки приложил влажную тряпицу к ее ране и вытер кровь. Рана была ужасна, но ведь все могло закончиться гораздо хуже, если бы он вовремя не подоспел ей на помощь.
– Приляг рядом со мной, – попросила Тесс, глядя на него с мольбой.
Его сердце сжалось от нежности к ней, он осторожно лег на кровать и обнял ее одной рукой.
Она закрыла глаза и тотчас же расслабилась.
Хит уставился на побеленный потолок, тщетно пытаясь унять охватившую его нервную дрожь. У него все еще чесались окровавленные кулаки и ходили по скулам желваки. В комнате завис запах пота и страха. Он закрыл глаза и вновь ясно увидел ту жуткую сцену, которая предстала его взору, когда он ворвался сюда.
