— Жаль.
Что-то изменилось в голосе мужа. Открыв глаза, Алекс смотрел на жену с… пониманием? Или с жалостью?
— У тебя было так же?
— Нет. Я любил ее. Любил и люблю. Но я ей не нужен.
— Сукин сын!
Тильда заметалась по комнате большой навозной мухой. Раскроить бы ему голову по примеру обезумевших от ярости жен в мелодрамах — сковородкой, кастрюлей, тарелкой — все равно чем, лишь бы с треском, кровью и болью. Именно так положено вести себя в подобные моменты, верно? Но она не станет ничего швырять. Она не из тех, кто портит вещи. Разве что… Она сунула руку в чемодан и вяло запустила трусами в лицо Алекса. До чего нелепый жест… Она застыла, бессильно уронив руки.
Алекс смахнул трусы с лица и встал с кровати.
— Ты куда? — выдохнула Тильда, когда он достал из шкафа пару кроссовок.
— В Ньюкасл. — Алекс нагнулся, чтобы завязать шнурки. Кроссовки выглядели дико в сочетании с вечерним костюмом и галстуком.
— Прямо сейчас?
— Да.
— Но ты не можешь… — Тильда привычно схватилась за горло.
— Извини. — Алекс шагнул из спальни, даже не оглянувшись на жену.
Она сбежала вслед за ним на второй этаж. Она цеплялась за его руку, но он лишь отмахивался, как от комара. Внезапно навалилась слабость, и Тильда, почти упав на перила, в бессилии следила, как он спускается по оставшемуся пролету.
Клэрри сидела на самой нижней ступеньке — банный халат исчез, она уже была в джинсах и свитере. Оглянувшись, криво улыбнулась Алексу разбитыми губами. (Какие у нее распухшие губы, жуть берет.) Поднялась, пропуская Алекса, и двинулась следом к входной двери.
— Ты не можешь вести машину — ты весь вечер пил! — хрипло и тонко прокричала сверху Тильда.
Алекс открыл дверь.
— Вы разобьетесь! — Тильда вонзила ногти в перила. — Или собьете кого-нибудь…
— Ничего, доедем. — Алекс придержал дверь для Клэрри.
— Когда ты вернешься?
Алекс не ответил. Он уже был на крыльце. В проеме двери Тильда увидела небо — розовое от занимающегося восхода.
— Позвонишь, когда доберетесь? Пожалуйста, Алекс!
Он все же оглянулся, пусть и на мгновение. Тильда не смогла прочесть, что написано у него на лице. Хотя, если подумать, она никогда не умела читать по его лицу.
Алекс молча кивнул и закрыл дверь.
Какой большой дом. Никогда прежде Тильда не замечала, до чего он большой, пропуская мимо ушей восторги гостей — «огромный», «громадный», — впервые увидевших ее жилье. Тильда опустилась на ступеньку и прислушалась. Тишина. Абсолютная. Словно не было никакого званого ужина, а маленькой Тильде, которой давно положено спать в своей постели, просто стало страшно одной в комнате, и она выскользнула на лестницу, чтобы поймать голоса родителей из гостиной. Минуты текли, и тишина постепенно наполнялась звуками: тикали часы на лестничной площадке, позвякивали подвески люстры, шумел бойлер, нагревая к утру воду, булькали батареи. Вот птица чирикнула, мотор на улице чихнул. Где-то скрипнула половица. Но громче всего — ее собственное дыхание. Такие обыденные, такие нормальные звуки. Как они смеют — после всего, что случилось?
Тильда поднялась и медленно двинулась вверх по лестнице. Был бы у нее ребенок — подошла бы сейчас к детской, заглянула в щелочку. Очень осторожно, чтобы не разбудить. С какой любовью смотрела бы она на спящего малыша. Клэрри была матерью. Недолго, но ведь была. Дала жизнь ребенку, держала его на руках, глядела на него, спящего, в щелочку. Зависть была непрошена, но сильна. Даже если Клэрри потеряла ребенка, она все же была матерью. И воспоминаний у нее не отнять.
Позвонить Джуди? Или еще слишком рано?
— Прости, что ударил. — Алекс открыл для Клэрри дверцу.
Не ответив, она послушно забралась на пассажирское место.
— Я сказал — прости, что ударил. — Алекс сел за руль, потер замерзшие руки.
— Ничего. — Клэрри наконец сообразила, что от нее требуется.
— Радио включить? — спросил Алекс, поворачивая ключ зажигания.
— Нет, спасибо.
— М-м-м…
Он сам хотел послушать — догадалась Клэрри и исправилась:
— Включи, пусть играет.
С мимолетной улыбкой Алекс настроился на Радио-4.
— Куда мы едем? — спросила Клэрри.
Алекс бросил на нее странный взгляд.
— В Ньюкасл, конечно. — Вывернув шею и глядя в заднее стекло, он подал машину назад.
— К Моррису? — уточнила Клэрри.
Он вздрогнул.
— Пожалуй. В некотором роде.
— Это хорошо.
На главной дороге им посигналила идущая сзади машина. Алекс поспешно включил фары — забыл! — и зевнул, потирая глаза.
— Знаешь что, — предложил он, — как только выедем из Лондона, остановимся у кафе. Позавтракаем. Хорошо?
— Да, — машинально согласилась Клэрри.
— Я бы сейчас многое отдал за чашку крепкого кофе.
— Да, — повторила Клэрри.
Он вновь глянул на нее, озадаченный.
— Ты как?
— Нормально. — Клэрри сплетала пальцы, стискивала их что было сил, разнимала ладони и вновь сплетала пальцы… — Я правильно сделала? Правильно? Что сюда приехала?
— Да, — ответил Алекс. — Ты все сделала правильно.
В конце Маршем-роуд они свернули налево. Дорога была не слишком забита.
Клэрри сощурилась — и Алекс превратился в бутылку синего стекла. Клэрри предпочла бы красную…
