– Я поеду на этот бал, – сказала Брук и улыбнулась. – Я хочу, чтобы ты сделала мне сказочную прическу. Я надену это красное бархатное платье, что лежит вон там, и затем поеду на этот рождественский бал, чтобы встретить гостя, которого я не приглашала.
– Господи, – сказала Милли Энн, – вы поразите всех. Хотела бы я видеть все эти лица в ту минуту, когда вы войдете! Да, мэм. Брук Хэммонд восстала из мертвых. Вот уж будет на что посмотреть! – Милли хихикнула.
– Ты хочешь сказать, Брук Монтгомери, – напомнила ей Брук.
* * *
Когда Брук закончила свой туалет, ей как никогда захотелось вернуться домой. Милли Энн сложила те немногие вещи, которые привезла с собой, а Брук готовилась покинуть отель.
Мистер Джеффрис нанял для нее карету, поджидавшую ее. Брук села в карету, думая о том, что произойдет в этот вечер. Мистер Джеффрис, выехавший раньше ее, никому не скажет, что они встречались. Таким образом, он сможет оценить реакцию каждого человека, увидевшего возвращение Брук из царства мертвых.
– Вы волнуетесь, мисс Брук?
– Да, – призналась она. – Я была покойницей больше месяца и не знаю, как мне следует вести себя. – Брук радовалась, что Милли Энн, которую она взяла с собой, сидела рядом с ней. Она составила Брук компанию, в которой та так нуждалась.
Милли усмехнулась:
– Ну, одно совершенно ясно – вы не выглядите мертвой. Вы выглядите настоящей красавицей.
– Спасибо, – поблагодарила Брук. Она выбрала это платье, потому что оно было сшито специально для нее, когда она пыталась привлечь внимание русского князя.
Бархат был мягкий, яркого алого цвета, и подчеркивал ее белую кожу, оживляя лицо.
Пышная юбка делала талию еще тоньше. Открытые плечи сияли кремовой белизной. Низкий вырез спереди сужался и заканчивался гроздью мелких бриллиантов, образовавших один большой бриллиант. Такой покрой платья делал шею Брук длинной и изящной.
Брук не знала, что именно случится в этот вечер, но хотела выглядеть сногсшибательно.
Наконец карета подъехала к ее дому. Чтобы успокоиться, она глубоко вздохнула. Наступало время получить ответы на ее вопросы.
Маргарет была довольна тем, как украсили дом к Рождеству. В доме было слишком много печальных лиц. Она считала, что всем необходимо смириться с фактом, что Брук не вернется, особенно Тревису.
Маргарет в поисках сына окинула взглядом зал. Она заметила его в небольшой группе гостей, но по его позе было видно, как мало внимания он уделял им. Казалось, он не обращал внимания на Гесиону, стоявшую рядом с ним. Маргарет покачала головой.
Она направилась к сыну. Музыканты как раз заиграли вальс.
– Какая красивая музыка, сын, – сказала Маргарет. – Почему бы тебе не пригласить Гесиону на танец, чтобы наши гости увидели, как вы радуетесь празднику?
Тревис непонимающе долго смотрел на нее, но Гесиона тронула его за плечо, и он, казалось, понял, чего от него хотели. Он положил руку на талию девушки и присоединился к танцующим.
– Разве они не красивая пара? – обратилась Маргарет к стоявшей рядом Джулии Росс.
– Да, моя дорогая, – согласилась Джулия. – Вы полагаете, они возобновят свою помолвку теперь, когда… ну, вы понимаете.
– Я на это надеюсь, – кивнула Маргарет. – Конечно, Тревису надо положенное время соблюдать траур, но затем, я уверена, он придет в себя.
Томас, дворецкий «Старой рощи», открыл дверь. Лишь взглянув на Брук, он отпрянул, его глаза расширились от страха, и дрожащим голосом он произнес: «Вы же умерли».
Убедив Томаса, что она не привидение, Брук отдала ему накидку и направилась в бальный зал. На пороге она остановилась, глядя на богатые украшения. Маргарет превзошла себя, дом выглядел прекрасно.
Вспомнив о своей свекрови, Брук увидела ее в другом конце зала. У нее был очень счастливый вид, что не являлось хорошим признаком. Когда Брук увидела, куда направлен пронзительный взгляд этой женщины, она поняла почему.
Тревис держал в объятиях Гесиону. У Брук сжалось сердце. А Гесиона, со своими темными волосами и прекрасным цветом лица, была красива.
«Как он мог?!» – возмутилась Брук. Но затем напомнила себе, что они всего лишь танцуют.
Она была вынуждена признать, что Тревис в великолепном черном вечернем костюме выглядел потрясающе. Обрадуется ли он, увидев ее? Или он уже вернулся к Гесионе?
Набрав в грудь воздуха, Брук вошла в зал и услышала, как дружно ахнули все гости и родственники, узнав ее. Когда хрупкая старая женщина упала в обморок, толпа притихла. Музыка умолкла, один инструмент за другим, по мере того как музыканты чувствовали, что происходит что-то неожиданное.
Брук, высоко подняв голову, с бешено бившимся сердцем ожидала, когда ее муж обратит на нее внимание.
Когда последний музыкант остановился, Тревис оглянулся, чтобы посмотреть, что послужило тому причиной.
«Нет, этого не может быть, – подумал он. – Я смирился с этим». Конечно же, это призрак Брук преследует его и не позволяет приблизиться к Гесионе. Конечно же, она исчезнет так же быстро, как и появилась. Не веря своим глазам, Тревис смотрел на нее.
Но призрак не собирался исчезать. Неужели? Неужели она действительно здесь?
Брук сразу же разглядела тоску в глазах Тревиса, тоску и, как ей показалось, искреннее изумление.
Он опустил руки, отстраняясь от Гесионы, и смотрел на Брук. Он сделал несколько шагов и остановился на мгновение, как будто все еще не верил, что это она. Ее сердце тревожно забилось. В глубине его глаз она увидела такую боль, что чуть не расплакалась.
Брук хотелось подойти к нему, бежать к нему, но ей надо было убедиться, что она все еще нужна ему. Она упрямо стояла на месте и смотрела, как море людей расступается, пропуская Тревиса.
Не спуская с нее глаз, Тревис шел к ней. Ее гордость требовала не отводить от него взгляда, но ее чувства были так сильны, что ее сердце билось с безумной силой и она не хотела, чтобы кто-нибудь заметил ее беззащитность.
Что, если Тревис не рад ее видеть?
Брук не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться. Она так тосковала по этому человеку, что этого нельзя было высказать никакими словами. Она находила в нем что-то особенное, какое-то совершенство, с самого начала, даже когда они ссорились.
Наконец Тревис оказался перед ней. Она задрожала от охватившего ее восторга. Она любила его. И теперь отчетливо видела по его глазам, что он тоже любит ее.
И все же сомнения не покидали ее. Что она будет делать, если это Тревис пытался убить ее?
Глава 19
Тревис шел к Брук, с трудом передвигая словно налитые свинцом ноги. Неужели его мозг сыграл с ним эту злую шутку?
