Книжные полки – их было много – заполняли издания в мягких обложках. Марино провел их во вторую комнату – вероятно, по замыслу архитектора, столовую. Там был компьютер, полки с кассетами и все, что положено для рабочего кабинета.
– А где же ваша собака? – спросила Джессика.
– На заднем дворе.
Тони открыл еще одну дверь, и они очутились в тесном безоконном пространстве, где обстановка резко отличалась от того, что они видели до этого, – металлический стол, заваленный почтой, два стула на железных ножках с красными подушками на сиденьях – в общем полный, но несколько странный официоз. И тут же аккуратно застеленная кровать, которой на вид вряд ли часто пользовались.
– Вот, пожалуй, и все, что достойно обозрения. – Марино улыбнулся и отворил маленькую, почти неразличимую в стене дверцу.
Поток свежего воздуха хлынул снаружи, и Грейс была этому благодарна. Она и дочь переступили порог, и их встретил радостный лай. Впрочем, он был не таким уж радостным, пока перед собачьим взором не появился Марино.
– Ну вот, Крамер, я опять дома! Теперь я ненадолго вас оставлю, чтобы побриться и покидать в мешок вещи. Чувствуйте себя как дома.
– Песик! – радостно воскликнула Джессика и устремилась во двор.
Грейс последовала за ней, но, спустившись на пару ступенек с крыльца, задержалась, осматривая то, что открылось ее взору, – унылый дворик с единственным деревом с уже облетевшей листвой, серый цементный гараж и две собаки, обнюхивающие стоящую на коленях Джессику. Они тыкались в нее холодными носами, лизали руки и норовили лизнуть в лицо – обе коричневой с белыми пятнами расцветки, одна побольше, другая поменьше, и обе такие приветливые.
– Ой, мам! До чего же они милые! – восторгалась Джессика, а Грейс заподозрила, что за всем этим крылся хитроумный замысел Марино. Иметь собаку было мечтой Джессики, но бывший муж Грейс не хотел держать животных дома на поводке, ограничивая их свободу, а самой Грейс было недосуг заниматься выбором подходящей собаки для дочери. Почему-то сейчас она подумала, что это было ее упущением.
– Мам! Спроси у детектива Марино, как зовут щеночка. – Джессика широко улыбалась, как давно уже не делала, – от уха до уха, и все переживания прошедшей ночи были забыты.
Грейс оставила дочь наедине с ее неожиданно обретенным счастьем и вернулась в дом. Она набрела на комнатку, где Марино переодевался.
Дверь была приоткрыта, и она могла отлично видеть, как он, обнаженный до пояса, застегивает на себе джинсы – не те, в которых она привыкла его видеть. Зрелище его рельефных мышц под загорелой кожей – на груди, руках и плечах – возбудили ее. Волна желания накатила на нее. Что им мешает? Джессика во дворе занята с собаками, они оба взрослые люди. И все же она как дурочка разинула рот и произнесла совсем не то, что думала:
– Джессика прямо влюбилась в ваших собачек и хочет знать, как зовут щеночка.
Тони дотронулся до ее лица, потом привлек к себе и прошептал, почти касаясь ее пересохших губ своими губами:
– Я пока еще зову его просто щенком. Двух других я уже пристроил в хорошие руки. Теперь ищу, кто приютит третьего.
– Я не думаю, что Джессика захочет…
Близость его тела сводила Грейс с ума.
– А почему бы нет? – Он улыбнулся как-то двусмысленно.
– Вы не думаете, что… – Ее не раз пытались подкупить в разной форме и разными способами, но ни разу щенком, – …это взятка судье?
Она еще способна была шутить.
– А почему бы нет? – повторил Тони.
– С какой целью?
– Избавить меня от электрического стула. Я на нем сижу уже пару недель.
– Дурак! – Грейс рассмеялась и оттолкнула его. И ей, и ему показалось, что договор между ними заключен, хотя «да» никем не было сказано.
Он прошел в тесную ванную комнатку, не прикрыв за собой дверь, пустил горячую воду и начал бриться перед зеркалом над раковиной.
Грейс с трудом удержалась, чтобы не подглядывать за ним. Она повернулась, желая уйти куда-нибудь подальше от него, хотя бы во двор, к Джессике и собакам.
– Скажите Джессике, пусть дает щенку кличку какую захочет! – крикнул Тони из ванной. Грейс поняла, что он в отражении в зеркале смог уловить ее откровенно похотливый взгляд.
34
Телефон зазвонил громко – на весь дом, – едва она вышла на крыльцо. Марино выглянул из своей комнаты.
– Вы возьмете трубку, Грейс? Если вам удобно.
Она кивнула.
– Резиденция Тони Марино, – произнесла она четким механическим голосом, подражая автоответчику.
Наступила пауза.
– Кто говорит? – На том конце провода женщина была явно застигнута врасплох.
– Кто говорит? – как эхо, откликнулась Грейс, не желая называть себя.
– Мне нужен Тони. – В голосе женщины звучала растерянность.
Грейс решила прекратить ненужную игру.
– Пожалуйста, подождите минутку. – И она крикнула, согнув ладони наподобие рупора: – Это вас, Тони! На том конце очень настойчивы.
– Могли ошибиться номером. Тони слишком распространенное имя. – Марино выглядел легкомысленным, когда брал у нее трубку. Он успел уже побриться и переодеться в белый свитер и голубые джинсы. – Кто меня так добивается?
– Женщина, – сказала Грейс, изображая на лице полное равнодушие.
– Неужели? – Тони, в свою очередь, изобразил удивление. – Привет!
В течение двух-трех минут на него обрушивался поток слов. Грейс невольно следила за выражением его лица, пока он выслушивал эти излияния. Ей и в голову не пришло, что приличнее было бы вернуться во дворик к Джессике и собакам или хотя бы просто отвернуться. Наконец, и ему дали слово.
– Да, это женщина. Да, она сейчас в моем доме. Да, она очень красивая. Ее зовут Грейс.
Грейс чуть ли не подскочила до потолка от изумления, но то, что он дал высокую оценку ее внешности, говоря с другой женщиной, не могло не польстить ее самолюбию.
Снова Марино был вынужден замолчать и только слушать. При этом он улыбался. А в конце концов просто расхохотался.
– Постараюсь! Но не обещаю. Ладно. Все о'кей. Пока.
Он повесил трубку. Грейс сделала вид, что ничего не слышала, и вышла на крыльцо.
Тони нагнал ее и легонько коснулся ладонями плеч.
– Это звонила моя мать. Вы и Джессика приглашены сегодня на воскресный ленч.
Грейс резко обернулась.
– Твоя мать?
Он, уже возвращаясь обратно к себе, бросил через плечо:
– Разве я не рассказывал о ней? Мать шестерых копов.
