Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 178
А оно все ближе.
Год за годом зарождаются, расцветают и сами по себе затухают совершенно невероятные – в смысле «не хотим и не будем в это верить» – процессы. Некоторые из них подталкивают общество в ту или иную сторону, но до сегодняшнего дня маятник ни разу не сделал по-настоящему широкого взмаха. Вопрос: это нас трудно раскачать или просто мы удачливы? Возьмем простейший случай, касающийся всех и каждого, – что вы знаете о гомосексуальном лобби в «Останкино»? Задумывались вы когда-нибудь о том, какое серьезное влияние оно оказывает на вашу повседневную жизнь? Это вам не наркотрафик, не воровство с армейских складов, не пивной алкоголизм подростков, короче говоря, не то, что может убить, если вы ему неудачно подставитесь. Нет, это то, что медленно-медленно, незаметно-незаметно деформирует самую вашу суть.
Между прочим, вашему вниманию только что был предложен тест «поймай идиота». Вы сразу поняли, чего добиваются телевизионные геи? Поздравляем, идиота вы поймали… Ах, если бы они чего-то добивались! В историческом масштабе те, кто стремится, не достигают ничего. Влияет лишь тот, кто просто хочет быть собой. Результат влияния может выскочить где угодно и как угодно. Его случайным побочным следствием может оказаться даже выбраковка группы влияния. И такое бывало.
А вот еще вопрос из той же области.
Что вы знаете о вампирах?..
* * *
В прихожей надрывался звонок. Минуту-другую Лузгин пытался его игнорировать, но тут в голову принялись долбить с двух сторон – Вовка и Долинский. Оборотень сообщал, что за калиткой два опасных человека. А хозяин, которому снился увлекательный сон, очень просил их впустить, пока он там досмотрит, чем все кончится.
– Экстрасенсы хреновы… – пробормотал Лузгин, натягивая штаны.
Часы показывали девять, по здешним меркам вполне допустимое время для делового визита.
Утро выдалось пасмурным, но без дождя. Пригород безмолвствовал, город тоже не особо шумел, лишь в отдалении шуршала «московская трасса», да едва слышно бубнила громкая связь на железнодорожной станции.
– Кого еще принесла нелегкая…
Вовка нервничал, распластавшись под розовым кустом. А шагах в пяти от калитки застыл чучелом собаки Грэй и, опустив хвост, молча буравил глазами непрошеных гостей.
За калиткой стояла такая дурацкая машина и ожидали двое мужчин столь анекдотической внешности, что, случись это в Москве, Лузгин решил бы – хотят разыграть. Или ограбить.
Неопределенного цвета автомобиль, весь в крапинку от сквозной коррозии, был, похоже, когда-то «Волгой». Мужчины – один тощий и сутулый, другой грузный и плечистый – тоже знавали лучшие времена. Они рядились в одинаковые серые плащи, мятые и замызганные, причем здоровяк еще украсил себя бесформенной серой шляпой. Сейчас он сдвинул ее на затылок и лениво почесывал бровь стволом обреза. А тощий… Где-то Лузгин уже видел этого типа, смахивающего на птицу-падальщика.
– Доброе утро, – сказал тощий. – Капитан Котов, районный отдел по борьбе с пидарасами. Пидарасы на территории есть?
– А-а… э-э… – уклончиво ответил Лузгин.
– Это хорошо, что у вас нет пидарасов! – обрадовался тощий. – Честно говоря, нам страсть как надоело с ними бороться!
Здоровяк перестал чесаться, зацепил своим обрезом шляпу за тулью и надвинул ее на брови. Обрез у него был из помповухи, громила вертел его как пушинку, да и выглядела эта штуковина в могучей лапище не солидней пистолета.
– Вы, простите, к кому? – осторожно спросил Лузгин.
– Мы ошиблись адресом, – уверенно сказал тощий. – Давай отворяй.
Обескураженный Лузгин мысленно воззвал к Долинскому. Тот не откликнулся – видимо, перипетии сна интересовали его куда больше, чем ситуация у калитки.
«Он же попросил открыть, – подумал Лузгин. – А мне не трудно. Возьму и открою. Пусть дальше между собой разбираются». И тут он вспомнил, где видел тощего. В «Кодаке». «Как этот юморист представился – капитан Какой-то? Разумеется. Мент».
Лузгин повозился с задвижкой и отпер калитку.
– Собака, – предупредил он.
– Кто? – насторожился тощий.
– Не кто, а где.
– А-а… Да она уже на крыльце лежит, твоя собака. Разбирается в людях. Не то что вы, москвичи, – совсем нюх потеряли.
Лузгин оглянулся. Он и не заметил, как ушел Грэй. А Вовка по-прежнему хоронился в кустах, готовый к обороне. Вероятно, он тоже не очень разбирался в людях.
Тощий и здоровяк прошли к дому. Громила на ходу небрежно поигрывал обрезом, и Лузгин обратил внимание, что свободная его рука как-то странно болтается. Вероятно, повреждена.
Наконец-то проснулся Долинский, попросил налить гостям чаю. «Ишь начальник какой, – недовольно подумал Лузгин. – Я тебе не прислуга». Долинский немедленно дал понять, что ему стыдно и он больше не будет. Тут уж, в свою очередь, устыдился Лузгин. Он совсем забыл, что когда Долинский следит издали за происходящим, то видит не столько реальную картинку, сколько ее отражение в ощущениях людей. И, значит, воспринимает все их эмоции.
– Присаживайтесь, я вам чайку сейчас…
– А у нас – вот. Робокоп, предъяви.
Здоровяк положил обрез на стол и той же рукой извлек из-за пазухи бутылку «Зверобоя».
– Тонизирует, – объяснил тощий.
– Вот в чай и налейте, – посоветовал Лузгин.
Пока он возился на кухне, двое успели приложиться к бутылке прямо из горла и теперь курили, развалившись в плетеных креслах. Грэй демонстративно улегся поперек крыльца, отсекая гостям путь к отступлению, но их это, кажется, не волновало ни капельки.
– Вы всегда так день начинаете? – спросил Лузгин хмуро, расставляя чашки. Он основательно недоспал и хамить наглым визитерам считал в порядке вещей. «Приперся, видите ли, рэкет провинциальный ни свет ни заря. В шляпе!»
– Мы так день заканчиваем, – сказал тощий. – Мы, образно говоря, с ночной смены.
– Тяжело приходится? – поинтересовался Лузгин с издевательской участливостью.
– Это зависит, – ответил тощий значительно. – Когда тяжело, оно результативно. Сегодня вот было легко, но толку никакого. А оплата-то сдельная. С каждой педерастической головы. У нас фирма серьезная, приписки невозможны – мы должны положить на бочку уши. И одно ухо не считается, нужны оба. Эй, Робокоп, помнишь того выродка, у которого уши оказались неодинаковые?
– Угу, – кивнул здоровяк.
– Не зачли нам его, – вздохнул тощий, обшаривая Лузгина прозрачными глазами. – Не зачли… Эх!
Он неожиданно резким движением – таким, что Грэй подскочил, – схватил бутылку и припал к горлышку. Забулькало. Лузгин поежился.
– Но, согласитесь, – продолжил тощий, отрываясь от бутылки и даже не переводя дух, – уши гораздо приятнее, чем, например, яйца. Если бы нас заставили резать пидарасам яйца… Не знаю. Наверное, пришлось бы уволиться. Я, знаете ли, брезглив ужасно. Да и Робокоп тоже. Вы не смотрите, что он железный парень. У него тонкая ранимая психика.
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 178
