– А если русалка баба, то пойдёт к казакам, когда те невод тянут или чем другим полезным заняты, и ну кочевряжиться! Оно понятно, клей лизнула, в воду поглядела – чистая принцесса, в шелках-жемчугах, фатой прикрытая. А сама, бесстыдница, голая, и по ноге у неё течёт. Казаки, те, конечно, которые в вере слабы, губы вывалят. Да казачки за ними следили. Подзатыльников казакам надают, а нехристь кочергами излупят, в Терек загонят да утопят в омуте.
– Это не жестокость, внучок. Этожисть. Вот так помалу и извели всех русалок.
– Ну, бабушка, ты понарассказывала! Такого ни в одной книжке нет. Особенно где про русалок. Это больше на снежного человека похоже! Почему же вы их русалками звали?
– Да как почему? Они-то сами мычали да рычали только. Хы-хы, зы-зы да ры-ры. Имени своего не знали. А разве это порядок? Надо же, чтобы у всякой твари было какое-то имя…
Заключение
В одну из бессонных ночей в мою дверь постучали. Всё правильно, звонок не работает. Я открыл сразу, не спрашивая, кто. Я знал. Кто ещё мог ко мне прийти? Да ещё в такое позднее время.
– Ну что ж, проходи и садись, Мак!
– Меня зовут Максимус. Только она могла называть меня Мак. Но она ушла. Как и все остальные.
Он вошёл и присел на край разобранной кровати.
– Хочешь, я её верну? Или сделаю так, чтобы она не уходила?
Я сел на крутящееся кресло перед столом с компьютером, на котором набирал свой текст.
– Нет. Всё правильно, я должен остаться один.
– Чего же ты хочешь?
– Ты должен ответить мне на вопросы. У меня скопилось много вопросов. Как ты меня нашёл?
Он усмехнулся и молча показал мне мою собственную визитку. На визитке было отпечатано только одно слово: «Создатель».
– Я чувствую, что дело идёт к концу. Ты загадал слишком много загадок. Нагрузил меня всеми своими сомнениями. Теперь ты должен дать правильные ответы.
– Спрашивай.
– Можно, я закурю?
– Нет. Ты бросил. Итак, какой будет твой второй вопрос?
Не обращая внимания на мои слова, он достал сигарету из пачки, щелкнул серебряной зажигалкой и затянулся.
– Начну с самого простого. Белые и чёрные хазары, славяне и русы, эльфы и прочая сказочная поебень: элита действительно чем-то природно отличается от обыкновенных людей? Они другие, по расе, крови, чёрт знает чему ещё или это такие же гопники, как и мы с тобой, просто ухватившие фортуну за хвост?
– И да, и нет. Противоречие кажущееся. Каждая элита вынуждена для сохранения своего господства одновременно решать две противоположные задачи: доказывать своё тождество с покорённым народом и своё отличие от него. Первое – для того чтобы уверить население, что печётся о его интересах, будучи плоть от плоти народной. Второе – чтобы обосновать, почему именно она занимает это место, а не любые другие гопники. От того и все расхождения в источниках. Они фиксируют моменты, когда элита, из соображений ситуации, делала акцент то на одном, то на другом утверждении.
– Ладно. Вопрос из другой области: любит ли меня Бог?
– «Господь ни к кому не испытывает ни любви, ни ненависти, хотя так может показаться».
– Почему-то я не сомневался в том, что ты будешь отвечать именно так.
– Как – «так»?
– Никак. В том-то всё и дело.
– Это Веданта-сутра. К ней написано большое количество комментариев.
– Я вижу, ты заканчиваешь ещё один.
– «Веданта» значит «конец знания». Конец всего знания. После Веданта-сутры любая книга может быть только комментарием к ней.
– Вернёмся на грешную землю. На нашу землю. Всё материальное, что только использует человек, сейчас выращивают и собирают в странах «третьего мира». А все идеи и грёзы производит по-прежнему «первый мир». От «второго мира» осталась одна Россия. И Россия не делает ничего. Только ест и спит. Ест чужую пищу и грезит чужими снами. Как долго это может продолжаться? Пока не кончатся нефть и газ? И что будет дальше? Меня беспокоят судьбы России.
– О, это ещё не самое страшное, поверь мне! Главное, чтобы тебя не беспокоила печень или зубная боль.
– Очень смешно.
– Вовсе не смешно. Когда болят зубы – совсем не до смеха. Лично я предпочёл бы самое сильное беспокойство о судьбах России среднему беспокойству от пульпита или пародонтоза. Я уже не говорю о расстройстве пищеварения. Вот что действительно осложняет жизнь.
– Не строй из себя доктора. Ты всего лишь создатель.
– Хорошо сказано. Но так уж тут создано, что никакой России и нет. Что, по-твоему, Россия? Этот пустырь?
– Пустошь.
– Эта пустошь была тут до того, как ей дали имя – Россия. И когда России не будет, эта пустошь продолжит существовать, можешь за неё не беспокоиться. Если она окончательно вымрет, её заселят другие люди и дадут ей другое название. Тебе так важно название? И потом, ты же не русский, с чего вдруг тебя так беспокоит Россия? Где именно она у тебя болит?
– Ага, и давай что-нибудь про хазарскую морду. Старый ксенофобский анекдот. Давно не смешной. Я гражданин своей страны.
– О, если бы ты знал, милый, чего ты гражданин… нет, я о том, что как душа ты частица Величайшего, Брахмана, который больше не только земли, но и целой Вселенной. А если тебе нужна иллюзия какой-то страны, она у тебя будет. Это плёвое дело. Майя!
– А по-русски?
– Вся Россия у тебя между двух ушей. Впрочем, только там расположены и Китай с Голландией. И возьми Нильса с Гуанем, – их ведь тоже беспокоят судьбы. Они всех беспокоят. А что кончится раньше – нефть, рис или грёзы – это ещё бабушка надвое сказала.
– Надвое у нас говоришь только ты. А бабушка всегда выражалась ясно и однозначно: не сажай попутчиков, не разговаривай с незнакомцами, не открывай ночью двери. А уж если открыл, потрудись отвечать вразумительно.
– Я постараюсь.
– Теперь ответь мне, как это всё связано: таблетки, Голландия, хазары?
– А ты ещё не понял?!!
– Нет.
– Какой-то ты у меня… недалёкий.
Он бесцеремонно затушил сигарету прямо на моём чисто вымытом полу, раздавив её своим неснятым ботинком, и огрызнулся:
– Так ты же у нас создатель. Автор, творец. А я – по образу и подобию.
– Ладно, версия 1.0, для чайников. Хазары изобрели основу снадобья, смешав в определённой пропорции вытяжку из рыбьих потрохов, вроде того порошка из ядовитой рыбы, которым колдуны вуду кормят свою жертву, превращая её в зомби, и опиаты мака. Снадобье имело склизкую консистенцию, отчего было названо «рыбьим клеем». Ядовитая рыбья вытяжка парализует волю и увеличивает внушаемость, а опиум привносит эффект наркотического удовольствия и порождает галлюцинации. Скоро хазары поняли, что рыбий клей может с успехом заменять товары или, по крайней мере, изменять их свойства в ощущениях потребителя.
