Для предупреждения внезапного нападения с 12 июля 1941 года началась первая постановка мин в заливе Петра Великого, около Владивостока и на подходах к другим военно-морским базам. Проводку судов обеспечивали военные лоцманы по своим засекреченным картам.
О крупномасштабных сражениях на просторах океана речь не шла, потому что соотношение морских сил СССР и Японии выглядело следующим образом. Военно-морской флот Японии в 1941 году составляли десять авианосцев, десять линкоров, тридцать пять крейсеров, сто одиннадцать эсминцев, шестьдесят четыре подводные лодки, множество мелких кораблей и судов. Что мог противопоставить этой стальной армаде наш Тихоокеанский флот? Всего лишь два крейсера, один лидер (немного крупнее эсминца), двенадцать эсминцев и миноносцев, семьдесят восемь подводных лодок (почти половину из них составляли «малютки»), а также вооруженные пароходы и малотоннажные кораблики — сторожевые, минные заградители, тральщики, торпедные катера. Примерно в равном количестве была лишь морская авиация — до полутора тысяч самолетов с каждой стороны.
Таким образом, перевес японского флота был подавляющий. И было очевидно, что русские не пойдут в открытый океан, чтобы быть расстрелянными с дальней дистанции линкорами. Что делать японской армаде? Гоняться за катерами и сторожевиками вдоль побережья? Но, действуя в обороне, у родных берегов «тюлькин флот» мог нанести большой урон нападающим. Возникала реальная угроза увязнуть в прибрежных, полных мин и подлодок, чужих водах и постоянно отбиваться от налетов авиации. Среди неприятных новинок, выявленных японской разведкой еще в январе 1937 года на русском Тихоокеанском флоте, были двадцать четыре модифицированных МБР-2ВУ с аппаратами волнового управления «Спрут». Они предназначались для управления и радионаведения торпедных катеров, начиненных взрывчаткой. Испытания на Черном море показали высокую эффективность этих катеров-«брандеров».
Чаши весов истории колебались, и каждая крупица могла вести к спасению или к гибели. Каждый новый аэродром, построенный русскими в прибрежной полосе, в случае открытия военных действий мог представлять угрозу для городов и промышленных центров Японии, — время подлета бомбардировщиков совсем короткое. В числе аргументов против нападения на СССР летом 1941 года были и непонятно где таящиеся десятки подводных лодок-«малюток», и сотни торпедных катеров с отчаянными экипажами, и самолеты-торпедоносцы… Русские летчики в небе Китая и Монголии показали высокий уровень боеспособности и умение действовать в самых сложных условиях, береговая оборона оказалась значительно усилена. И еще эти бродячие «монстры» — железнодорожные батареи «главного калибра». Конечно, девять пушек, пусть даже гигантских, вряд ли решат исход крупного сражения. Но известно, как моряки не любят попадать под огонь береговых батарей, поскольку корректировщики на наблюдательных постах могут гораздо точнее, чем с корабля, определить положение цели. Простая геометрия: чем шире базовая линия, тем вернее прицел. А если к тому же батареи обладают подвижностью, то против них и авиация может оказаться бессильной: только что засекли место, откуда железнодорожный монстр вел жестокий огонь, а через полчаса его уже там нет — ищи ветра…
К тому же не за горами была лютая сибирская зима, о которой у интервентов остались самые неприятные воспоминания. На морозе дух бусидо (в переводе — «Путь воина», японский вариант суворовской «Науки побеждать») испарялся самым плачевным образом, несмотря на теплую экипировку и высококалорийное питание. Опыт показал, что основные военные операции в резко континентальном климате можно проводить только в теплый период года.
Но действия разведки к осени резко усилились. Случаи нарушений сухопутной границы и воздушного пространства, вторжений в территориальные воды СССР исчислялись сотнями, обстрелы пограничных застав все более походили на разведку боем. Для борьбы со шпионами, диверсантами, для охраны Транссиба и предприятий, которые переключились на выпуск военной продукции, по всему Дальнему Востоку были созданы истребительные батальоны, формировалось народное ополчение. В районах, которым угрожала японская оккупация, в обстановке строгой секретности готовились десятки партизанских отрядов. В них принимались только люди, добровольно изъявившие свое желание действовать в тылу противника, мужчины и женщины (около десяти процентов), обладавшие необходимыми физическими, волевыми и моральными качествами. Приоритет отдавался бывшим красным партизанам, имевшим неоценимый опыт и сохранившим боеспособность. Все зачисленные в отряды добровольцы перед лицом своих товарищей принимали Клятву партизана.
По составу отряды были небольшими (по пятьдесят-шестьдесят человек), но они должны были стать основой для развертывания более крупных формирований. Поэтому подготовке кадров уделялось усиленное внимание. Обучение проходило в спецшколах НКВД. В условиях, приближенных к боевым, курсантов учили особенностям организации партизанской разведки, засад, диверсий, выхода из боя, перехода линии фронта, охранения, прививали навыки конспирации, связи, топографии, оказания медицинской помощи. Практиковались занятия на выживание: выходы в тайгу на 100–150 километров — как в летний, так и в зимний периоды. Тренировались в проведении ночного боя. Намечались места таежных баз для хранения запасов продовольствия, оружия, боеприпасов, лекарств и для развертывания лазаретов. Создавались запасы фуража, поскольку за каждым бойцом была закреплена лошадь.
Кроме оружия, взрывчатки и радиостанций, которые получали из военных складов, для партизан изготавливались на заводах железнодорожные «лапы» для разборки пути, мощные гаечные ключи для вывода из строя паросиловых установок, таблетки буксида для вывода из строя железнодорожного подвижного состава, саперные ножницы, трехлапые «кошки» для обрыва телеграфно-телефонной связи, монтерские «когти», «ежи» для прокола автомобильных шин, всевозможные зажигательные и подрывные средства химического, электрического и механического действия и другой партизанский инструмент. Шифрами для радиосвязи были обеспечены все партизанские отряды. Летчиков БАМпроекта, хорошо знавших местность, активно привлекали к созданию партизанского фронта. С этой силой агрессору нельзя было не считаться.
В донесениях Рихарда Зорге и других наших разведчиков отражены колебания японских военных. И лишь 14 сентября 1941 года, когда стало ясно, что надежды на германский блицкриг не оправдываются и война на Западе принимает затяжной характер, Зорге передал, что Япония в ближайшие месяцы не выступит против СССР.
Решение было принято иное: пока Россия истощает свои ресурсы на Западе, устроить Цусиму американцам, обрушиться всей мощью на главную военно-морскую базу США, внезапным ударом уничтожить неприятельский флот и обрести господство над всем Тихоокеанским бассейном. Одновременно сухопутные силы завершат разгром Китая. Все центральные районы страны, сосредоточение промышленности, уже были захвачены, близилась полная победа. А с весны можно было развернуться и на север — начать наступление на обескровленный СССР одновременно с суши и с моря.
Командование Квантунской армии, численность которой превысила один миллион сто тысяч человек, особое внимание уделяло Транссибу. Там планировалось проведение серии крупных диверсий, чтобы лишить Красную Армию возможности маневра.
