Бетт вела себя как любая обыкновенная, нормальная англичанка. Отчего же мне ее действия казались дикими и невозможными? Бетт своим горбом зарабатывает на булку с маслом себе и детям. У меня язык не повернется сказать о ней хоть одно плохое слово. Если бы я осуждал ее, я не испытывал бы перед ней такой неловкости за свое бегство.
Обед в обществе малышей закончился. Через некоторое время Бетт попросила у меня прощения: она должна отлучиться на четверть часа — уложить детей. Потом она вернется, и мы продолжим вечер.
Я поднялся из кресла.
— Я, пожалуй, пойду. Все было чудесно: очень вкусно и весело. Спасибо. Я очень рад, что вы теперь снова вместе!
Бетт так опешила от неожиданности, что даже не стала возражать. Теперь она, должно быть, подозревает меня в мужской несостоятельности…
Много раз с того дня я терзал себя одним и тем же вопросом: неужели я такой нетерпимый идеалист? Но нет, дело не в идеологии. Я не поклонник неумеренного альтруизма. Скорее этот эпизод явился для меня знаком: приглядись, не соблазняйся сходством интересов и успешностью профессионального взаимодействия! Мы — разные. У нас совершенно различные ценности и устремления. И нет между нами такого чувства, ради которого я готов был бы всю эту разницу взглядов на жизнь игнорировать.
Прости, Джейн Элизабет Николсен, останемся добрыми товарищами!
* * *
От неприятного воспоминания сон как рукой сняло. Я так погрузился в свои мысли и в переживание прошедших событий, что вздрогнул от звонка мобильного телефона. Не люблю я этих звонков! Мелодии пробовал менять — не помогает. Каждый напев мобильника вызывает у меня неприятные предчувствия. Как если бы когда-то в прошлом мобильная связь принесла мне беду…
Я нажат кнопку громкой связи.
— Мистер Смит, меня зовут Филипп. Я был участником той злосчастной прошлогодней истории…
Сердце громко стукнуло и тревожно сжалось, но я еще не понимал. Я выжидательно молчал, и молодой мужской голос продолжил объяснения — заметно более сбивчиво: видимо, ОН рассчитывал, что я сразу пойму, о ком идет речь.
— Та история с оглаской конфиденциальной информации… которая случилась с вами прошлым летом…
— Со мной?
— Мистер Смит, вы наверняка меня помните…
— Подождите минуту.
Я кое-как съехал на обочину. Не помню, чтобы я включал поворотник, да и вывернул руль так резко, что на сигнал никто не успел бы отреагировать. Мой автомобиль «подрезал» грузовик, шедший на приличной скорости позади. Тот обругал меня длинным, отчаянным гудком. Я несоразмерным рывком заглушил мотор, едва не сломав ключ зажигания.
Руки крупно дрожали. Меня всего лихорадило.
История, которая случилась… со мной! Прошлым летом — ровно год назад — в компании бушевали нешуточные шпионские страсти. Я во всех подробностях помнил историю, происшедшую с Бетт. А свою собственную — предпочел забыть…
Если бы любимая жена, с которой прожили несколько безоблачных — так мне, по крайней мере, казалось — лет, вдруг решила уйти от меня под влиянием лишь собственных желаний, мне было бы больно, но я бы хотел помнить. В действительности же вышло так, что я собственными руками разрушил хрупкое счастье. Я сболтнул лишнего в разговоре с этим мальчишкой, Филиппом, а слова мои попали в печать. Жена исчезла в одночасье, без объяснений, без надежды на возвращение.
Острое чувство вины так растравляло боль потери!.. Я искал ее, пытался вернуть. А когда все попытки утонули в кромешном аду неизвестности и отчаяния, туда же канула память.
Я забыл. Я забыл совершенно. Память о реальных событиях, о нескольких годах жизни заместилась другим вариантом — неким зыбким, как во сне, суррогатом реальности. Даже теперь мое сознание — или что-то в моем сознании сопротивлялось воспоминаниям: образ жены не вставал перед моими глазами, ее имя не воскресало на моих губах.
Зато я отчетливо вспомнил Филиппа. И всю ту историю, в которую я вовлекся его стараниями.
Переключившись на трубку, я поднял к уху телефон. Руки по-прежнему дрожали. Но управлять голосом я, к счастью, умею: многолетняя практика.
— Да. Я слушаю.
— Может быть, вам неудобно сейчас разговаривать? — робко спросил молодой человек. — Я мог бы перезвонить вам, когда вы назначите, и по какому-нибудь городскому телефону, который вы назовете.
По сравнению с важностью начатого разговора мысль о дороговизне международного роуминга вызвала у меня нервный смех.
— Удобно. Продолжайте.
Отрывистость речи диктовалась темпом дыхания. Впрочем, быть обходительным и приятным собеседником не входило в мои намерения.
— Мистер Смит, я тогда пообещал вам, что найду истинного виновника огласки.
Ну да, после публикации мальчишка сразу попытался убедить меня, что не подстраивал нарочно наш с ним разговор по душам и что это не он пристроил жучок в моем кабинете. Мне хотелось ему верить, но потом все стало не важно.
— Я так хочу доказать вам… Но я, к сожалению, не нашел «шпиона».
Я уже немного пришел в себя и спросил с искренним любопытством:
— Зачем же вы тогда звоните?
Собеседник превратно истолковал значение вопроса и снова стушевался:
— Извините. Я сделал все, что… Я кое-что… кое-кого нашел… Это тоже важно. По-моему, даже интереснее, очень… Но это не то… Видите ли…
Я собрался рявкнуть, чтобы привести его в чувство, но далее текст пошел осмысленный и связный:
— Мистер Смит, я не нашел исполнителя, зато определил покупателя материала.
Опять сюрприз!
— Вы хотите сказать, что некто оплатил «Звездной жизни» публикацию материала обо мне?
— Не совсем так. Этот человек… эта женщина купила у «Звездной жизни» сырой материал о вас — подборку всех известных им фактов плюс магнитофонную запись вашего разговора со мной.
— Купила сырой материал?! А публикация?
— Покупка состоялась сразу после публикации. В тот день, когда вышел журнал. Она забрала оригинал, а у них осталась копия, которая, сами понимаете, ничем не хуже.
— Она заказала материал заранее?
— Таких сведений у меня нет.
— Кто же она?
— Очень пожилая леди. Мне, к сожалению, не удалось выяснить ни ее имени, ни каких-то координат. Зато есть очень подробное описание внешности. Я не уверен, стоит ли… ну… — Он опять в нерешительности замолчал.
— Продолжай… Фил!
— Это единственная зацепка, но ведь она не маленькая! Мне не хватает связей, мистер Смит, и опыта, наверное. Если бы подключить ваши возможности — мне кажется, есть шанс эту даму найти.
Меня снова нарастающей волной захлестывало тревожное предчувствие.
