— Отпустите парня, наконец! — закричал Джалобин. — Не то врежу!
— В колодце. Мы нашли его в колодце. — Джон не видел большого смысла в том, чтобы это скрывать. Тем более что гуру по-прежнему сжимал его ухо. — Полковник Килликранки оставил секретное письмо на картине Ост-Индской компании, — сказал Джон. — Владельцем картины был нацистский рейхсмаршал Герман Геринг. Мы нашли картину, расшифровывали письмо и приехали сюда, чтобы найти амулет.
— Я же говорила! Надо было его сразу уничтожить! — воскликнула Филиппа.
— Уничтожить? Что ты такое говоришь, моя милая? Почему уничтожить?
— Хотя бы потому, что вы уже убили кучу людей, чтобы его заполучить. По-моему, это вполне достаточная причина.
— О, полагаю, что у вас были причины посерьезнее, — сказал гуру Масамджхасара. — За кого ты меня принимаешь, девчонка? За идиота? Я хотел, чтобы Королева-кобра дала мне власть над джинн. Над очень старым джинн по имени Ракшас. — Он неприятно усмехнулся. — Но теперь, когда я заполучил вас, он меня больше не интересует.
— Эй, вы о чем? — сказал Дыббакс.
— Не понимаешь? — Гуру наставил палец на Дыббакса, и мальчик даже успел заметить грязь под его ногтями. — Я, разумеется, не поленюсь осмотреть ваши зубы. Но будет быстрее, если вы признаетесь сами. — Он склонился над резервуаром со змеями, схватил кобру и поднес ее к самому лицу Джалобина. Змея тут же ударила, но гуру отдернул ее как раз вовремя, так что клыки змеи клацнули в нескольких сантиметрах от носа дворецкого.
Филиппа вскрикнула.
— В следующий раз я могу не успеть, — пригрозил гуру Масамджхасара. Кобра тем временем укусила его в руку, но он не обратил на нее ни малейшего внимания. — Признавайся, ты — джинн? — спросил он Джона. — Только джинн способен выжить и отвечать на мои вопросы после таких укусов.
— Ладно. Мы — джинн, — произнес Дыббакс.
— Все трое?
— Да, все трое. А отца не трогайте. Он — человек. И он умрет, если кобра его укусит.
Гуру захихикал и бросил змею назад в резервуар.
— Ага, значит, вы джинн? Ну-ка, продемонстрируйте. Превратите меня в крысу.
— Я бы с удовольствием, — сказал Дыббакс. — скормил бы вас этим змеям. Правда, вы такой грязный, что змеи наверняка сдохнут.
— Даруйте мне три желания, и я отпущу вас на все четыре стороны. — Гуру засмеялся. — Что, не можете? Я так и думал. У вас нет никакой джинн-силы, верно? Для вашей горячей джинн-крови тут слишком холодно.
— Ничего, вас еще превратят в скунса! — угрожающе сказала Филиппа. — Господин Ракшас доберется до вас и превратит в вонючего скунса.
Гуру Масамджхасара хлопнул в ладоши.
— Церемония окончена, — объявил он своим последователям. А потом, взглянув на Бхуттоте, добавил: — Ведите их. Я хочу показать нашим гостям нечто очень важное.
Покинув храм, они прошли через раздвижные стеклянные двери и очутились в помещении, похожем на научную лабораторию. Белоснежные стены, белоснежный потолок, белоснежный пол и сильный запах химикалий. Здесь было еще холоднее, чем в пещерном храме, но сразу за дверью стояла длинная вешалка со множеством дорогущих шуб. Гуру и без того был в шубе, а его охранники быстро разобрали здешний запас.
Дыббакс тоже потянулся за шубой, но его остановил сам гуру.
— Нет уж, — сказал он. — Оставайтесь-ка вы в нынешнем виде. Так сказать, полузамороженными. — Он указал на Джалобина и захихикал. — А этот, так и быть, пусть греется. Если он оденется, большой беды не будет.
Джалобин с благодарностью напялил шубу и поспешил за гуру, который повел их по длинному вполне современному коридору.
— Здесь постоянно поддерживается температура чуть ниже нуля. Эта секретнейшая медицинская лаборатория — самая важная часть ашрама. И вы сейчас поймете почему. — Он проследовал вперед, через целую череду раздвижных стеклянных дверей, отпирая их с помощью числового кода. — Уровень безопасности, естественно, очень высокий, — сказал он. — Естественно, поскольку я храню здесь великое сокровище. — Он торжествующе помахал амулетом, Королевой-коброй из Катманду. — Не менее, а может, даже более ценное, чем эта вещица.
Тут они вошли в совсем небольшую комнату, напоминавшую палату в шикарной больнице. Здесь было несколько пустых коек и куча медицинского оборудования. Один санитар в специальном утепленном стерильном костюме сидел за столом и следил одновременно за несколькими мониторами, другой поднимал на ручную тележку контейнер с жидким азотом.
— К счастью, мои последователи не скупятся на пожертвования. — Гуру опять захихикал. — Мы оплачиваем колоссальные счета за жидкий азот и сухой лед. Раз в неделю нам доставляют их вертолетом. Вообще сюда, на нашу скалу, не так-то легко доставить что бы то ни было. Так что за сверх-секретность мы платим немалую цену. Миллионы рупий, чтобы мы могли здесь жить и работать. Так что обвинять нас в небрежении к нашим почетным гостям никак нельзя.
Гуру отодвинул белую занавеску, за которой оказались еще две койки. На них лежали два человека в оранжевых пижамах. К их телам и головам вели трубочки и проводочки, так что вся жизнедеятельность их организмов отражалась на мониторах. Пациенты подземной больницы не то спали, не то были без сознания — дети не взялись бы сказать наверняка.
Филиппа ахнула. Джон сжал кулаки и скрипнул зубами. Дыббакс застонал.
— Вы их, разумеется, знаете, — сказал гуру Масамджхасара и улыбнулся Джалобину. — Думаю, что вы — дворецкий одного из моих гостей. — А потом, взглянув на детей, он добавил: — А двое из вас, видимо, его племянники, Джон и Филиппа. Ну, с девчонкой понятно, а кто из мальчишек, не скажу, но зато другой дважды ускользнул от моих людей — в Палм-Спрингс и на острове Баннерманна.
Нимрод и господин Ракшас мирно лежали на кроватях, совершенно не сознавая, что происходит вокруг. Они оба заметно уменьшились с тех пор, как Джалобин и близнецы видели их в последний раз. Как-то скукожились, что ли… Уменьшились, похудели и постарели. Особенно Нимрод.
И тут близнецы увидели, как их дядя чуть шевельнулся и судорожно сглотнул — глубоко в своем замороженном сне. Филиппа чуть не расплакалась.
— А они… здоровы? — спросила она и вытерла слезу в уголке глаза.
— Зверюга! — воскликнул Джон. — Что ты с ними сделал?
— Не волнуйтесь, — сказал гуру. — Оба в полном порядке, уверяю вас. Недосмотр и небрежение исключены, поскольку они представляют собой слишком большую ценность. Нимрод требует поменьше внимания, поскольку он моложе и сильнее Ракшаса. Старик же, учитывая преклонный возраст, требует тщательнейшего ухода. — Гуру перевел взгляд с господина Ракшаса на Королеву-кобру, а потом обратно. — Даже трудно поверить, что Ракшас такой древний. Но именно после его рождения и возник наш культ.
— Вы свинья, — сказал Джалобин.
— Как это по-британски, мистер Джалобин. Думаю, я не ошибся и вас зовут именно так. О, меня не обманул цвет вашей кожи, сэр. Это вы с детьми остроумно придумали — превратиться в индийцев! — Гуру покачал головой. — Но если человек однорук, скрыть это довольно трудно. И когда вы сюда прибыли, у вас действительно была только одна рука, верно? Поскольку у меня как раз гостит Нимрод, внезапное появление человека с одной рукой — пусть даже индийца — не может быть простым совпадением.
