Воздухопровод защищала алюминиевая решетка, покрытая жирным черным налетом. Он дернул. Решетка поддалась довольно легко.
Он направил луч фонаря в темную трубу, по стенкам заплясали черно-фиолетовые отблески.
Пластик. Пакет для мусора, обмотанный скотчем. Длинный предмет. Он сунул руку в трубу и осторожно вынул сверток. Не слишком тяжелый. Это не «АР-18». Он прижал добычу локтем, поставил решетку на место, настолько аккуратно, насколько смог сделать это, удерживая равновесие на металлической трубе. Потом спрыгнул на землю.
Достав швейцарский нож, он срезал клейкую ленту и вспорол упаковку. Показался черный, густо смазанный ствол.
Он отбросил мешок. Пистолет-пулемет «Штейер-АУГ». Четыре обоймы по сорок патронов в каждой, примотанные скотчем к мощному, отливающему муаром стволу, создавали силуэт диковинного металлического зверя. Слегка изогнутые магазины.
Ага, вот это хорошо: оружие было снабжено видоискателем с системой ночного видения.
Отлично. С такой пушкой вряд ли можно рассчитывать на прицельную стрельбу с расстояния более ста метров, но фотооптика давала определенные преимущества в темноте. «Не забыть бы», — сказал он себе.
К магазинам была приклеена скотчем маленькая картонка.
Он снова зажег фонарик, чтобы прочесть записку.
Привет, Фокс.
За то время, которое у меня было, ничего лучше я найти не смог.
Чтобы показать, что вы здесь были, возьмите ржавую трубу в углу справа от двери, вынесите ее на улицу и положите на землю вдоль стены, параллельно дороге.
Не забудьте сжечь записки (у меня не было под рукой бумаги, саморазрушающейся в течение тридцати секунд).
Будьте крайне осторожны.
Витали.
«Ничего лучше не нашел… Тоже мне, скромник!» — подумал Хьюго, сдерживая улыбку.
Он сунул оружие и магазины в мешок, вышел из будки и положил трубу вдоль стены.
Перед тем как сесть в машину, закинул сверток в багажник. Потом открыл бардачок, вынул письмо Витали, положил картонку в тот же конверт и достал из кармана бутылочку с бензином для зажигалки.
Алиса молча с любопытством наблюдала за его странными действиями.
Он вышел из машины.
Облил бумагу бензином и сделал несколько шагов в сторону будки. Щелкнул зажигалкой. Язычок пламени задрожал на ветру, но не погас. Он поджег конверт и бросил его на землю у приоткрытой двери.
Терпеливо ждал, пока все не сгорело, потом вернулся к машине.
— Так, — сказал он, повернувшись к Алисе, — мы в Эворе, сейчас почти час ночи, и до Фару мы доберемся часа через два-три, не раньше… Можем выбирать: либо отправляемся немедленно, либо остаемся на ночь в Эворе и все остальное откладываем на утро. К завтраку доберемся. Тогда уж точно не разбудим твоего отца среди ночи.
Напряжение гонки отступало. Он почувствовал, как устал после ночи и двух долгих дней, проведенных за рулем, с перерывом на какие-то пять часов. Слишком много событий. Да, он бы с радостью вытянулся на постели.
Алиса молча смотрела на него.
— Ну так что? — спросил он.
— Ну-у, как хотите, Хьюго, — застенчиво пробормотала она. — Но мы правда могли бы поспать в гостинице и поехать завтра утром.
Он понял, что вчерашние перегрузки дались Алисе еще тяжелее, чем ему. Необходимое оправдание. Он завел машину.
— В путеводителе упоминается симпатичная гостиница, — сказал он, разворачиваясь. — «La pensao O Eborense». Расположена в бывшем solar…
Девочка ничего не ответила, но по ее лицу он определил, что она все поняла… Судя по ее виду, она отлично знала, что такое solar…
Он остановился перед роскошным зданием, погруженным в темноту, только через застекленную Дверь на первом этаже пробивался свет. На стоянке насчитал три или четыре машины. Две португальские. Одна испанская, одна немецкая. Ясно, туристы. И он, Бертольд Цукор, тоже турист.
Заглушил мотор и молча вышел из машины. Алиса вылезла, залюбовалась изящным маленьким белым дворцом.
— Здесь красиво, — прошептала она. Хьюго открыл багажник.
Взяв пустую спортивную сумку, засунул в нее автомат, не снимая пленку. Потом открыл стоявший слева чемодан, достал оттуда белье — футболку, носки, трусы, туалетные принадлежности. Из ящика с инструментами взял катушку черного скотча, сунул в сумку с автоматом и бельем.
Перекинув сумку через плечо, запер багажник. В гостинице загорелый человек с приветливыми и умными глазами дал ему ключ от четырнадцатого номера, пожелал приятного отдыха и показал комнату. Обесцвеченные волосы Хьюго вызвали у него улыбку.
Довольно большая комната, ничего лишнего. Окна выходят на рощицу. Душ, туалет. Две большие и явно удобные кровати.
Хьюго поблагодарил хозяина и закрыл дверь.
Алиса уселась у окна.
— Прими душ и ложись, — спокойно велел он.
Она бросила на него удивленный взгляд, но не возразила, пошла к маленькой ванной комнате.
Хьюго подождал, пока она запрется, и только тогда открыл сумку. Достал автомат, разрезал скотч, державший магазины, сразу вставил один.
Сухой щелчок. Патрон вошел в ствол. Готово к употреблению.
Потом он примотал скотчем еще один магазин к уже вставленному, вверх ногами, чтобы иметь возможность быстро перезарядить оружие.
Точно так же склеил между собой два оставшихся магазина, сложил все в спортивную сумку и поставил ее, не закрывая, у своего изголовья, с левой стороны. Он был псевдоправшой, несостоявшимся левшой. Но иногда воспоминания об этой двойственности странным образом всплывали на поверхность. Он стрелял, как левша, закрывая правый глаз, держал винтовку и автомат, как левша. Странное дело, но если речь шла о ручном оружии, типа «ругера», ему было проще пользоваться правой рукой — более ловкой, более развитой.
До него доносился шум воды.
Он проверил, заперта ли дверь на ключ. Закрыто на два оборота.
Снял куртку и ботинки, вытянулся на кровати.
Алиса вышла из ванной в длинной белой футболке и в белых носочках, прыгнула в кровать, зарылась под одеяло и погасила ночник.
Хьюго встал и отправился в душ. Хорошенько отмылся, надел чистое белье, лег, тоже завернулся в одеяло.
Через щели жалюзи проникали бледно-золотые лучи лунного света. Он не заметил, как уснул.
Они подъехали к Эворе по дороге № 18 незадолго до половины первого. На перекрестке Оливейра заметил, что № 254 красивее, но № 18 короче.
Полицейский петлял по старинным улицам, ведя машину осторожно, но уверенно. Он затормозил перед «порше», стоявшим на площадке возле белого здания, въехал на стоянку и припарковался рядом с «мерседесом» с немецкими номерами.
