И все же о слушателях Питер позаботился. Дождавшись, когда сгустятся сумерки, он вставил в проигрыватель диск с ритуальными распевками шаманов западноафриканского племени га в медленно сводящем с ума темпе три восьмых и лишь затем выскользнул на балкон, а оттуда перелез на балкон соседней квартиры.
Судя по светлой полоске между портьерами, Флойд был дома.
Питер постучал в стекло…
– Вообще-то в гости принято ходить через дверь, – проворчал Флойд, отложив бейсбольную биту и открыв балконную дверь.
– Извини, старик, особые обстоятельства. – Питер шагнул в комнату и прикрыл за собой дверь. – Ты один?
– Джерри на курсах для молодых мамаш, – сказал Флойд. – Скоро вернется. Очень надеюсь, что она будет рада твоему визиту.
– Я ненадолго. Будь другом, позвони по этому номеру и скажи три коротких слова: «Выйди в чат». Очень надо…
Питер уселся за компьютер Флойда, вошел в «аську» и, набрав позывные Кэт, послал первое короткое сообщение:
«Хай! Я вернулся…»
Бетизда. Кэт плохо знала этот пригород Вашингтона и «Кошерное кафе Айка» нашла не сразу.
В узком зале было сумрачно и пусто, только полная женщина за стойкой и за дальним столиком – какой-то хасид в пейсах, бороде и черной шляпе.
Кэт заказала кофе.
– У нас вкуснейшие блинчики из мацы с творогом, – доверительно сообщила буфетчица, – попробуйте, милочка, потом спасибо скажете…
– Я спешу, извините…
– А вот я не откажусь, ибо никуда не спешу… – произнес за ее спиной хасид голосом Питера Дубойса.
Кэт вздрогнула от неожиданности и резко обернулась.
– Ба-а, какая неожиданная встреча! Сарочка, ты ли это? – Хасид вздел руки к небу, точнее, к потолку. – Как поживает тетушка Рахиль и здоров ли дядя Яков?
– Да, спасибо, вполне здоров, – как могла, подыграла Кэт.
– Ну же, пойдем, присядь за мой столик, расскажи, как там все наши…
Хасид увлек Кэт за собой и, когда она уселась напротив, тихо спросил:
– Принесла?
– Да… – Кэт достала из сумочки сложенный листок бумаги и мини-диск. – Здесь коды доступа и программа взлома индивидуальных паролей…
Питер накрыл бумажку и диск газетой на иврите и прищурил глаза на приближавшуюся буфетчицу.
– Ваш кофе, милочка, – елейно проговорила толстуха.
В ее томных, навыкате, глазах плескалось любопытство.
Хасид покачал головой и назидательно произнес:
– Как сказано в одной умной книжке, не вари козленка в молоке матери его.
Толстуха важно кивнула и медленно, с достоинством отошла…
– Добрый день! Есть свободные комнаты?
Поднявшись со стульчика, Джек Флэш увидел перед собой высокого молодого иудея с кудрявой бородой.
– Найдутся… А вы надолго?
– А что, это что-нибудь меняет? – вопросом на вопрос ответил гость. – Или у вас на определенное число забронированы все места?
– Вообще-то пятнадцатого у нас в городке окружной конкурс «Мисс Говядина», с коечками туговато будет…
– До пятнадцатого еще дожить надо, – философски заметил хасид.
– Это верно, – согласился Джек. – А пока, честно говоря, только свободные номера и есть. Выбирайте любой. Тридцать баксов в сутки. Деньги вперед. Наличные или карточка?
– Наличные.
– Оно вернее, – вновь согласился Джек. – Как записать вас, мистер?
– Питер… Питер Мордекай Рабинович из Хьюстона.
Он отсчитал три десятки, вручил Джеку.
– Берите двенадцать-а, он с лоджией, – посоветовал Джек.
– А почему двенадцать-а?
– Ну, тринадцать – число несчастливое…
– А ванная в двенадцать-а имеется?
– Обижаете, мистер Рабинович. В каждом номере. И телевизор. Телефон в вестибюле, «Макдоналдс» через дорогу, церковь… ну, церковь вас вряд ли интересует… Кино, дискотека и компьютерный клуб – через квартал, на пересечении Бликер и Мейн-Стрит….
Питер Мордекай Рабинович не пошел в компьютерный клуб. Повесив на двери табличку «Не беспокоить», вышел в лоджию, достал из чемоданчика навороченный ноутбук, пристегнул к нему портативную телескопическую антенну и после двухминутных манипуляций улетел в виртуальный мир… Из компьютеров Девятого отдела и персонально Ричарда Чивера он скачал все документы, содержащие фамилии «Дубойс» и «Морвен». Потом вышел из сети и уже в автономном режиме погрузился в изучение.
Про себя он ничего нового не узнал. Дарлин Морвен упоминалась только в материалах, им же переданных Чиверу. Зато покойный лорд Эндрю Морвен!.. Питер качал килобайт за килобайтом в полной уверенности, что вся эта информация, на первый взгляд не имеющая прямого отношения к его расследованию, может ему очень и очень пригодиться…
В «Макдоналдс» он пришел только к закрытию, и даже простецкие «мак-хряки» показались ему истинной пищей богов…
А ночью, впервые за последние двое суток, его мобильный телефон разразился рубинштейновским «Демоном».
– Да? – осторожно подал голос Питер.
– Мне передали твое сообщение, сынок…
– Это… это вы, сэр?..
– А кто же еще, по-твоему?.. Ну, сынок, и заварил ты кашу, я же предупреждал – по этому делу докладывать только мне. Неужели забыл?
– Нет, сэр, я хорошо запомнил ваши слова: никому ничего не докладывать раньше времени. Я посчитал, что время пришло, сэр. К тому же вы были в отъезде…
– Уже нет. Я прервал визит и возвратился на сутки раньше. Из-за тебя.
– Простите, сэр, но это действительно очень важно… Мне необходимо срочно встретиться с вами, я смог бы подъехать в Управление часа через два… два с половиной…
– Никуда ехать не надо, мальчик мой, сиди, где сидишь… – Питер не сразу сообразил, что телефон в его руке отключился. А голос Берча продолжал, как ни в чем ни бывало: – Ну, отворяй, что ли. Для образцового агента ты все-таки туговато соображаешь…
Питер хлопнул себя по лбу и помчался открывать.
Широко улыбаясь, вошел Хэмфри Ли Берч, огляделся.
– Ну и дыра! Занесло тебя, однако! – Он похлопал Дубойса по плечу. – Отличная работа, Питер!
– Но, сэр, как… как вы здесь…
Дар речи он обретал постепенно.
Берч уселся в кресло, потянулся с хрустом.
– Люди Койота плотно сели тебе на хвост, сынок, но мы их опередили. В последний момент… Выгляни в окошко, не пропусти кульминацию…
