– Это не секрет, – ласково заговорил Хантер. – Твои глаза выдают тебя, как только ты посмотришь на меня.
– Я… – Элисса снова осеклась.
Близость Хантера лишала ее сил. Она не чувствовала ничего такого с той ночи в саду, когда они танцевали и целовались.
– Твои глаза, – шептал Хантер, – говорят мне, что ты помнишь… как тебе нравилось… И твоим грудям нравилось, когда я целовал их. Когда мял их. Ласкал… Ты стонала…
Легкая дрожь пробежала по Элиссе, и эхо дикой страсти, неуемной, испытанной под его губами и руками, ласкавшими тело, докатилось до нее.
– Ты хочешь еще раз это испытать? Ведь хочешь, а? Ну признайся.
Элисса с трудом глотала слюну, а тепло разливалось по всему телу, и сладостный неожиданный огонь заставил ее задрожать.
«Он прав. Я хочу испытать это еще раз».
Дрожа, Элисса закрыла глаза.
– Я… хочу тебя, – прошептала она.
– Ну что, трудно было сказать правду?
Хантер выдохнул эти слова в лицо Элиссе и ткнулся в уголок рта.
Дрожь Элиссы передалась ему.
Он вздохнул, вспоминая, как разжигал страсть Элиссы своими ласками. Ни одна из женщин в его жизни не отвечала ему так.
Никогда.
– Хантер, – шептала она. – Ты меня поцелуешь? Крепко, очень крепко? Так, как целовал в саду? Лунной ночью?
От этих слов он застонал и обнял Элиссу, склонился над ней. Его губы коснулись ее губ и нашли их уже открытыми, жадными, язык мгновенно оказался между зубами, и он дал ей то, что она просила.
Он поцеловал ее крепко.
Очень крепко.
Язык Элиссы действовал без всякого смущения. Она помнила, как принимать ласку и отвечать на нее, и мечтала об этом. Жаждала. Она изголодалась со всей страстью, на которую была способна.
С хриплым стоном Элисса обвила шею Хантера руками и потянулась к нему. Ей хотелось прижаться к нему как можно теснее.
О, еще ближе! Ближе!
Безрассудство Элиссы помутило голову Хантеру, словно он хлебнул крепчайшего виски, он уже забыл про все «разумные» соображения – что глупо поддаваться женским чарам, глупо даже целоваться с этой сумасбродкой. Она пьянила его, как вино, вызывая и голод, и жажду.
Но ему уже хотелось большего, чем поцелуй, и большего, чем просто ощущать ее кожу на груди.
И он собирался это получить.
Элисса внезапно почувствовала, как мощные руки подняли ее, огонь поцелуя снова опалил ее губы. В глубине сознания она давала себе отчет – вот ее спина коснулась кровати, скомканных простыней, но она думала лишь об одном – как поскорее слиться с телом Хантера.
Страстно постанывая, Элисса гладила руками мощную гибкую спину, мяла, тискала ее, лизала рот, засовывая язык как можно глубже. Сперва нерешительно, а потом будто отбросив все сомнения. Ее ногти впивались в бока Хантера, царапали что было сил.
Низкий стон Хантера подействовал опьяняюще. Элисса почувствовала, как все внутри скрутилось в тугой узел и он затягивался туже и туже. Она заерзала под ним, пытаясь облегчить ноющую боль в груди.
– Я хочу… – начала она заикаясь. Рука Хантера прикрыла ей рот.
– Тихо, – прошептал он грубо в ухо. – Я знаю, чего ты хочешь.
Другой рукой Хантер раздевал ее – снял атласный пеньюар, нашел губами грудь и, не обращая внимания на тонкий шелк ночной рубашки, втянул сосок в рот. Пламя пронзило Элиссу, она выгнулась навстречу – еще, еще!
И Хантер давал ей то, что она просила, – языком, губами, зубами.
Возбуждение охватило тело Элиссы, в комнате раздался надтреснутый крик: она умоляла – еще!
Хантер рассмеялся и принялся ласкать другой сосок.
Элисса выгибалась навстречу его губам. Она не сопротивлялась, когда он рукой пытался приглушить ее неосторожные крики. Ей было все равно, ей нужна была только его плоть.
Свободная рука Хантера поползла ниже. Элисса удивленно напряглась, но он не обратил внимания. Ее жари влага вышибли все мысли, кроме одной. Рука замерла, а длинные пальцы стали осторожно гладить.
Удовольствие накрыло Элиссу. Испуганный крик не улетел дальше ладони Хантера, зажавшей ей рот.
Потом рука стала двигаться между ее ногами, и небывалое ощущение сотрясло девушку, она вскрикнула.
– Черт, – выругался Хантер. – В следующий раз надо найти более уединенное место. Я бы с удовольствием послушал, как ты стонешь и кричишь подо мной.
Обхватив одной рукой ее за шею, он сильно вдавился в мягкое тело Элиссы, в ответ она выгнулась дугой.
– Раздвинь ноги, – шепнул ей Хантер.
Элисса с трудом поняла, что он говорит. Ее ноги двигались от наслаждения, которое она испытывала.
Но рука Хантера больше не ласкала ее там. Элисса мотала головой, пытаясь сказать, чего ей хочется, каких прикосновений.
– Тише, Сэсси, я горю, как и ты.
Хантер устраивался между ее коленями, с силой раздвигая ноги девушки, а потом крепкими пальцами задрал ее ночную рубашку.
Новое удовольствие омыло Элиссу. Она инстинктивно подняла бедра, желая длить эту ласку.
Хантер снова и снова посылал ей потоки удовольствия, двигаясь все быстрее.
– О Боже, – прохрипел он.
Его тело напряглось, бедра отяжелели, он уткнулся в нее.
Сильная рука Хантера не дала вырваться крику удивления и боли, иначе он огласил бы весь дом – он крепко зажал ей рот. Элисса дергалась и отбивалась, пытаясь скинуть его с себя.
Хантер низко и хрипло застонал и снова уткнулся в Элиссу. Потом его тело напряглось, дрожь охватила с головы до ног, и он упал на нее.
Голова Элиссы кружилась, она толкнула его в грудь, и он скатился с нее.
Ни слова не говоря, Хантер отодвинулся от Элиссы, повернулся к ней спиной.
Она ждала, когда он заговорит. Что-то скажет.
Ну хоть что-то.
Тяжелая давящая тишина длилась и длилась. Когда Элисса почти потеряла надежду, Хантер заговорил тихо и равнодушно.
– Давай-ка иди к себе в спальню, Сэсси. Завтра длинный день.
Сперва она не могла поверить – и это все, что Хантер может ей сказать?
– Что? – прошептала она.
– На сегодня развлечение окончены. Давай к себе.
Элисса закрыла глаза, как будто черная ледяная волна накрыла ее.
"Ну что ж, теперь я знаю точно. Это не любовь ко мне, просто похоть.
И мы оба проиграли".
Как больно! Инстинктивно Элисса понимала: она не должна позволить боли одолеть ее. Пока нет. Только не здесь.
Только не в постели Хантера.
