– Это что еще за лабуда? – возмутился командир отряда боевых пловцов. – Зачем нам нужно встречать каких-то «варягов»? Мои парни что, хуже? Да они каждый день по восемь-десять часов тренируются без выходных. И все до одного имеют боевой опыт, каждый по нескольку раз побывал в Чечне. А как подошло время для серьезного дела, так в сторону.
– Может, это какие-то учения? – разминая суставы пальцев, предположил командир бригады. – Какой-то московский пейнтбол. Так сказать, развлечение для венценосных особ.
– Ну да, пейнтбол, – хмыкнул начальник разведки флотилии. – Сиятельные особы предпочитают в крайнем случае волков стрелять с вертолета или хотя бы кабанов с вышки. А тут сверхсекретная техника… не рыбу же на ней ловить. Нет, все значительно серьезнее. Видимо, затевается большая игра, в которую сторонние наблюдатели просто не допускаются.
– А как же экипажи «Пираний», их что, тоже заменят? – не удержался от вопроса главный боевой пловец. В принципе, такая замена была вполне возможна, малой субмариной управляли всего трое офицеров.
– Нет, – неожиданно проговорил начальник контрразведки. – Мореходы час назад в «секретке» дали подписку о неразглашении. Так что они выполнят задание и будут молчать, как партизаны на допросе.
– Это почему же, у нас есть секретный допуск? – по-прежнему не унимался командир отряда боевых пловцов.
– Сказано же – БОЛЬШАЯ ИГРА, – встав со своего места, с раздражением произнес начальник разведки. Он, широкими шагами измерив свой кабинет, задумчиво наморщил лоб, потом добавил: – И наши «два слона» слишком малая фигура, чтобы быть хотя бы зрителями.
Уровень секретности действительно был заоблачным, а это означало, что проводится не обычная секретная операция…
– А вот и супермены пожаловали, – выглянул в окно комбриг.
Трое офицеров, не сговариваясь, прильнули к стеклам.
К воротам «объекта-17» подкатил обычный «ГАЗ-66», из кузова стали выпрыгивать прикомандированные спецназовцы, как один крепко сбитые парни, облаченные в маскировочные комбинезоны «Амфибия», позволяющие действовать скрытно как под водой, так и на суше. На их спинах были небольшие квадратные акваланги закрытого типа, в левой руке каждый диверсант крепко сжимал пару широких ласт с длинными плавниками. А под правой рукой висели портативные автоматы, оснащенные калиматорными прицелами, приборами бесшумной и беспламенной стрельбы и прикрепленными к цевью мощными тактическими фонарями. Издалека «Витязи» казались диковинным оружием из голливудских блокбастеров.
«Варяги» в сопровождении коменданта базы исчезли в тоннеле, ведущем в подземелье «секретной гавани».
Никто из старших офицеров не произнес ни слова, всем стало ясно – это не игра для сиятельных особ…
Место для размещения лагеря «Скарабей» и посадочной площадки было выбрано практически идеально.
Лет триста назад во время мощного землетрясения часть побережья опустилась, создав небольшой пляж у самой кромки воды. Место оказалось ненадежным, то и дело смещение земных пластов уничтожало выраставшие рыбачьи поселения. В конце концов, бросив это гиблое место, жители перебрались в другое, более подходящее для жизни. И уже больше тридцати лет сюда не ступала нога человека.
Даже застава пограничной стражи находилась наверху в десяти километрах, где следили за воздушным и морским пространством.
Но радары дирижаблю были не страшны, выполненный из материалов, поглощающих радиоволны, он практически являлся «стеллсом». Но то, что не видят локаторы, запросто может обнаружить человеческий глаз.
Капитан пограничной службы тридцатилетний Нулис Зааль уже три года командовал в этом районе заставой, хотя его душа к военной службе не лежала и с раннего детства он мечтал стать художником. Но в мусульманской стране запрещено изображать людей и животных, творения Всевышнего.
Отец настоял, чтобы сын пошел на военную службу. Нулис окончил училище пограничной стражи и уже десять лет нес службу на различных заставах Ирана, а вскоре получил должность начальника заставы на севере страны.
Но, несмотря на тяжелую и кропотливую службу, желание рисовать у Зааля не пропало, а, наоборот, даже усилилось.
Каждую свободную минуту капитан брал мольберт, краски и в сопровождении ординарца и водителя отправлялся на берег рисовать морские пейзажи, что Аллах не запрещал.
Встав на краю утеса, Нулис несколько минут с восторгом наблюдал за заходом солнца, лучи которого рисовали замысловатые фантастические узоры на волнистом полотне облаков, нависших над зеленоватой бесконечностью Каспийского моря. Эта красота буквально захлестнула чувствительную душу перса, он уже представил, как изобразит пейзаж на полотне. Ладони буквально горели от желания творить.
Зааль макнул кисточку в краску и выставил ее перед глазами, стараясь как можно точнее ухватить главную часть, ту деталь, которая придает восторг всему пейзажу. Неожиданно опытный глаз пограничника выхватил одну странную, несуразную деталь. Опустив руку, сжимающую кисть, Нулис вопросительным взглядом уставился в небо, то, что он разглядел через секунду, заставило его рот непроизвольно раскрыться.
Из густого марева облаков, подобно фантастической рыбе, величаво выплыл гигантский бочкообразный предмет. Серебристое чудовище походило на раздутую тушу дохлой коровы, которую капитану когда-то в детстве довелось видеть после одного из проливных дождей. Тогда труп несла переполненная мутными потоками река, и эта картина надолго запала в память мальчугана, и вот сейчас воспоминания нахлынули с новой силой.
Некоторое время Нулис Зааль наблюдал за снижающимся предметом. И только тут сказался профессионализм пограничника. Он узнал дирижабль «Авгур», какие выпускают в Америке для любителей неспешного воздушного туризма.
Появление дирижабля над побережьем Ирана могло обозначать все, что угодно: от заблудившихся туристов до заброски проклятых империалистических шпионов. Как бы там ни было, налицо факт нарушения границы.
– Махмуд! – капитан громко окликнул ординарца.
Вышколенный солдат бегом бросился на зов командира, держа на вытянутой руке полевую рацию, внешне похожую на большую телефонную трубку стандартного военного ядовито-зеленого цвета с длинной пластиковой антенной.
Взяв рацию, Нулис Зааль настроился на волну заставы и сразу же связался со своим заместителем:
– Али, срочно направь в Шайтанову впадину дозорную группу. Только скажи бойцам, чтобы были настороже и находились с тобой на связи. Я скоро буду на заставе.
Отключив радиостанцию, капитан на мгновение задумался, в голове, как на экране монитора, бежали строчки текста служебной инструкции. Еще со времен учебы он помнил главную заповедь будущего офицера: «Выполнение инструкции – главная гарантия сохранения собственной чести».
Зааль снова включил рацию и стал настраиваться на волну штаба бригады Стражей исламской революции, отвечающих за оборону этого района…
