человеческого — только бесконечная жажда служить своей госпоже.
Первая настоящая атака жнецов была подобна урагану смерти. Их косы пели в воздухе, каждый удар нёс в себе частицу силы Эребы. Тьма вокруг нас сгустилась, пропитанная ароматом тлена и увядания.
Я ответил своей силой. Энергия поглощенных богов хлынула потоком, разрывая строй жнецов. Несколько фигур в чёрном растворились, не выдержав столкновения с мощью древних. Но на место каждого павшего тут же вставали новые.
— Сестра! — я все еще пытался достучаться до неё. — Вспомни, кто ты! Вспомни свою настоящую суть!
Но вместо ответа она атаковала, на этот раз вместе с группой других жнецов. Все их движения были идеально согласованы. Я создал щит из тьмы, но их косы прорубали его слой за слоем.
Рурик запел. Древняя мелодия друидов заставила нескольких жнецов застыть в воздухе. Их пустые глаза на мгновение вспыхнули, я успел заметить, как мелькнул в них отблеск прежней жизни. Но Эреба дёрнула за ниточки своей воли, и они снова ринулись в бой.
Квард метался промеж жнецов, его щупальца прошивали пространство, создавая разрывы в их строю. Но даже разрубленные пополам, слуги Эребы продолжали сражаться, их тела стремительно восстанавливались подобно дыму, собирающемуся воедино.
— Милорд! — голос Рурика пробился сквозь шум битвы. — Нужно добраться до источника! До самой богини!
Я понимал, о чём он говорит. Пока Эреба контролировала своих жнецов, уничтожить их было невозможно. Они были продолжением её воли, частью её силы. Но между нами и богиней кружил настоящий вихрь из чёрных крыльев и смертоносных кос.
И среди них — моя сестра. Она двигалась иначе, чем остальные. В её атаках чувствовалась… личность? Словно где-то глубоко внутри этой пустой оболочки ещё теплилась искра прежней души.
— Защищайте меня! — крикнул я своим союзникам.
Собрав воедино всю свою силу, я создал вокруг нас купол из чистой энергии древних. Жнецы бились о него, как волны о скалу. Их косы оставляли на поверхности светящиеся разрезы, но барьер держался.
— Сестра! — в третий раз позвал я. — Посмотри на меня! Вспомни, кто ты!
Она зависла напротив меня, по другую сторону барьера. Её глаза всё ещё были пусты, но что-то… что-то в них изменилось. Крошечная трещинка в маске безразличия. Это был мой шанс.
И я ударил — не силой, а памятью. Обрушил на нее воспоминания о нашем детстве, о родителях, обо всём, что связывало нас до того, как Эреба забрала её душу. Все эти образы хлынули нескончаемым потоком, пробиваясь сквозь завесу смерти.
И на мгновение она застыла. Её рука с косой дрогнула. В серых глазах мелькнуло что-то почти человеческое? Страх? Сомнение?
— Братик? — её голос был едва слышен.
И тут Эреба дёрнула за ниточки своей власти. Сестра закричала, и это был крик боли и отчаяния, который тут же оборвался. Её глаза снова стали пустыми, а коса описала новую смертоносную дугу.
— Прости… — прошептал я, уклоняясь от удара.
А потом ударил по-настоящему. Сила древних, смешанная с энергией поглощённых богов, хлынула потоком. Не убивающим, а разрывающим связь между ней и Эребой. Сестра отлетела назад, её крылья безвольно обвисли. Она начала падать…
Квард подхватил её одним из щупалец, бережно опустил на пол. Сестра лежала без движения, но я видел, что она еще жива, если так можно сказать про жнеца. Просто без контроля Эребы её тело отключилось, как марионетка с обрезанными нитями.
— А теперь… — я повернулся к остальным жнецам, чувствуя, как внутри поднимается волна чистой ярости. — Теперь мы покажем вашей хозяйке настоящее представление!
С каждым новым ударом сила древних рвала жнецов на части. Больше не было нужды сдерживаться, защищая сестру. Тьма и свет слились в единый поток, превращая слуг Эребы в пыль. Их косы рассыпались искрами, крылья осыпались чёрным пеплом.
Квард создал вокруг тела сестры защитный кокон из своей сущности, а сам развернулся во всю мощь. Его щупальца пронзали жнецов десятками, превращая их в ничто. Страж больше не пытался быть аккуратным — он стал живым воплощением разрушения.
Рурик танцевал со своей алебардой, и каждое движение сопровождалось песней древних. Там, где звучала его мелодия, жнецы теряли связь с Эребой, превращаясь в безвольные тени, которые тут же развеивал ветер.
— Ничтожные куклы! — голос богини прогремел над полем битвы. — Вы смеете противостоять самой смерти?
Волна некротической энергии прокатилась по залу. Павшие жнецы начали подниматься снова, их разорванные тела собирались из пепла и теней. Но теперь я видел, как это работает. Видел нити силы, которыми Эреба управляла своими марионетками.
— Рурик! — крикнул я. — Усиль песню! Квард — разрывай саму реальность!
Мелодия друида зазвучала громче, пробуждая в пространстве вокруг отголоски первозданного творения. Страж впился щупальцами в ткань бытия, раздирая её и впуская силу Изнанки.
А я… я наконец применил всю мощь поглощённых мною богов. Сила хлынула потоком, сметая жнецов целыми группами. Они больше не могли восстанавливаться — энергия древних разрывала сами узы, связывающие их с Эребой.
Богиня закричала, и от этого крика могли бы треснуть горы. Её последние слуги пытались защитить свою хозяйку, но все было тщетно. Один за другим они исчезали, превращаясь в пыль и тлен.
Когда пал последний жнец, в зале воцарилась тишина. Эреба парила над нами — прекрасная и ужасная в своём гневе. Её чёрное платье развевалось от порывов несуществующего ветра, а в глазах плескалась сама смерть.
— А ты силён, дитя древних, — её голос был подобен шелесту опавших листьев. — Но ты забыл одну важную вещь… — она улыбнулась, и от этой улыбки стыла кровь. — Я была богиней жизни. А жизнь и смерть — две стороны одной монеты.
И тут она начала меняться. Её истинная сущность проступила сквозь человеческий облик — существо из чистого света и тьмы, прекрасное и чудовищное одновременно. В ней смешались все: добро и зло, созидание и разрушение, рождение и гибель…
Пришло время финальной битвы.
Эреба ударила первой. Это была волна чистой силы, несущая в себе жизнь и смерть одновременно. Там, где она касалась стен, камень расцветал живыми цветами и рассыпался прахом. Я едва успел создать щит, но даже сквозь него почувствовал чудовищную мощь богини.
— Ты думал, если справился с Локки, то готов противостоять и мне⁈ — её смех был подобен перезвону погребальных колоколов. — Глупое дитя! Мой брат был всего лишь тенью истинного могущества!
Она атаковала снова,
