ко мне: – Вот всегда так со мной – только захочу ответить обидчику той же монетой, как все идёт наперекосяк!
– Может, пора поменять стратегию? – осторожно уточняю.
Софи складывает руки на груди и награждает меня тяжёлым взглядом.
Затем выражение её лица меняется, из наигранно-недовольного становясь серьёзным и даже озабоченным.
– Наращивай духовную волю. Медитируй столько, сколько сможешь высидеть в медитации. Мужчина, заинтересованный тобой, весьма опасен уже сейчас, а в будущем может стать настоящей проблемой, – произносит она низким голосом.
– Дмитрий добрый. И может быть очень заботливым, – пытаюсь защитить своего старшего.
– Дмитрий очень умён, – кивает Софи, словно только что вела речь не о нём, – а это крайне опасная черта для любого совершенствующегося, находящегося рядом с властью. Тебе повезло встретить его «не на коне»; вы сблизились при самых удачных обстоятельствах… Старайся почаще напоминать ему о трудностях менее одарённых учеников, – звучит неожиданный совет, – и ещё… отпусти моего сына.
Перед глазами тут же возникает лицо Адама – и внутри что-то сжимается, словно откликаясь на воспоминание.
– Но я же его не держу… – начинаю упрямо качать головой, пытаясь понять, что за новые ощущения борются во мне со старыми установками, как останавливаюсь, ощутив тёплую ладонь на руке.
– Это он держится за тебя, я знаю. И всё, о чём я говорила тебе прежде, было не более чем лёгким испытанием для вас двоих: кто я такая, чтобы всерьёз мешать счастью сына? Особенно в свете собственного жизненного пути! – грустно улыбнувшись, отвечает Софи. – Но сейчас он и впрямь в опасности, потому что Дмитрий не терпит конкуренции.
Некоторое время молчу, анализируя всё происходящее внутри.
После чего уже не могу не признать – чувства изменились. И изменились кардинально. Даже слишком кардинально!
– Мне будет сложно отказаться от него, – отвечаю в итоге.
– Тогда мой сын обречён на страдания, – с лёгкой апатией резюмирует Софи, – но он сам виноват в этом: он слишком сильно желал привязать тебя к себе…
Привязать меня?
Так вот, что он делал, рассказывая историю из прошлого перед моим прорывом? Он влиял на меня – на мою основу, на всё моё будущее мировоззрение… Но зачем?.. И как мне теперь выяснять это, с учётом, что на сердце теплеет, стоит только вспомнить о названом сыне Софи?!
– Я не знаю, как выйти из этой ситуации… Если бы я могла – я бы сбежала! Но вы же не пустите меня обратно в ШИП? – смотрю на неё, крепко обняв себя.
– Нет, в школу я тебя не пущу: мне не нужны проблемы с академией, даже при её новом главе, – отрезает Софи.
– Пятый наставник официально назначен главой? – изумлённо переспрашиваю.
За день?!
– Неофициально. Но совет старейшин утвердил его кандидатуру после нескольких часов расспросов главы Чёрного Пика, спасённых наставников и с какой-то стати меня… – фыркает Софи.
– Пятый наставник хороший… – протягиваю аккуратно.
– Он ещё тот хитрый жук – уж поверь моему чутью! Я наблюдала за ним все эти два дня, и более продуманного совершенствующегося я давно не видела, – вновь понизив голос, сообщает мне глава ШИП.
– Выходит, у меня нет вариантов? Придётся столкнуться со всем, что ждёт меня за этой дверью?.. Даже если я не виновата в этом хаосе, и сама – жертва обстоятельств? – закрывая лицо руками, вспоминаю лицо Адама и тут же тёплую улыбку Дмитрия…
Да я с ума сойду раньше, чем позавтракаю!
– Почему же? У меня есть один вариант, подходящий для тебя, – внезапно произносит Софи, а в моём сердце появляется надежда на счастливый исход.
Осталось только выяснить, кто так славно постарался, запугав меня и заодно наставника Алексея этой байкой про нечисть? Очевидно, что этот кто-то был в курсе произошедшего на Сером Пике. Очевидно также, что он желал для меня той же участи – внутри другой школы. И очевидно, что информация была передана через Аврору, так…
– Стойте! – уже выслушав план главы ШИП и оценив все его плюсы, вскакиваю с футона, на который мы обе опустились, обсуждая все подробности. – Когда, говорите, ученик по обмену отправится в ШИП?
– Сегодня. Об этом сообщат на открытии турнира, но сама ученица вроде бы уже готовится к отъезду: летать она ещё не умеет, – сведя брови, отвечает Софи.
– Спасибо вам огромное за всё! Я обещаю, что по возвращении буду беречь вашего сына и не позволю Дмитрию навредить ему, хотя убеждена, что старший на это и так не способен! Но сейчас мне нужно бежать!!! – Мчусь к двери, затем резко останавливаюсь. – А как пробежать, чтобы никто из ожидающих за дверью не увидел?
– Хороший вопрос, – сухо комментирует Софи, затем вытягивает руку в сторону, – через окно.
– Благодарю!!! – Стремительно сокращаю расстояние между собой и оконной рамой, после чего выпрыгиваю наружу и резко взлетаю, лишь спустя несколько секунд сообразив, что сделала это по наитию. И пока лишь по старинке, – приходится признать, пока перелетаю через границу внешнего потока.
Но скоро мне предстояло обучиться летать по-настоящему!
Или не совсем скоро…
Выискиваю официальный вход в академию со стороны проезжей дороги: ученица поедет на машине, значит, где-то должны быть ворота с широкой калиткой. Нахожу машину уже движущейся в сторону выезда из леса… и опускаюсь на землю прямо перед ней. Водитель резко тормозит и начинает ругаться, а его пассажирка выходит из дорогого салона чёрной иномарки.
– Тебе жизнь надоела? – спрашивает она.
– Поосторожнее: ты разговариваешь с Асом, – предупреждаю её.
Аврора оценивает мой внешний вид, а до меня доходит, что я прилетела, в чём была. В кроп-топе и низко посаженных джинсах.
Хорошо, хоть умыться успела…
– Неважно, – отмахиваюсь.
– Вот уж действительно, – хмыкает девушка.
– Я знаю, кто ты, – подхожу к ней вплотную и понижаю голос, – я разговаривала с наставником Алексеем.
– Не называй его наставником! Для тебя он – старейшина Школы Имитации и Подчинения! – тут же щетинится Аврора.
– Где глава академии? – спрашиваю резким голосом.
Девушка невольно отступает, глядя на меня напряжённым взглядом.
– Я не знаю, о чём…
– Не надо мне врать, – делаю ещё один шаг, подавляя её и физически, и морально, – ты могла сбить меня с толку своим «знакомством» с Исайей – полагаю, ему было под силу ощутить, как разит нечистью от Серого Пика; я в курсе, что он и его собратья с пика владеют подобной техникой… Но ты сама никогда не стала бы рисковать передачей откровенной лжи наставнику Алексею: у тебя бы не хватило смелости! Ты бы побоялась потерять расположение старейшины в случае промаха. Выходит, на тебя повлиял кто-то очень авторитетный, кто так же сильно не желал моего возвращения в академию. Вот только в отличие от тебя этот кто-то точно знал, что я могу обернуться нечистью при благоприятных для него обстоятельствах и заразить страхом всю твою школу!
– Ты уже всё равно не успеешь, – затравленно шепчет Аврора, впервые осознав, что наделала.
– Где он? – повторяю свой вопрос. – Скажи мне – и сможешь вернуться с чистой совестью. Как минимум я не стану рассказывать Дмитрию о том, что ты никем нераскрытая шпионка. Как максимум по возвращении ты получишь благодарность от главы академии и главы ШИП.
– Его не спасти, – качает головой Аврора, опуская взгляд вниз, – никому это не удастся…
– Не тебе решать, – чуть мягче отвечаю, – говори!
* * *
– Глава… – Смотрю на отца Дмитрия, лежавшего на земле в лесу, на границе академии, – в том самом месте, куда я забрела в начале своего пути к бессмертию.
– А, Святослава Победина, – узнает меня глава, не открывая крепко зажмуренных глаз.
Он держится за верхнюю часть живота, но на его теле нет никаких ран. И я понимаю, чувствую, что он пытается удержать внутри основу, поражённую увиденным на пике…
– Ты знаешь, я никак не мог понять тех совершенствующихся, что решали покончить жизнь самоубийством. Для меня это было проявлением слабости… А те, что обращались нечистью? Какими дураками нужно быть, чтобы профукать свой шанс стать бессмертными! – внезапно заговаривает он, – Я был очень далёк от проблем простых учеников и на пике своего могущества увидел, как талантливейшие из последователей пути, доверившись моему плану, обращаются нечистью на моих глазах… А затем – как свидетели их обращения обращаются нечистью… А затем – как случайно проходившие мимо ощущают запах нечисти, врываются, чтобы её уничтожить, видят талантливых учеников, обратившихся в нечисть, затем меня, стоявшего перед ними, и тоже обращаются в нечисть – но уже от страха, что я заставлю и их пройти через
