десятом. Безупречная работа. Подойдя к императрице, промокнула слёзы тем самым платком, которым она утирала кровь с моего лица.
— Запомни этот день, Анна, и больше не ищи во мне врага, иначе найдёшь то, чему сама не рада будешь. Я готова служить империи верой и правдой. Забудь Марию! Я — не она. Мне не нужна корона и нет никакого дела до монаршей власти. Я хочу жить, а не править. Не мешай мне получать то, чего я жажду больше всего, и обретёшь преданного соратника.
— Одного не пойму… Почему ты до сих пор жива? Аура должна была защитить меня и покарать того, кто причинил боль, но этого не случилось. — Глаза императрицы в мгновенье налились чернильной тьмой.
— Может быть, потому, что служим одной первостихии? — В этот момент моя аура, вырвавшись наружу, целиком поглотила кабинет ректора.
Мы стояли, рука об руку, всматриваясь в непроглядную тьму, а тьма взирала на нас миллиардами слепых бельм. Я ощутила, как тёплые пальцы сжали кисть, — наваждение растаяло, оставив после себя послевкусие вечного.
— Я верю тебе, Ольга. Сама стихия благословила наш союз. Да будет так!
— Слово услышано, Анна. Услышано теми, кто не прощает измены!
Стоило ради этого рисковать головой? Бесспорно! Пусть мы никогда не станем подругами, так хотя бы спрячем ножи. Нравится мне эта железная дама, чего уж греха таить. Люблю я сильных и независимых. Не теряю надежды, что наши отношения сложатся наилучшим образом, а кто слово нарушит — тому чёрная луна глаз на жопу натянет.
Глава 18
— Алекс, с ума сошёл? За каким чёртом ты здесь⁈ Охранная система академии может среагировать на возмущение полей преломления! Если меня раскроют, то непременно казнят! Кретин! Какой же ты кретин! — Ярославна, поигрывая желваками на скулах, лихорадочно мерила шагами пыльный склеп, то и дело бросая на брата гневливые взгляды.
— Прибереги ярость для той, чьей смерти жаждешь, сестра. Прежде чем выйти из тени, я проверил некрополь: он девственно чист, здесь нет и никогда не было магических плетений, вокруг слишком насыщенный некротический фон. Ты в полной безопасности, особняк находится в слепой зоне. Веди себя адекватно, нас никто не увидит и не услышит! — Александр, перехватив сестру, прижал к мускулистой груди. — Я прибыл, потому что испугался за твою жизнь. Целая неделя без кровной связи. Ты не представляешь, какая это пытка, Яра!
— Да что ты говоришь, братец! Будто бы я не страдаю вдали от тебя!
— Извини, сестра, зря мы затеяли игру. Великая мать была права, когда отговаривала от авантюры. Нужно было её послушать, а сейчас уже поздно. Твой доклад в корне всё изменил. Придётся принять предложение императрицы и продолжить обучение в новом статусе. Мы не можем упустить такой шанс. Ставки кратно выросли, самозванка станет ключом к новому будущему для всех нас!
— Не называй её великой! Эта женщина — не моя мать! Я плод научного гения, набор хромосом, во мне нет души, так же как и в тебе, Алекс! — Ярославна, отстранившись, отвернулась от брата, украдкой смахнув слезу.
— Не говори так! И даже не думай, это богохульство! Я буду вынужден…
Девушка, усмехнувшись, оборвала Александра на полуслове:
— … настучать? Да ради бога! Ступай, сдай меня! Я не боюсь её. Устала, Саша! Всю свою жизнь я только и делала, что боялась. Страх сделал меня сильнее! Не твоя так называемая Великая мать, а дикий ужас перед её величием, который нам внушали с пелёнок!
— Ты несправедлива к ней, Яра! Она дала нам жизнь, заботилась, оберегала. Да, некоторые методы спорны, но они лишь закаляют тело, дух и волю! — с жаром, в попытке достучаться до сестры, на одном дыхании выпалил парень.
— Твои вериги, например. Ты их таскаешь не снимая которую неделю. Долго ещё будешь карать себя за чужие грехи? — Девушка, ткнув парня в грудь, пренебрежительно фыркнула.
Раздался скрип металла, а юноша поморщился от боли. Великая мать возложила вину за провал операции на Дворцовой площади на него, а наказанием послужили те самые пресловутые вериги, и даже после отмены экзекуции он так и не решился снять ржавое железо, снося муки день за днём.
— Это мой выбор, Яра! Только мой, и не тебе меня судить!
— У нас нет выбора, дурачок! Мы вынуждены прозябать в подземельях, а ведь могли бы жить как все люди! Мать держит в катакомбах проклятие Мораны, а нас — только страх перед ней! Да, на поверхности очень тяжело изгоям, но ко всему привыкаешь. Пройдёт год, а может, и того меньше, и я перестану страдать от солнца, пугаться пения птиц, привыкну к обычным людям. Останься со мной… Не в академии, а в этом мире. Беги за границу, затеряйся там. Она не достанет, ты ведь лучший воин теневого легиона!
— Яра, давай сделаем вид, что этой беседы никогда не было. Ты пугаешь меня, я не узнаю свою сестру! Тебя будто подменили! Это она так повлияла на тебя? Самозванка? — Александр попытался ухватить Ярославну за руку, но та, ловко увильнув, отошла на два шага назад.
— Я бесповоротно утратила веру в Свет, брат мой. Мать наставляла, что Тьма порочна, ведёт к распаду души, играет нашими мыслями, подменяя понятия. Только я столкнулась с совсем иной действительностью. Мою жизнь спасла демоница, исчадие бездны. В Ольге нет ничего человечьего, я не оспариваю догмы. Но то, что она сделала для меня лично, далеко за гранью добра и зла. Я запуталась, братец! Та, что называет себя матерью, держит за горло своих детей, а та, что слывёт врагом всего сущего на земле, спасает жизни. Как это понимать, Александр? Только не говори, что «Тьма — многолика», я воочию узрела её проявления.
— Поведай мне, что произошло. Всё расскажи! С того самого момента, как исчезла кровная связь.
— Никогда! Скорее язык себе откромсаю. Не потому, что не доверяю, а просто не могу. Чувствую, что не должна этого делать. То, что нужно, вы узнали. Версию для матери выдумай сам. Мне плевать, что ты ей скажешь. Её задание мне на руку, я не хочу возвращаться в катакомбы. Пусть больно, я скучаю по дому, но здесь я не чувствую постоянного давления. Прислушайся к моим словам, брат. Беги! Пока ещё не поздно. — Грудь Яры сжало тисками, чтобы не выдать эмоций, девица отвернулась.
—
