Моя жизнь, мой заповедник, моя семья, мои создания — все это использовалось. Мои любимые пострадали, и я себя никогда не прощу, если с них упадет хотя бы одна чешуйка.
— Возьмите Эша и папу и несите к дому! Быстро! — скомандовала я.
И мои новоявленные творения выполнили приказ на удивление расторопно. Через две минуты Райян уже был в доме, а Эш лежал рядом с крыльцом.
— Мэделин, дом что-то варит на кухне! Какие-то зелья! Кастрюлями! Наверное, для Шэна, он заснул прямо на стуле. — Чарити Рендольф выскочила ко мне с кухни с круглыми глазами, увидела сына и схватилась за сердце. Я думала, еще и ее придется в чувство приводить, но она быстро взяла себя в руки и спросила: — Что мне делать?
Чашка с отваром уже скакала ко мне по полу. На ходу в нее залетела пара льдинок из открывшегося погреба, и зелье стало теплым — как раз для питья.
Следом скакал тазик отвара — размерчик был воистину драконий.
— Чарити, займетесь Эшем? — попросила я, понимая, что не могу отойти от Райяна. Я просто не смогу сделать ни шага, пока не удостоверюсь, что он идет на поправку.
Темные ресницы неподвижным веером лежали на щеках имбиса. Челка сбилась на лоб и висела измученными сосульками. Рана в плече запеклась черным, и я не знала, хорошо это или плохо.
Но я доверяла заповеднику — он знал толк в снадобьях и точно был на стороне имбиса. Поэтому я без колебаний взяла чашу и прижала к губам Райяна. Приоткрыла рот и влила, но все полилось мимо.
— Он не может пить! — раздался встревоженный голос Чарити с улицы. — Я не могу ему ничего влить — все мимо.
У меня такая же история с вашим сыном, леди!
Я в отчаянии посмотрела на зелье, потом на Райяна и сделала единственное, что пришло мне в голову: отхлебнула отвар и влила из своего рта в его, придерживая нижнюю челюсть имбиса.
Он глотнул, и я облегченно выдохнула.
— Мэд, что-то не так.
Я повернулась в сторону выхода, но не могла выбежать: поддерживала голову Райяна и поила.
— Что там?
— Дракона трясет. — Испуганный голос Чарити послал мурашки по моему телу.
Я набрала побольше отвара и поторопилась побыстрее напоить им Райяна. Я не могла потерять ни его, ни Эша. Кажется, леди Чарити, хоть и старалась изо всех сил быть полезной, растерялась.
Глоток, еще глоток. Давай же, Райян, лечись, мой хороший, мне еще Эша спасать!
— Мэд… — Голос леди Чарити ледяной стужей ворвался в дом, пробрал до костей. — Он…
Я влила последний глоток в рот имбиса, положила его голову на подушку и сбежала с крыльца, кубарем упав с последней ступеньки.
Чарити стояла рядом с Эшем, беспомощно опустив руки. Сам же дракончик мерцал чешуей, которая так и не успела обрести четкий оттенок. Она, будто как сам дракончик, не определилась, «кря» она или «мяу», а может быть, все же «р-р-р». Эш мерцал чешуей и не дышал.
— Ну уж нет!
Я схватила тазик с зельем, подхватила тяжеленную драконью морду и постаралась залить в пасть, зачерпывая чашкой. Все лилось мимо, как и говорила Чарити.
— Пей, Эш! Пожалуйста, выпей! Хоть один глоточек сделай! — твердила я тихо, словно мантру. — Давай, ты сможешь. Один глоток, потом еще. Я тебе приказываю — глотай. Приказываю — дыши. Приказываю — не умирай!
Из чашки плескался отвар, потому что мои руки тряслись от страха за дракончика.
Леди Чарити опустилась рядом на колени, забрала чашу из моих дрожащих рук и стала сама повторять мои движения. Я пыталась открыть пасть Эша шире, надавить на язык, повернуть под другим углом, но никакого толку — все зелье лилось мимо. В один момент голова дракона и вовсе выскользнула из моих рук и шлепнулась о землю с глухим звуком. Чешуя стала будто двухмерной, плоской, нарисованной. У носа Эша стала проявляться структура древесины.
Я не могла вымолвить ни слова, а зрение размылось от непролитых слез.
— Кря, — скорбно брякнула новенькая поделка, уткнувшись мордой в тело Эша.
И все семьдесят три дракончика, что сновали рядом, поддержали:
— Кря-кря-кря.
Ощущение было, что они прощались. Но я не могла проститься со своим Эшем. Не могла!
Я что-нибудь придумаю. Сделаю его заново! Починю. Создам. Окрылю!
Зеленый дракон, который победил Эша, вдруг появился в небе и спикировал со всей дури на верхушку костяной клетки. Это таран!
Клетка заскрипела, но стояла крепко.
Еще таран.
Клетка покрылась трещинами.
Еще таран.
Клетка зашаталась
Еще одного тарана она не выдержит.
Я вскочила на ноги и направила руку на дракона, всей душой желая остановить его и прося помощи у заповедника. И тут же с разных сторон в сторону зеленого дракона выстрелили лианы, окутали его в воздухе в кокон и швырнули на землю. Накрепко примотали к дереву.
— О! Но как ты подчинила себе стихию земли? Ни одному ракху не удавалось! — рядом возникла мама, а мне будто вонзили нож в спину.
Слезы, которые высохли при нападении зеленого на клетку, вдруг вновь потекли по щекам.
— Тебя только это волнует, ма-ма? — последнее слово я отчеканила.
— А что еще? Да не переживай ты о поделках. Еще сделаешь, это же расходный материал.
— Для ракхов — может быть. — Мои губы словно онемели.
— А ты кто? — Бровь мамы изогнулась, она даже оторвала взгляд от неба, чтобы посмотреть на меня. — Еще не поняла, насколько у нас сильная магия? Чувствую, сейчас твой брат появится и покажет всему королевству, что нельзя красть у матери ее дитя.
— Я — Мэд, — негромко, но твердо сказала я.
И тут вдруг мама подпрыгнула, будто ее иголкой в плечо ткнули.
— Ай! Проклятое насекомое! — отмахнулась она от какой-то букашки.
— Ж-ж-ж, — появилась еще одна, и еще, а потом нас окружил целый рой.
В костяной клетке раздавались странные хлопки. Я присмотрелась и не поверила своим глазам: зеленыши лопались на глазах, превращаясь в тучи насекомых. Чем больше был дракон — тем больше из него получалось жуков. И тут по ушам ударил громкий хлопок со стороны деревьев. Большой зеленый дракон тоже лопнул, став черным смерчем насекомых.
— Великолепно! Мой сын освоил двойную трансформацию! — Мама просто сияла среди черной тучи насекомых, а мы с леди Чарити с ужасом смотрели на нее.
И тут эта свора насекомых полетела на остатки зачарованной зелени.
— Дракончики! — позвала я. — Обедать! Сегодня у вас протеина в достатке!
Заповедник окружили взрывы и столбы цветного дыма. Казалось, во всем городе не осталось жилого квартала, где бы не произошел магический хлопок. Жуки поедали листву, становились больше, зато и моим дракончикам было сытнее — они росли на глазах.
