было стыдно за него, за них. Эта мысль причиняла боль. Чёрт возьми! — Я порвал с ней. Она становилась слишком навязчивой.
— Ходят слухи, что ты присылал ей цветы. Много цветов. Что ты встречался с ней. Что она жила с тобой какое-то время, — он покачал головой. — Ты отталкивал других женщин. Ты всё ещё так делаешь.
Лэнс отвёл взгляд, чувствуя, как нарастает тревога.
— Я не хочу обсуждать это с тобой. Женщина чуть не умерла на моём попечении, поэтому я счёл своим долгом присмотреть за ней, пока она не поправится. Затем она ушла. Конец. Нам больше не о чем говорить.
— Когда ты пил в последний раз?
Лэнс поколебался, затем пожал плечами. Это не имело значения.
— Я знаю признаки, — ответил Гриффин, не унимаясь.
— Что за чёртовы знаки? — сказал Лэнс, начиная злиться. — Не придавай этому значения. Я возьму женщину, как только уйду отсюда. — Его мысли мгновенно вернулись к Эмбер. Всё внутри него напряглось. Затем он отогнал эту мысль. — Я в порядке.
— Знаменитые последние слова, — произнёс Гриффин с лёгкой насмешкой. — Ты всё отрицаешь, Лэнс. Я слышал, что эта женщина всё ещё на территории вампиров. Я думал, она до сих пор здесь, чтобы с тобой… моя ошибка. Суть в том, что ещё, чёрт возьми, не слишком поздно. Ты мог бы найти себе пару.
— У меня была пара. Всё закончилось плохо. К чёрту это! — ему пришлось заставить себя говорить тише.
Сара слегка коснулась его руки.
— Мы беспокоимся о тебе, — её глаза были широко раскрыты и умоляли. — Ты сам на себя не похож.
Под этим они подразумевали тёмные круги под его налитыми кровью глазами. Его лицо было изможденным, и он был немного бледен. Да, что ж, дерьмо случалось. Лэнс поищет женщину, когда будет уходить отсюда. Женщину-вампира. Больше никакого эксклюзивного дерьма.
— Тебе не о чем беспокоиться. Я не нападу на волка и не причиню вреда Стеф, — его голос дрогнул. Он причинил ей боль. Плохо. Это было то, что не давало ему покоя. Женщина не могла даже взглянуть на него. Причинять боль женщинам было тем, в чём он был хорош. Ему нужно было держаться подальше.
Внезапно Гриффин заключил его в объятия.
— Что за хрень? — Лэнс напрягся, совершенно сбитый с толку. Мужчина сильно похлопал его по спине. Лэнс откинул голову назад, устремив взгляд в голубое небо над головой. Глаза жгло. В последнее время они часто так делали. Возможно, ему придётся обратиться к врачу.
— В тот момент тебе нужны были мужские объятия, — проговорил Гриффин, отпуская его. — Я твой друг, так кто же может обнять тебя лучше, чем я?
Лэнс закатил глаза, но, несмотря на это, ему пришлось улыбнуться. Тяжесть немного спала.
— Спасибо. — Он посмотрел на Гриффина и Сару. — Я серьёзно.
— В любое время, — сказала она. — Днём или ночью. Если мы тебе понадобимся, мы всегда рядом. Мы оба. — Она тоже обняла его.
Лэнс подмигнул ей, когда она отстранилась, и увидел, как она покраснела.
— Спасибо, Чопорность. Сомневаюсь, что Гриффу понравился бы сценарий «втроём», но мне тоже нравится «в любое время».
Его друг зарычал.
— Я в игре, — он снова подмигнул.
Гриффин снова зарычал, на этот раз громче, и Лэнсу пришлось рассмеяться. Он посмотрел на группу. Стефани стояла у стола с едой. Она накладывала две тарелки.
Ему нужно было кое-что сделать. Все сказали держаться подальше. Он, вероятно, попал бы в ад за это, но ему было всё равно. Он никогда не смог бы… двигаться дальше… за неимением лучшего слова. Если бы не поговорил с ней. Ему нужно было извиниться.
— Что ты делаешь? — спросил Гриффин, хлопнув его по плечу.
Он был уже на полпути к ней. Лэнс остановился.
— Мне нужно это сделать.
— Это плохая идея, — предупредил Грифф, выглядя встревоженным. — Тебе было запрещено приближаться к ней.
Лэнс пожал плечами.
— Раньше меня это никогда не останавливало. Оставайся здесь.
Он ускорил шаг и остановился задолго до того, как подошёл к ней. Он не хотел пугать её или вторгаться в её личное пространство.
— Стефани, — сказал Лэнс, стараясь говорить тихо.
Она заметно ощетинилась. Её спина выпрямилась и напряглась. Она втянула воздух.
— Извини за беспокойство, — он действительно сожалел.
— Ну, тогда не надо, — она не обернулась. Её голос был отрывистым.
— Пожалуйста, можно тебя на минутку? — он поймал себя на том, что затаил дыхание.
— Нам не о чём говорить. — Во всяком случае, её поза стала более напряжённой, а голос — более резким.
— Я хотел извиниться. — Лэнс сделал паузу, пытаясь подобрать слова. Разговоры никогда не были его сильной стороной. Лэнс копал глубоко. — То дерьмо, которое я вытворял… то, что я делал… Мне так жаль, что я заставил тебя пройти через это. Я был не в своём уме, но это не оправдание. Я был неправ. Мне очень жаль. Я не жду, что ты простишь меня. Я рад, что ты счастлива и что в твоей семье всё хорошо.
Её плечи опустились, и она тяжело вздохнула. Стефани повернулась, снова обретая самообладание. Она кивнула, хотя и неохотно.
— Ты тоже страдал. Я понимаю это. Я могу только надеяться, что ты не позволишь чему-то подобному случиться снова.
— Я не позволю, — пообещал он и глубоко прочувствовал это обещание. — Я уже не тот человек, каким был тогда.
Она ответила не сразу, изучая его лицо. Но, в конце концов, она снова кивнула.
— Я понимаю.
Лэнс понял, что она закончила. Он сказал то, что должен был сказать. Он слышал, как люди говорили о сбрасывании тяжести, и ему определённо стало легче. Чуть менее мрачный, намного менее серый, хотя серость всё ещё присутствовала. Его демоны, может, и не исчезли, но стали меньше.
— Спасибо, что поговорила со мной, — Лэнс засунул руки в карманы. — Ваши дети…
Глаза Стефани расширились. Она ахнула, а затем в него врезался товарный поезд. По крайней мере, так Лэнсу показалось. Ревущий товарный поезд сбил его с ног и опрокинул на спину. Его голова ударилась о террасу с такой силой, что он услышал треск. Лэнс заскрежетал зубами. Он и раньше терял сознание. Всегда было одно и то же: в одну секунду он был там, а в следующую просыпался с ужасающей головной болью. Этот раз не был исключением.
Он застонал.
Всё было как в тумане. Казалось, что кто-то внутри его головы размахивает огромной кувалдой. Он снова застонал и приложил руку ко лбу. Комната обрела четкость. Зейн склонился над ним. О, чёрт. Может быть, самец снова вырубит его.
Ему удалось прохрипеть.
