с Убийцей отношениях. Она в шоке, что такие мужчины вообще существуют. Я рассказала о том, как погиб папа. Мы плакали. Успокоившись, я рассказала о Мишель и о том, что скорее всего у неё и Майкла что-то было. Кейт пообещала Майклу кастрацию через повешение. Но если серьезно, то она не верит, что Майкл бы повёлся на Мишель, тем более после того, как у нас с ним была близость. Об этом я тоже рассказала. Как и о том замечательном вечере в Кортрок. О прогулке, которая, кажется, была в другой жизни и вообще произошла не со мной.
Мы говорили долго и обо всём. Кейт снова работает в библиотеке, но на этот раз она получает зарплату. Она живет отдельно от Убийцы. Всё из-за того, чтобы он не видел её утренние беседы с тазиком.
Итог разговора заключался в том, что я должна прояснить отношения с Майклом. Я согласилась. А вот Кейт категорично отказалась рассказать Убийце о ребенке. Через два дня она от него избавится. И точка. Больше об этом она разговаривать не желает.
Мы уснули ближе к рассвету, а проснулась я, когда в дверь моей комнаты постучал Ральф. Тот самый Ральф, которого мы с Кейт усыпили с помощью носка.
Глава двадцать шестая
Джил
Стою перед Ральфом и краснею. От воспоминания, как мы с Кейт его обманули, мне становится стыдно. Переступаю с ноги на ногу и говорю:
– Извини за носо…
– Не будем об этом, – перебивает меня Ральф и, ухмыльнувшись, добавляет. – Моё эго только начало приходить в себя. Но могу сказать, что вы всё сделали оперативно. Я в какой-то степени очарован. Вот если бы не пресловутый носок…
– У меня не было выбора. Прости.
– Забудем. Ок? А теперь собирайся. Мне приказали доставить тебя в больницу.
Я внутренне напрягаюсь.
– Зачем?
– Не знаю. Майкл сказал – я сделал.
– Сейчас соберусь, – говорю я и начинаю прикрывать дверь.
Ральф не даёт закрыть её до конца и заглядывает внутрь. Увидев спящую Кейт на кровати, шепчет:
– Дьяволица спит. Отлично. Джил, давай сегодня без побегов.
– Хорошо.
Закрываю дверь и в течение десяти минут собираюсь в больницу. Для чего я туда пойду? Почему Майкл не сказал мне об этом раньше или не пришёл сам?
Потому что я идиотка и не поговорила с ним.
Ракс утвердительно кивает, но я отмахиваюсь от него.
Оставляю спящую Кейт, покидаю комнату и иду вслед за Ральфом. Перекидываемся парой незначительных фраз. Оба умалчиваем о носках.
Окунаюсь в мысли о причине моего нахождения в больнице. Проходим мимо белых палат и оказываемся напротив какого-то кабинета.
– Вот, тебе туда, – говорит Ральф.
Парень разворачивается и уходит.
– Ты куда? – бросаю я ему вслед.
– Майкл сказал, что нянька тебе больше не нужна. Пока тебя не было у меня появилась другая работа.
– Пока, – мямлю я, но Ральф меня уже не слышит.
Ральф скрывается из поля моего зрения. Я поворачиваюсь к двери и, глубоко вздохнув, тихо стучу. Услышав: "Войдите", открываю дверь.
В кабинете сидит молодая женщина. Ей не больше сорока. Светлые волосы уложены в высокую косу, на носу аккуратные очки, за ними голубые глаза. И эти глаза моментально вызывают у меня доверие. Женщина вообще выглядит как фея из сказки. От неё так и веет добром.
Она поднимается из-за стола и протягивает мне руку. Подаю свою и получаю неслабое пожатие.
– Меня зовут доктор Стим. Я тут по поручению мистера Майкла.
В груди становится больно, сначала я подумала, что она говорит о моём отце, а только потом понимаю, что речь вовсе не о нём.
– Меня зовут Джил.
И это практически единственные слова, что я успеваю сказать. Доктор начинает осматривать меня. Измеряет давление, температуру, берет, кажется, слишком много крови, водит меня по больнице из кабинета в кабинет и проверяет все известные человеку органы. Она даже осматривает меня на гинекологическом кресле. Делает узи всего чего только можно. И спустя три часа отпускает меня, сказав, что все результаты будут готовы завтра.
Завтра. Это очень быстро. В Подземелье мы обычно ждали неделями, и иногда эти анализы уже были не нужны.
Доктор Стим прощается со мной и быстро уходит, держа в руках серую папку. Я даже не спросила, к чему все эти осмотры. Узнаю у "мистера" Майкла.
Выйдя из больницы, вдыхаю прохладный воздух и наслаждаюсь свежестью дня. Я уже забыла, как неприятно пахнут больницы.
Первое, что я хочу сегодня сделать, – посетить папу. Мне печально, что я не смогла проститься с ним, меня не было даже на похоронах. Но я помню его лицо, когда он обернулся ко мне и сказал бежать. Он спас меня…
Кейт рассказала мне, где похоронили папу. И я рада, что его тело не в Кортрок. Но меня печалит, что он и мама не рядом.
Отправляюсь на пропускной пункт и прошу открыть ворота, бросаю взгляд на табличку, что прикреплена к кирпичной стене – расписание поезда. Удивительно, но меня никто не останавливает. Думаю, это тоже благодаря Майклу. Он не держит меня в клетке, давая возможность самой решать куда и когда идти. Но если бы я приняла гражданство Хелл, то сейчас бы имела возможность выйти только в сопровождении.
И это говорит о Майкле многое. Он всегда ставит меня в приоритет. Всегда. И понимает как никто другой. Я обожаю его. И это для меня не открытие, но Мишель подпортила наши отношения. Почему я вообще обратила внимание на её слова?
"Так она практически голая валялась в кровати Майкла и говорила, что это не впервые", – толкает Ракс свою теорию.
Не хочу сейчас думать о Мишель.
Я сделала это. Нашла могилу папы. Она находится в третьем ряду на кладбище, огороженном за стенами Хелл. Я тут впервые. Но явно не в последний раз.
На протяжении двух часов я рассказываю ему, что со мной случилось и что я собираюсь сделать в ближайшее время. Папа согласен с моим планом. Возражений он мне уже сказать не может. А молчание, оно такое… одобряющее. Я прошу папу передать привет маме. Желаю им мира, которого они, несомненно, заслужили. И пусть этот мир вместился в один маленький домик на краю моря.
Мне проще думать, что этот дом на самом деле где-то существует. Где-то там, далеко-далеко. И пусть мне до него не добраться, я буду мысленно навещать родителей и наблюдать за их счастьем.
Я не плачу. У меня нет слёз. Я просто делюсь с
