знаешь, о чём они всё время спрашивают?
— Знаю, — сказал Боря.
Ему почему-то вдруг стали неприятны эти прыжки в воздухе и восторги брата, может, потому, что сам он не мог так прыгать, да и восторгов особых пока что не испытывал. Какие там восторги — сплошные неудачи преследовали его.
— Давай лучше испытаем нашу установку и запустим ракету — предложил он Костику, и тот не отказался, а ещё радостней запрыгал по комнате:
— Давай!
— И знаешь куда?
— Куда? — На него смотрели полные удивления и восторга глаза.
— Хоть на твою Венеру!
— А если там живут люди?
— Чудак! Это ведь игра! — Боря достал из угла серебристую трубу на круглой подставке; труба была жестяная, с сильной пружиной и кнопкой для пуска. — Хочешь нажать? Ракета уже внутри и установка на взводе… Давай палец. — И Боря потянул маленький, испачканный синей краской палец брата к кнопке.
Но Костик отдёрнул руку.
— Не хочу! — Он отпрыгнул от него, взвился в воздух, и Боря сам нажал кнопку.
В потолок ринулась ракета, раздался оглушительный звон, на них дождём посыпались осколки электрической лампочки, и они вобрали головы в плечи.
— Хорошо! Хорошо! — закричал Костик и так высоко подпрыгнул, что Боря едва не поймал его за туфлю.
— Чего ж здесь хорошего? Лампочку раскокали, и, если у мамы нет запасной, будем сегодня сидеть во тьме… Ты чему радуешься?
— Люди на Венере будут живы!
— Нет там людей, — сказал Боря. — Там такая температура, что все люди погибли бы…
До чего ж Костик ещё бывает глуповат! Всё у него перемешалось в голове. А какие восторги зато! Не понимает, что если у старшего брата неважное настроение, нельзя так веселиться и прыгать…
Толку от этой кнопки не было. Ни малейшего! Вот если бы у Наташки было такое настроение… Боря даже засмеялся, что ему пришла в голову такая счастливая мысль! Ведь и правда же, если бы у неё было такое настроение, сама бы захотела ему помочь… Только намекни, и упрашивать не надо было бы! Медлить нельзя было ни минуты.
— Костя, — сказал Боря, — ты бы не мог позвать сюда Наташку?
— Пожалуйста! — Костик бросился из комнатки. — Она сейчас играет в мячик у дома…
— Постой, не нужно! — Боря вернул брата и сам побежал к Наташке.
Он вышел из подъезда. Навстречу шли несколько человек с усталыми лицами и о чём-то спорили. Боря повернулся к ним, и в ту же секунду они преобразились: с лиц исчезла усталость, плечи выпрямились, раздался смех. И они уже не шли тяжело и медленно — где там! — они, словно потеряв вес, огромными шагами понеслись вперёд, взлетая над тротуаром, перемахивая через лужи; Боря увидел подмётки их туфель и металлические подковки у одного…
Ну просто чудо какое-то! Волшебство, и только! Ведь и крыльев-то нет, а как взлетают!
А он ещё боялся этой кнопки, и у него прямо тряслись поджилки, когда нажимал её.
Вон и Наташка с девчонками играет в мячик об стенку, и смешное длинноносое лицо её серьёзное-пресерьёзное.
— Эй, Наташк! — крикнул Боря, поточнее наставляя на неё Хитрый глаз. — Тебя можно на минутку?
Наташка, подпрыгнувшая за мячиком, вдруг застыла в воздухе и, повернув к нему голову, засмеялась и звонко крикнула:
— Можно! Конечно, можно! Иду!
И не только она повернулась к нему и засмеялась — девчонки, игравшие с нею, тоже, как по команде, посмотрели на него, засмеялись и высоко запрыгали, замахали руками, точно страшно обрадовались, увидев его. И оглушительно, на всю улицу, закричали, прямо захлёбываясь от счастья:
— Боря! Боря пришёл! Сам Боря! Верный, преданный рыцарь!
Боря так и присел от страха. Кровь бросилась ему в лицо. Он не знал, что делать, как быть.
А Наташка уже летела к нему, весёлая, смеющаяся, едва касаясь носками туфель асфальта. Боря так испугался, что в животе похолодело, и бросился от неё.
Он бежал, и ему не хватало дыхания. Он бежал и слышал сзади смех её подружек. Он догонял его, хлестал по ушам, по щекам, по сердцу…
— Рыцарь! Преданный рыцарь!..
Да как они смеют издеваться над ним?
Через минуту Наташка догнала Борю — она ведь летела по воздуху! — и очутилась впереди, и он увидел перед собой её лицо.
— Ну что, Боря, что? Я сделаю всё, что ты попросишь!
Он оттолкнул её, кинулся в подъезд, но она уже стояла перед дверью лифта.
— Какой же ты, Боря… Говори!
Он прыгнул в кабину, заперся и поехал на свой шестой этаж и видел через стеклянную дверь, что и она летит по лестничным маршам вверх, обгоняя кабину.
И когда лифт остановился и Боря выскочил из него, она стояла у их двери и смотрела на него, и лицо у неё раскраснелось и прямо-таки сверкало радостью и дружелюбием… Очень нужны ему её радость, её дружелюбие!
— Борь, ну что ты? — улыбнулась Наташка. — Скажи, что тебе сделать?
— Уйди! — Боря ринулся в дверь, с грохотом захлопнул её и тут же, в коридоре, тяжело дыша, вытащил из кармана приборчик и нажал пальцем новую кнопку с цифрой «3».
Глава 17
Уши, уши, уши
Несколько минут Боря приходит в себя.
Кто бы мог подумать, что эта невредная, эта, можно сказать, весёлая и смешная кнопка так его подведёт! Как она полетела за ним! Как птица! А как смеялись девчонки! И вся улица слышала.
Дождётся своего! Даром он давал клятву, когда у него ещё не было Хитрого глаза? Теперь он есть у него, но клятва остаётся в силе: нельзя быть мягкосердечным и бесхарактерным… Иначе и лодка его не будет ходить! И ребята не будут уважать! У него такой могучий Хитрый глаз, а он ведёт себя, как последний хлюпик…
Раз десять прошёлся Боря по коридорчику, успокоился и твёрдо решил отныне и навсегда быть храбрым и ловким.
Боря заглянул в комнатку, где они только что испытывали пусковую установку. Костик сидел на полу и плоскогубцами выпрямлял ось вагончика.
Боря присел на корточки перед братом. Так присел, что Хитрый глаз смотрел на него.
— Ты чего это делаешь?
Лицо Костика оставалось прежним, но… Но что это такое? Что происходит с его ушами?!
