ему не дал — сразу же заговорил снова, полностью изменив тональность и тембр.
— Если не хотите сразу после выборов оказаться на улице, заткнитесь и выполняйте свою работу. Возможно вы сами себе кажетесь крупной и значительной фигурой, но совсем скоро конфигурация власти изменится и вы станете лёгкой мишенью. А при необходимости я могу уничтожить вас прямо сейчас. Хотите завтра к вечеру остаться без работы?
Вот теперь он слегка растерялся. Видимо и правда привык, что ему кланяются в ноги. Решив, что такая власть останется с ним навсегда, а уважение люди выказывают именно к его персоне. Стандартная ошибка большинства людей. Даже в диктатурах, люди чаще всего привязаны не к конкретной персоне, а к функции, которую она выполняет. Сменится один на другого и уже через пару недель все переключатся на него. По крайней мере из числа элиты. Обычному народу, как показывает мировая практика, на эти перемены и вовсе плевать — его беспокоят совсем иные вещи. Собственно, когда люди начинают интересоваться происходящим наверху, у большинства диктаторов возникают проблемы.
В данном же случае, речь вовсе шла о своего рода личном помощнике главы государства. Который потеряет всё своё значение, как только покинет нынешнюю должность. Либо его сонбэ прекратит быть президентом.
Но стоящий передо мной человек, эту простую концепцию явно понимал не до конца.
— Я передам президенту ваше заверение об успешном разрешении конфликта. Искренне надеюсь, что так оно и есть.
Ждать моего ответа он не стал — сразу же направился прочь. А я сделал глоток кофе и оглядел зал. Людей здесь присутствовало немало. От иностранных послов и членов корейского правительства до представителей семей чеболей и зарубежных бизнесменов.
Так что я прошёлся, раскланиваясь, обмениваясь рукопожатиями и оценивая присутствующих. Никакого целенаправленного интереса у меня не было. Скорее хотелось оценить ситуацию в целом. Плюс, опытным путём выявить тех, кто проявляет слишком много эмоций при виде моей персоны. Заодно, показавшись на глазах у всей корейской элиты. Чтобы при виде моего лица в новостях, они сразу же вспомнили этот вечер.
От плана по созданию фонда и превращению себя в публичную фигуру, я решил всё же не отказываться. Безусловно, такие мысли в голове появлялись. Потому как этот ход тоже мог быть просчитан Грэмом и как следствие рисковал оказаться полностью бесполезным. С другой стороны — определённые шансы на то, что он притормозит свой приказ о моей ликвидации, тоже были. Даже если нет, его реализация всё равно имела смысл. Роберт Грэм увидит, что я активно действую и не станет пытаться обнаружить иную активность. Ту самую, которую я бы хотел скрыть.
Спустя пятьдесят минут моего брождения по залу, завибрировал телефон. На этот раз сигнализируя о входящем платеже в криптовалюте. В примечании которого был указан сеульский адрес.
Безусловно, мессенджеры со сквозным шифрованием были надёжны. По крайней мере, Геон Шин не смог выдвинуть идеи о том, как их взломать, не получив физический доступ к устройству или удалённый контроль над ним. Особенно, если регистрация производилась без номера телефона, а электронная почта была надёжно защищена.
Тем не менее блокчейн казался еще более надёжным вариантом. Особенно если речь шла о тех вариантах, которые полностью обеспечивали анонимность, не сохраняя абсолютно никакого цифрового следа в виде айпи-адреса или слепка устройства. То, что собирает каждый сайт в мире — от кулинарного блога до крупной социальной сети. В таком случае, единственным способом идентифицировать владельца кошелька, было отслеживание его исходящих платежей — обратная сторона почти любого блокчейна. Но в данном случае речь шла об абсолютно новых аккаунтах, ни один из которых не провёл ни единого платежа. И сейчас, один из них отправил свою первую транзакцию. Добавив к ней необходимые данные.
Я же, быстро просмотрев уведомление, убрал телефон в карман и ещё около десятка минут курсировал по залу, порой останавливаясь, чтобы переброситься с кем-то парой слов. После чего наконец отправился в сторону выхода, на ходу набивая сообщение водителю.
Глава XXIV
Присланный мне адрес оказался зданием социального центра. Само собой, я не ожидал, что принцесса назначит встречу в ресторане или ином публичном месте. Было очевидно — член императорской семьи воспользуется каким-то из объектов доступных японской разведке. Вернее, одному из ее самых глубоких и законспирированных подразделений, которое в том числе выполняло личные поручения императора, защищая его интересы за рубежом.
Но если быть честным, такого варианта я всё равно не ждал. Хотя использовать муниципальное здание было ловким ходом. Вряд-ли кто-то из внутренней разведки Кореи задумается над такой возможностью. А в качестве места проведения конспиративных встреч оно подходило практически идеально. Не говоря уже о том, что под теми или иными предлогами, сюда можно пригласить практически любого человека — от обычного заводского рабочего до крупного бизнесмена.
Сама Акико обнаружилась в столовой. Сидела за одним из столов, расположенным около самой стены и насколько я понял, перед моим приходом дышала на пальцы, пытаясь согреться. Эта ночь в Сеуле выдалась прохладной. А девушка была в том же вечернем платье. Предназначенном совсем для иных условий.
Увидев меня, сразу же положила руки на стол. И попыталась изобразить мину уверенной в себе переговорщицы. Хотя, в глазах у неё плескалось недоумение. К которому добавлялась солидная толика удивления и желание задать множество вопросов.
Дождавшись, пока я расположусь напротив, она показательно вздёрнула вверх брови.
— Ты всерьёз ждал, что я покажу это отцу? Вот так запросто возьму и подсуну ему безумную теорию заговора?
Я с усмешкой пожал плечами.
— Раз ты сейчас сидишь напротив меня, значит теория не так уж и безумна.
Прежде чем она начала отвечать, сразу же добавил.
— Насколько надёжно это место? Кто ещё в курсе, что ты здесь?
Пару мгновений она раздумывала, мрачно смотря на меня. В конце концов, всё же заговорила.
— Место рекомендовал один из самых верных слуг нашей семьи. И он не знает, с кем я здесь встречаюсь. Никакой записи не ведётся. Со мной, только двое моих телохранителей, которые служат мне с самого детства и скорее умрут, чем подумают о предательстве. Беспокойся
