Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Нах#й он тогда такой нужен, раз уж нормального человека с зоны вытащить не может?
— Он сделал много, — покачал я головой. — Если б ни он, ваш Кагарыч уехал бы не на три года, а на десятку.
— Х#йня! Николаев…
— Вот и обращались бы к Николаеву, — отрезал я. — Почему пришли к нему?
— А тебе какая разница, к кому пришли⁈ — Набычился второй, шрамированный. — К кому пришли, к тому пришли. Короче, так. От него надо было, чтобы Кагарыч на свободе ходил. Ходит? Нет. Пусть бабки возвращает.
— Договор есть? — холодно проговорил я, проигнорировав агрессию шрамированного.
— Есть! — Закивал Саша, — сейчас!
Он полез в серую папку с тесемками, стал там рыться.
— Вот!
Юрист протянул мне лист печатного на машинке текста. Я кратко пробежал пункты в договоре.
— Предмет договора — защита в суде. Он на суде был? Был. Защищал вашего? Защищал. Какие претензии? Так он еще и постарался, да так, что ваш Кагарыч через три года уже снова будет на свободе. Милиция хотела на него лишнего навесить. Вы б адвокату еще спасибо сказали.
— А ты че, умный самый, Летов? — Начал закипать браток в спортивном. — Будешь тут командовать, кому нам говорить спасибо, а кого п#здить?
— Если вы так за Кагарыча печетесь, чего ж он у вас в СИЗО сидел пять месяцев? Чего ж не вы пришли к юристу, а мамка его, да еще когда уже поздно было? А?
— Слышь, че базаришь так? Че, типа, мы за братву не стоим? — На меня попер майка.
Он сделал два широких шага ко мне, и Женя с Ефимом тут же оказались по оба моих плеча.
— Давай, — я заглянул братку в глаза, — сделай еще шаг ближе.
— И че будет⁈ — Выдохнул он гневно.
— А вот узнаешь.
Мы застыли друг напротив друга. Я, держа руки в карманах, сжимал там свой ПМ.
— Слыш, Мухтар, остынь, — вмешался шрамированный. — Если он так дерзко базарит, пусть отвечает перед старшим.
— Мы стрелу тебе забиваем, понял? — Засопел майка по кличке Мухтар.
— Никаких проблем, — холодно проговорил я. — Когда, где?
— Сегодня. Форштадт. Шесть вечера.
— Я очень расстроюсь, если тебя там не будет, — хмыкнул я.
— Угу, — браток направился к выходу и повел за собой остальных, — и адвоката этого с собой возьми. Вопросы к нему будут. Да и к тебе тоже.
* * *
Ночью того же дня
Мирон застрелил водителя, и тот завалился на диванчик своего газона-дежурки. Бандит быстро спрыгнул с подножки кабины, огляделся. Вокруг суетились мясуховские. На асфальтированной площадке, у задней части армянского магазинчика одежды, лежали мертвые люди.
Это были бойцы из банды Маленького Чобы, которых мясуховские застали у магазина, загружающими старенький газон.
Сначала мясуховские, по поручению Горелого, собирались обстрелять магазин одежды, который принадлежал Чобе, с фасада: выбить витрины, разнести фасад, ну а на сладкое — закинуть внутрь пару коктейлей Молотова.
Правда, пока бригада ехала на дело, они заметили одинокий грузовик-дежурку, заехавший прямо за магазин. Недолго думая, бригадир распорядился следовать за машиной.
Когда они нырнули на задний дворик магазина, увидели, как армянская братва собирается грузить в причалившую машину какие-то ящики. Мясуховские убили всех, расстреляли из автоматов Калашникова, не покидая машины.
Когда пальба затихла, отправились искать и добивать раненых.
— Гля, че тут! — Заорал один из братков, роющихся в картонной коробке, одной из тех, которые собирались грузить.
— Че? — Спросил Глыба — здоровенный мужик и их бригадир.
— Трава тут! Гашиш, видать!
— Че, план? — Удивился другой боец.
Заинтересовавшийся Мирон пошел к грузовому кузову-домику дежурки.
— И че делать? — Спросил браток, подняв голову от ящика.
— Грузите все, что есть в газик, — решился Глыба. — И с#буем отсюда вместе с травой, пока шухер не подоспел.
* * *
Вечером на форштадте было прохладно. Большой холм, ведущий к некогда серьезным военным укреплением, теперь обзавелся дорогой, которая тянулась к одноименному поселку.
С высоты форштадта было видно весь город. Армавир блестел в закатном солнце, белел своими девятиэтажными домами, пестрел улочками.
— Ну и где они? — спросил Степаныч.
Мы были уже в сборе. Приехали на стрелку на трех машинах: пассат, чероки одного из знакомых Степаныча и буханка, которая везла людей. Всего нас было семнадцать человек и все — сотрудники Обороны.
Когда машины пацанов с кирпичного стали прибывать, оказалось, что людей там не меньше. Подъехавшие иномарки: от пассата, до паджерика, выстроились в ряд на пустыре, вытоптанном у гравийной дороги.
Бандиты стали выгружаться. Я заметил там и тех троих, что были у юриста Саши сегодня днем. Сам адвокатик, кстати, тоже приехал с нами. Трясясь от страха, он стоял рядом со мной и, с ужасом в глазах, смотрел на все увеличившуюся компанию бандитов.
Потом, среди кирпичников появилась… женщина. Невысокая и полненькая, лет пятидесяти, она растерянно смотрела по сторонам, когда один из братков выводил ее из машины. Я сразу понял, что бандиты притащили сюда мать Никитина.
— А ты куда прешь? — Заорал вдруг кто-то из братков.
Возле старенькой БМВ началось странное копошение, привлекшее мое внимание.
— В тачке сиди!
Я напряг зрение. Сумерки еще только подступали, и потому я успел рассмотреть, кого же бандит заталкивал в машину.
Широкоплечий браток положил большую кисть на голову… того самого детектива Вадима, и с силой пихал его обратно в салон своей БМВ.
Глава 27
— Сиди, а то башку пробью! — Орал браток.
— Ваня, ты че там разорался? — Закричал вдруг крепкий, но невысокий мужчина из кирпичного.
— Да это, Федр Михалыч… — браток немного растерянно обернулся к позвавшему его бандиту. — Детектив этот ссаный из машины выходить намылился! Высадить не успели!
Мужика, которого братки звали Федр Михалыч, я знал. Это был лидер банды, которого остальные бандиты города чаще всего называли кличкой Моргун. По фамилии Моргунин. Сам же Федор Михалыч себя по кличке никогда не называл. Он вообще всячески боролся с любыми проявлениями «блатняка» в банде. А отношения к себе требовал, скорее, как к тренеру.
Пацаны с кирпичного были вообще не типичной для Армавира ОПГ, но что они оставались при этом ОПГ не вызывало сомнений.
Моргун запрещал своим людям пить, курить и тем более принимать наркотики. Регулярные тренировки в спортзале и на свежем воздухе были обязанностью каждого участника группировки.
В отличие от Михалыча, чалящегося в СИЗО, который среди своих старостаничников тоже пытался вести «пропаганду ЗОЖ», но сам ей не соответствовал такому образу жизни, Моргун строго придерживался своих принципов. И также строго требовал их исполнения и от остальных.
Хотя кирпичный был довольно немногочисленной бандой и редко
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
