вернется ее сила. Этот отвар пробудит ее и тогда…
Очнувшись, Хредерик огляделся по сторонам и сел на полу. Он замерз и все еще находился в той самой пещере, перед черным камнем, откуда переправил Дьярви и Булата на Север. Сил переместится самому уже не хватило и мужчина, отдав последнее, упал без сознания на каменный пол пещеры.
Камни в скале мерцали, но уже не так ярко. Они, как и алтарь, разгорались лишь, когда чувствовали магию, которую могли получить от людей. Сейчас в Хредерике ее почти не осталось, а извлекать силу из этого места могли только колдуны.
Сова поднялся на ноги. Суставы протяжно заныли, когда он принялся растирать ноги своими руками, возвращая им циркуляцию. Мыслями своими Хредерик был сейчас с Дьярви и его стаей. Ему было интересно, удалось ли оборотням защитить ледяную долину? О надеялся на благоприятный исход, но зная силу Асгейра, в глубине души понимал, что это невозможно.
Выбравшись позже из пещеры, мужчина с удовлетворением увидел перед собой лошадей — они так и остались ждать своих всадников, мирно пощипывая сухую травку. При виде человека, животные вскинули головы, приветствуя его. Хредерик первым делом бросился к сумке, притороченной к седлу и достал оттуда съестные припасы. Уселся в стороне и стал жадно есть — пища должна была помочь ему восстановить силы, хотя сова понимал, что отдал их слишком много в этот раз. Насытившись, он вытер рот рукой и покосился на лошадей.
— Ну что, отдохнули? — спросил он их, словно ожидая услышать ответ. Затем встал и приблизившись к своему коню, забрался в седло. Подхватив под уздцы лошадь Булата, он тронулся в перед, предоставляя третьей идти следом.
Надо было выбираться из этого леса. Туда, где он сможет продать лошадей, а после, восстановив силы, обернутся птицей и отправится обратно на Север.
На лице у Асгейра, приближавшегося к нам широкими шагами, блуждала странная улыбка. А у меня, при виде его фигуры в длинном плаще, оборвалось сердце.
Колдун приблизился и посмотрел на меня, игнорирую любопытные взгляды своих людей. Наши глаза встретились, и я увидела непонятный блеск в глубине его синего взгляда. Нечеловеческий блеск.
— Поднимите ее, — приказал мужчина, — Нам надо идти. За зельем кого-нибудь отправили?
— Да, учитель. За ним пошел Вендел. Он должен был уже вернутся.
Асгейр скривил губы.
— Послали мальчишку. Молитесь богам, чтобы этот остолоп не разбил флакон! И чем вы только думали!
— Он самый быстроногий, учитель, — кто-то сделал попытку оправдаться, но один взгляд Асгейра и снова наступила тишина, которую спустя мгновение нарушил возглас:
— Вон он идет! — и головы колдунов дружно повернулись к возникшей вдали фигуре в черном. Я лишь мельком посмотрела на приближающегося человека, который почти ничем не отличался от остальных колдунов — одет в черное и лица не видать под огромным капюшоном. Но что-то кольнуло в груди, и я снова вернула взгляд на мужчину. В какое-то мгновение мне показалась знакомой его походка, но я тут же прогнала прочь навязчивую мысль узнавания.
— Тебе хочется видеть то, чего нет! — упрекнула я себя и опустила голову.
Колдуны между тем стали переговариваться между собой, но очень тихо и слов я не разобрала. Да и не интересно мне было слушать их пересуды, а затем тяжелая рука Асгейра легла на мое плечо. Он запрокинул мою голову и приложил к губам какой-то сосуд.
— Пей, — сказал жестко и я открыла рот. Жидкость потекла по горлу, совершенно безвкусная — ни горечи, ни сладости я не ощутила. Глотнула и посмотрела на колдуна. Синие глаза Асгейра сверкали как драгоценные камни…или лед, под лучами солнца, и я не видела в них ничего, кроме жажды и ожидания.
Некоторое время ничего не происходило, а затем я почувствовала, как внутри все обожгло жаром, словно я хлебнула крепкого меда. Жар стал быстро растекаться по телу, обжигающий, до покалывания на поверхности кожи. Ко мне словно вернулась сила и боль, что тревожила, отступили куда-то прочь, будто ее и не бывало. Я медленно поднялась на ноги, все еще не веря собственным ощущениям, а затем посмотрела на колдунов. Они отошли от меня, оцепив в круг и только Асгейр так и остался стоять на месте. Его ледяной взгляд встретился с моим пламенным.
— Ее волосы! — крикнул кто-то со страхом, — Посмотрите на ее волосы! Она горит!
Я потянула на грудь косу и не сдержала удивленного возгласа. Вместо привычных ярко рыжих волос по моей груди струилось настоящее пламя из лавы.
— Ты чувствуешь ее? — спросил Асгейр, — Твоя сила проснулась!
Я перевела взгляд на свои руки и тело — кожа на открытых участках была почти красной, раскаленной, как железо в кузне. Я вся была пламенем. Живой огонь из плоти и крови.
По лицу Асгейра растеклась улыбка. Он единственный не побоялся перемены во мне, превратившей меня из простого человека в огненного монстра.
— Так вот какая она, эта сила! — подумала я и тут же поняла, что не хочу быть такой. Не хочу владеть тем, что мне не подвластно. Одно дело смеха ради разжигать костер на привале, а другое пылать самой, словно факел. Я не хотела для себя такого… Но и отдавать силу колдуну мне тоже не хотелось, поскольку использовать ее он был намерен во зло. Что делать, я пока не знала. Зелье, данное мне Асгейром, пробудило спящие резервы, и я чувствовала себя сильной, как никогда раньше.
— Верея! — подался вперед колдун. Его люди расширили круг.
— Не трогай меня! — произнесла я и выставила перед собой руки.
Асгейр усмехнулся.
— Ты думаешь, что теперь сможешь остановить меня, что стала сильнее? — сказал он и вдруг пригнулся вниз. Его руки разлетелись в разные стороны. Мужчина растопырил пальцы, и я увидела, как он закатил глаза. Страшные белки были цвета снега, без малейших прожилок, как у заледеневшего мертвеца. И тут он соединил руки в громком хлопке и мое тело подбросило в воздух.
— Танцую, Верея, — произнес колдун, — Танцуй! — и мое тело послушалось его приказа, вопреки моему собственному желанию.
Колдун захохотал, дико и жутко. Вокруг меня взвился огромные костер — силы просилась наружу и ноги сами понесли меня в пляс… Но не так, как когда-то учил меня старый Нечай, совсем не так. Из меня словно выливалась сила в всплесках рук, в движении бедер, в поворотах головы и плеч, в шагах, то широких, то мелких… И там, где ступали мои ноги лед начал
