Руки свободны, нос почесан. Жить бы, да радоваться. Недолго, правда, но всё же…
Правда, почесывание носа не принесло желаемого облегчения для остального тела — ноги всё ещё были прикованы ко дну. Попытки прыгнуть привели только к тому, что тазик чуть приподнялся над илистым дном, а потом снова упал в портовый мусор. Правда, чуть сдвинулся в сторону, скрежетнув по лежащим на дне камням.
Жить мне оставалось около минуты. Это время я ещё продержу воздух в груди, а потом… как бы я не хотел оставить его в себе, воздух вырвется наружу, а вместо него хлынет пахнущая мазутом черная вода.
И буду я тут болтаться одиноким пупырышком до тех пор, пока рыбки не соблаговолят откушать молодого некомиссарского тела. А потом как-нибудь наткнутся на меня водолазы и покачают головами — вот ещё одна жертва якудзы обрела покой на дне. Или вынесет меня течением наружу и буду я лежать белесым скелетиком среди гальки, раковинок и женских тампонов…
Вот какая только муть не лезет в голову, когда до конца жизни остается меньше минуты. А ведь нужно попытаться выжить!
Нет! Я не хочу лежать среди гальки, раковинок и тем более не хочу валяться среди женских тампонов! Я хочу жить и дышать! Я хочу отомстить за всё этому пидару Сэтору!
Нужно допрыгать до пирса и попытаться залезть на него!
Пусть это будет трудно, пусть невыносимо, но… Пока я так думал, мои ноги уже вовсю начали ход в сторону пирса.
Тазик опускался и поднимался. Опускался и поднимался. Я пытался сделать какое-нибудь оммёдо, но магическая сталь блокировала боевые меридианы и не давала духу достичь образованных мудр. Оставалось только прыгать…
Сколько там было? Два метра? Три?
Нужно только допрыгать… схватиться до опоры и…
И попытаться залезть. Попытаться…
В груди начало гореть жарким огнем. Воздух спекся в легких и настойчиво потребовал выхода наружу. Я даже пернул, в тщетных попытках его удержать. И не надо смеяться — посмотрел бы я на вас на моём месте!
Раз! Раз! Раз!
И ещё раз!
Мои ноги поднимались и опускались. Поднимались и опускались. От поднятого вокруг ила ни черта не видно. Только…
Раз! Раз! Раз!
Ещё и ещё. К жизни, к мести, к воздуху…
Я выставил скованные руки и с надеждой ждал, когда же они наткнутся на бетонные опоры. Но они продолжали торчать в темноте воды, чуть посверкивая зачарованным металлом. Легкие искорки пробегали в илистой тьме. Легкие искорки, как светлячки летней ночью…
Первый пузырь вырвался наружу из сомкнутых губ. Предательски выскочил и тут же помчался вверх, стараясь как можно быстрее убраться от потенциального покойника. А где первый, там и второй…
Как бы не старался удержать воздух в груди, но он просочился через ослабевшие губы и рванулся вверх. Я с тоской проследил за стайкой веселых пузырей, которая ещё давала мне надежду на жизнь. В следующий миг тело рефлекторно схватит воду, думая, что сможет выделить из её воздух… Схватит, вода наполнит легкие, тело поймет свою ошибку, обидится на несовершенство этого мира и умрет.
А я умру вместе с ним. Вот прямо сейчас мои губы распахиваются, я делаю инстинктивный вдох, и холодная вода радостно заливается в открытую воронку…
Вот и всё. Вот и зря все порывы, все стремления, все мотивы…
Всё зря…
Ещё один глоток воды, который не тушит горящие легкие, а напротив — ещё больше подливает бензина в огонь. Краешком мутнеющего сознания вижу легкий блеск над головой.
Рыбка проплывает? Пасет приготовление блюда от местного шеф-повара по имени Сэтору Мацуда?
И последний… третий глоток, после которого мозг пошлет меня ко всем чертям и отключится. Оставит дохлое тело в водной тиши…
Третий глоток… последний… Кажется, что моё тело обвивают чьи-то ноги… Это я уже схожу с ума от нехватки кислорода? Присосался какой-нибудь осьминог-извращенец, и сейчас как начнет свои тентакли пихать…
Тело распахивает рот, чтобы разом оборвать все мучения и…
Вместо воды внутрь влетает воздух!
Вот честное слово — я очумел в первый миг, а во второй миг начал блевать…
Извините, что так не по-геройски получилось, но я вовсе не герой и тоже иногда срать хожу. А тут сам бог велел выплеснуть воду из легких.
Всё также ничего не было видно. Где-то вверху пробивался далекий электрический свет, а тут… А тут я стоял, кашлял и исторгал из себя воду. Но как-то странно — стоило мне чуть согнуться, как тут же голова погрузилась в воду, которая с настойчивостью маньяка снова взялась заливаться в воронку. Пришлось опять выпрямиться и плескать уже стоя, но в воздушном…
Куполе? Пузыре? Что это вообще такое?
Я поднял руки и поскреб по твердому куполу. Небольшому, похожему на перевернутую вьетнамскую круглую лодку.
Откуда взялся воздух? Откуда взялся купол? Ни хрена не видно, но зато теперь я четко ощущал, что меня за торс крепко обхватывают именно ноги. Не тентакли, не сети, а человеческие крепкие ноги. Человеческие руки не обхватывали. Судя по движениям воды рядом с телом, они делали оммёдо.
— Постарайся не дергаться, — прозвучал женский голос.
— Да… кх-кх… да как же не дергаться… кх-кх… Бондюэ-э-эль… кх-кх… Ты кто?
— Самурай в пальто. Тебе не всё равно? Не дергайся. Мы должны выждать время…
— Какое время.
— Минут пять, не меньше. Чтобы оябун забрал своих и ушел.
— Оябун, так ты из Хино-хеби? Кх-кх…
— Успел забыть? А я-то думала, что такая одна, единственная и неповторимая, — проворковала девушка, коснувшись моей щеки мокрыми волосами. — Увидел сегодня в первый раз и тут же влюбился…
Сегодня? В первый раз? Оябун?
Мозаика сложилась быстро несмотря на то, что мозг уже попробовал на вкус кислородное голодание.
— Так ты та девчонка, которую я отпустил? Но… как ты узнала, что это я? Я же был в маске…
— И что? Тебя же называли хинином те ублюдки из наемников, а по фигуре ты был не щупл… И господин Мацуда тоже собрался сегодня наказывать толстого хинина. Надо быть полной дурой, чтобы не увидеть одного и того же человека, — хихикнула девушка. — Так что я отдаю тебе долг. После этого мы снова будем врагами, толстый хинин, ведь ты идешь против нашего клана…
— А ведь я предлагал тебе уйти…
— И что? Что бы я делала на новом месте? Нашла бы себе мужа? Да он сбежал бы в первую брачную ночь, когда увидел мою татуировку на спине. Нет уж, я лучше буду в Хино-хеби до конца. Неужели ты думаешь, что какое-то нападение сможет меня испугать? Да я видела их десятки, а в большинстве сама участвовала. Это жизнь якудзы, хинин. И как только выберемся, так сразу же разбежимся по своим кланам. И я тебя не пощажу, когда встречу в очередной разборке.
