Оля его поняла по-своему и решила, что сын обижается на то, что она не уделяет ему внимания.
– Я думала, у тебя дела, – сказала она. – Работа.
– Сегодня воскресенье.
– Значит, поедем домой. Вели Зуле приготовить бешбармак.
– Ты разве его любишь?
– Я буду только мясо из него, у меня диета, но Зуле будет приятно почувствовать себя нужной. Бешбармак долго готовится.
На том и порешили.
– Ба, мне нужно уехать сейчас, но я вернусь, – сказал он Галине, продолжающей попивать мадеру. – Ты в Европе пристрастилась к этому напитку?
– Я там не была никогда, – хмыкнула она.
– Как это? Ты ведь в Болгарии жила.
– Знаешь, как раньше говорили? Курица не птица, Болгария не заграница. Я страны соцлагеря не считаю. – Она допила стопочку и больше не стала себе наливать. – А любовь к мадере у меня с послетюремных времен. Меня тогда дядечка приютил. Я ему по хозяйству помогала, а он мне за это позволял бесплатно проживать у себя на застекленной лоджии. И там бутыль стояла огромная с вином. Я думала, домашнее. Попивала втихаря по стопочке. Потом оказалось, что в бутыле мадера выдержанная. Дядечка ее на свой семидесятилетний юбилей берег. Выгнал он меня потом из дому. А тот сладкий вкус я до сих пор помню. И ищу его. Но, увы, вся мадера, что я пью теперь, не сравнима с той, из десятилитровой бутыли.
– У меня есть винный погреб. Он достался мне в наследство, как и остальное. Поскольку я не пью, он стоит нетронутым уже несколько лет. В нем наверняка есть и мадера.
– Твое поместье – райское местечко. – Галина убрала бутылку в холодильник, в ней осталось больше половины. – Езжай, а я пока подремлю.
– Ты никуда не исчезнешь? Будешь меня ждать?
– До утра я точно буду тут.
Леня поцеловал бабушку в морщинистый лоб и покинул квартиру. Он решил ничего не рассказывать ей об «оружии», как и о том, что намерен привезти на встречу с ней дочь. Пусть будет сюрпризом!
Глава 6
Она сидела с закрытыми глазами и чуть раскачивалась вперед-назад, вперед-назад… Будто баюкала ребенка. Так продолжалось уже несколько минут. Левон сверлил взглядом Эдельмана. Тот его игнорировал.
– Вижу, – выдохнула она и замерла, наклонившись, но не опасно. Со стула не упадет точно.
Доктор долго погружал ее в состояние гипноза. Оля не поддавалась. Иван Дмитриевич нервничал, Левон тоже, но Эдельман оставался непоколебимым. Снова и снова он пробовал ввести пациентку в нужное состояние. И вот получилось! Но толку мало. Оля, впав в транс, молчала, игнорируя все вопросы доктора. Качаться она начала не сразу, а только после того, как уловила запах мандарина. Это Лева, разнервничавшись, очистил один и стал поедать. Аромат любимого фрукта что-то изменил в сознании Оли, и она хотя бы отмерла.
Это хорошо, жестом показал Эдельман. Давайте прекратим, ответил ему Левон. Тоже без слов, просто перекрестив руки. Тот мотнул головой и спросил:
– Вы что-нибудь видите?
Ответ пришел через несколько минут. Мучительных для Левона.
– Вижу зал. – Заговорив, Оля уже не замолкала: – Большой, красиво украшенный. Какая-то богатая вечеринка. Шампанское рекой, и я пью его бокал за бокалом. Хочу надраться, чтобы приехать домой и вырубиться. Я страдаю из-за того, что подруги меня не поддержали, а возможно, и прокляли! Не все, осталась Эллина. Но она не часть нашей триады. Это она позвала меня на вечеринку. Ко мне подкатывают мужики. Среди них есть и звезды, ведь мы на тусовке киношников. Но творческие мужчины – не мое! Особенно циркачи, этих я ненавижу. А этот симпатичный, он занимается прокатом картин. Но я всем отказываю, ведь я выхожу замуж. Завтра скажу «да» жениху…
Иван Дмитриевич хотел что-то спросить у Оли, но Эдельман заставил его замолчать.
– Я очень пьяная. И хочу на воздух. Эллина идет со мной. Мы стоим, она курит, я ищу жвачку. Во рту кошки нагадили… – Она повернула голову. – Что? Есть ли у меня бумага? Зачем? Хочешь записать номер этого парнишки? Зачем он тебе? Все солидные люди имеют визитки, а этот… – Оля наморщила носик. – О, нашла! Есть открытка. Обнаружила в почтовом ящике. Записала? Надеюсь, на обороте, а то картинка красивая. Я поэтому не выбросила открытку. Что на ней? Это Маньпупунер. Да-да, я не ошиблась, так и называется. Или малая гора идолов. В Коми находится. Мои родители в тех местах бывали, много о них рассказывали. Отец все собирался меня свозить…
Левон напрягся. Он заметил, как изменилось лицо Оли. Оно застыло, окаменело даже.
– Вот кто прислал мне эту открытку, – воскликнула она после затяжной паузы. – Папа. Слышишь, Эллина? Нет, ушла. Хорошо хотя бы не забрала открытку. В ней ничего не написано, но есть адрес. Значит, он там, в Бескудниках, я выяснила по индексу, что за район. И хочет, чтобы я приехала!
– Значит, надо ехать, – воодушевленно проговорил Эдельман. – Сейчас же, не откладывая на завтра!
– Конечно. Я и так упустила столько времени… Такси!
– А предупредить подругу?
– Она все поймет. Эллина лучшая. Так что плевать на этих предательниц…
– Таксист не удивился тому, что шикарная женщина едет среди ночи не в самый благополучный район?
– Это бомбила. Ему плевать. Высадил еще не в том месте. Но ничего, дойду. Вот он, дом. Мой отец живет в подвале? Нет, вряд ли… – Она втянула воздух ртом и чуть не захлебнулась им. – Папочка! – Из глаз потекли слезы. – Как я скучала по тебе! Где ты пропадал больше десяти лет?
– И где он пропадал?
– Потом, все потом… Главное, вот! Но это просто бумаги! Не просто? Наше будущее? Я не понимаю, папа… – Оля нахмурилась. – Я должна отдать это тому, кто потребует. Беспрекословно! Это я поняла, но только это! Если в папке твой труд, то зачем мне его отдавать? Ради выживания? Пап, с тобой все в порядке? Ты какой-то очень дерганый. Давай поедем вместе ко мне. А завтра нас, тебя, меня, твоего внука, заберет мой жених. Мы счастливо заживем…
Левон швырнул кожуру мандарина в урну. Она упала туда без звука, но Оля среагировала на запах.
– Папа, не надо! – скривила нос она. – Леня не ест цитрусовые, у него аллергия на них. Да, оставь мандарины себе. Ты бледный очень, тебе нужны витамины. – Оля как будто отмахивалась о того, что ей дают, но все же приняла. – Ладно, съем сама. Да, я очень их любила, но тогда и выбора особого не было. Сейчас мне больше папайя нравится и глаз дракона. Не слышал о последнем? О, это такой
