увидела никакой сексуальной заинтересованности в глазах ни у одной, ни у другого. Они общались как старые друзья, но не более того.
— Что мы здесь делаем? — не выдержала и спросила у Влада.
— Навещаем моего старого друга, — с вызовом сказал парень, вглядываясь мне в глаза.
Еще бы две недели назад я закатила скандал Владу, устроила головомойку или придумала как сделать ему больно, а вот сейчас мне было все равно. Друг так друг. Это его право навещать друга. Меня не волновало совершенно ничего.
Влад прошел вглубь комнаты и уселся на кресло, не заботясь о моем удобстве, а может быть просто давал возможность самостоятельно устроиться как и где мне будет удобно. Я же решила посмотреть на развешанные фотографии. Почему-то они меня тянули к себе магнитом.
Я решила ни в чем себе не отказывать. Каждая из фотографий была сделана достаточно давно. На всех был изображен либо ребенок с жутко раздутым животом, либо мать все с тем же ребенком и лишь на одной женщина и мужчина, скорее всего сфотографированные во время свадьбы, ибо оба стояли в парадных нарядах. Я бы ни за что не догадалась, что на женщине свадебное платье по моде того времени, если бы моя мама не выходила замуж в чем-то подобном. Скорее всего это фото было сделано где-то лет тридцать пять назад. Плюс минус несколько лет.
Удивителен был взгляд женщины трансформировавшийся с течением времени: от счастливого и светящегося на фотографии с мужчиной до убитого и затравленного на всех других фото. Причем в нем стало проступать безумие с каждым прожитым годом. И на одну из фотографий, вообще, было страшно смотреть без содрогания.
Только присмотревшись я узнала в ребенке Оленьку. Сразу не могла ее опознать так как на всех фото она был с жутко большим животом, как будто проглотила шар, в то время я ее всегда видела стройной как тростиночка. Неужели она взялась за свою фигуру и довела ее до совершенства?
Я уже было хотела отойти от фотографий, когда мое внимание привлекло одно фото, на котором у Оли задралась майка, а из под нее торчали … две пяточки, вернее ножки. Я проморгалась, думая что мне померещилось. Но нет, действительно все так как увидела в первый раз. Мое воображение дорисовало скрытое под одеждой. Открывшаяся картина меня ужаснула. Складывалось такое впечатление что в живот ребенку залез еще один маленький человечек, да так и остался там. Можно было бы сослаться на фотомонтаж, но однако я видела, что фотографии подлинные.
В изумлении обернулась к Владу. Он внимательно смотрел на меня, а затем встал и достал с полки стенки другой альбом и молча протянул. Я открыла первую страницу и чуть не выронила тяжелый том. На черно-белом фото был изображен маленький человеческий паучок. Так я окрестила двух детей, сросшихся в районе живота. Один был побольше, а другой совсем крошечный. Маленький находился частично внутри большого, выглядывая из него. Можно было бы перепутать его с чем нибудь иным, но это было не так, это был человечек. Следующие фотографии подтвердили мою догадку. Они были сняты по мере взросления ребенка. Вернее детей. Мальчика и девочки.
— Ольга очень хотела сразу двоих детей, — подал голос Влад. Потом пояснил. — Мать Оли тоже зовут Ольга. Настолько хотела, что пошла на риск и приняла экспериментальный препарат, заставляющий оплодотворяться сразу несколько яйцеклеток. Ее мечта исполнилась, но не так как она хотела. Родилась двойня как ты видишь. Для всех подобное стало ударом. Муж ушел сразу же, как только узнал о случившемся. Она долгое время держалась, но безумие поглотило ее разум и теперь она живет в своем мире. Вот такая история. Вкратце. Все остальное ты видела сама.
— Но, — я хотела спросить про то куда делась вторая часть Оли. Называть иначе у меня язык не поворачивался.
— Операция по разделению, а затем инфицирование и трансформация.
— То есть он такой же как и мы? — уточнила я на всякий случай.
— Формально-да. Но психологически он отождествляет себя то мальчиком, то девочкой. Поскольку привык так считать.
— Но паразита же уже нет, — произнесла очевидное.
— Для нас нет, а для них, — Влад кивнул на фотографии, имея в виду Ольгу и его мать, — все иначе.
— Как страшно, — не нашла других слов. Трагедия жизни отдельно взятой семьи стояла перед глазами. И им с нею жить до конца своих дней. — Зачем ты мне это показал? — спросила я через время.
— Сам не знаю.
— А Оля тебе кто? — все же не выдержала и спросила у Влада.
— Я за ней присматриваю.
Что под этим подразумевалось я не стала выяснять до конца. Поскольку в комнате появился виновница нашего разговора. Оля вошла с подносом в руках. На нем дымились чашки с чаем, стояла вазочка с конфетами, лежало печенье в коробке, еще какие-то сладости возвышались горкой на тарелке.
— Присаживайтесь к столу, — позвала Ольга, ставя поднос на стол. — Сейчас будем пить чай.
— Садись, Оль, — Влад похлопал по стулу, стоящему рядом с собою. Сам же он уселся первым за стол.
— Угу, — буркнула я, смотря под ноги. Глаза поднять так и не решилась, обдумывая то что увидела и услышала.
— Ты не стесняйся, чувствуй себя как дома, — Оля видимо хотела успокоить меня.
Когда мы расселись вокруг стола, а на стол перекочевали чашки и все тарелочки с подноса, то принялись за чаепитие, прерываемое лишь изредка ничем не значащими фразами о погоде.
— Я там лекарства привез. Те, что ты просила, — в середине беседы сообщил Влад девушке.
— Ой, спасибо, Владушка. У нас как раз кончились, — радостно воскликнула она.
Я теперь совершенно иначе смотрела на девушку, понимая с какой бедой ей пришлось столкнуться с самого рождения и как ей тяжело жить.
— Улучшения есть? — поинтересовался Влад у хозяйки дома. Я понимала, речь идет о матери девушки.
— Нет. К сожалению.
— Может я...квота же есть... — начал Влад.
— Нет. Не надо. Ей так лучше. У нее свой мир, а то неизвестно что будет в противном случае. Да и она может не перенести. Сам же знаешь. Сколько таких случаев? И они все чаще и чаще. А тем более в ее сознании с самого нашего рождения жили двое детей,
